Город сестёр 2

– Ха-ха-ха.
– Закатилась та. И тут же застонала от боли.
– Ну, так трахни меня! Извращенец!

– То есть, разговора у нас не вышло... Я правильно понимаю?

Он вытащил ствол.

– Погоди!... Погоди!... Чего ты хочешь?

– Как тебя зовут?

– Киса...

– А по-настоящему?

– Галей...

– Галя. Я в смятении... Тебя, по идее, надо убить. Но и убивать тебя мне сильно не хочется.

Грузин, судорожно вздохнул.

– Женщина...

Раненый у двери опять закашлял, заматерился. Пашка повернулся и выстрелил тому в голову. Объяснил Гоги.

– Мешает разговаривать. Ну, Киса, твоё предложение?

– Убей... Я всё равно буду... Мстить...

– Господи! За кого там мстить?! За этого усатенького дрища?!... За этого клоуна?!... Что, других мужиков в Полисе нет?

Тут, Галина начала терять сознание от потери крови.

– Э! Э! Э!...

Короткий достал шприц и вколол в плечо раненой.

А Пашка импульсом привёл её в сознание. Наполнил энергией. Срастил повреждённые сосуды в плече. Даже не прикасаясь. Похлопал по щеке.

– Ну, как? Полегчало?

– Спек?

– Да, спек... Так, это... Галя, что мне делать?

Галя попыталась сесть, но ничего не вышло. Со стоном опять опустила голову на пол.

– Не знаю, Скорый... Понимаешь... Я ведь его даже не любила...

– А зачем прибежала мстить?

– Такие правила,...
– покривилась Киса

Пашка вспылил.

– Какие нахрен "правила"?! Правила для тебя это жить, выйти замуж, наплодить детей, нянчиться с внуками. Вот это - правила! А то, про что ты говоришь, это говно! "Правила" у неё, вишь-ли!

Пашка сидел и думал с минуту. Все терпеливо ждали.

Наконец Скорый поднял голову на управляющего.

– Гоги, она тебе нравится?

– Ну...
– Замялся тот, - она красивая.

– Будешь за неё отвечать? Будешь с ней жить?

– А она не захочет.

Пашка психанул.

– А её я и спрашивать не буду!... Тебе ведь нужна женщина? Вот - подходящий случай.

И Короткий и Гоги не понимали, к чему Скорый ведёт разговор. Галя - тем более.

Она прищурилась.

– Ты, Скорый, не много... Ох... На себя берёшь?... Я свободный человек.

– Замолчи, женщина, - ответил тот и уставился на грузина.

– Ну?

– Я не пойму - чего ты от меня хочешь.

– Давай я объясню подробно. У неё, - Скорый ткнул пальцем, - два выхода. Первый - смерть. Второй - обработка и получение статуса твоей женщины. Выбирай.

– Подожди, Скорый, какая обработка?

– Ладно. Проехали...

Пашка снова достал АПС. И Гоги, и Галя закричали.

– Погоди! Постой!...

– Слушай, генацвале, объясни - чего ты будешь делать?

– Тьфу ты... Ты её берёшь? Или не берёшь?

– А...
– махнул ругой Гоги, - беру!

– Ну и отлично. А теперь поднимай и отнеси её туда, где можно удобно положить.

Гоги, с помощью Короткого, осторожно поднял женщину и отнёс в магазин, положил там на прилавок.

Пашка усыпил "мстительницу" и, при помощи принесённого грузином пинцета, извлёк из коленки пулю испачкавшись в крови. Потом срастил мягкие ткани. Кость не стал лечить. Дело тяжёлое и долгое. Пусть сама срастается. В плече пуля прошла насквозь, скользом через мягкие ткани, не задев плечевой кости.

Обезболил организм. Разбудил пациентку. Причём, всё это он сделал, не прикасаясь к её телу. До такой степени уже развился его дар. Да и процедуры были мелочные, не требующие больших затрат энергии.

Галя очнулась и попыталась сесть.

– Лежи.

Она послушно снова легла на прилавок.

В дверь затарабанили. Гоги выбежал на секундочку и снова вернулся. С двумя подчинёнными Фукса.

Один строго сросил.

– Гоги! Что у тебя тут за стрельба? Соседи жалуются. Нет, говорят, покоя.

Гоги развёл руками.

– Дэвущка, купила автамат, нажала на окурок. Руку свело. Долго стреляла... Ни в кого не попала. Только в себя попала. Вот, Скорый, слава Иисусу, помог.

Лейтенант посмотрел на Галю, которую Скорый усердно бинтовал найденными в аптечке бинтами.

– Её к знахарю надо.

– Обойдусь, - отмахнулась больная, - и не в таких переделках была.

– Так это же Киса!... Киса, как тебя угораздило?

– Ну... Судорогой пальцы свело. У меня так бывает.

Полиция потопталась, похмыкала и отправилась восвояси.

А Пашка попросил.

– Короткий, загони-ка луноход в ангар... Гоги, там оружие в прицепе. Это на продажу.

– Так. Теперь с тобой.

Он начал разматывать бесполезные декоративные бинты. Галя настороженно на него смотрела.

Пашка потрогал плечо, пощупал коленку.

– Что чувствуешь.

– Ничего не чувствую.

– Отлично. Приступим.

И он вогнал женщину в ступор. Глаза её остекленели, всё тело расслабилось, лицо приняло спокойное выражение. И правда - Галя красивая баба. Когда не злится.

Скорый повернулся к Гоги.

– Симпатичная, правда?

Тот удивлённо покивал.

Пашка сел на прилавок около головы пациентки и зашептал, вслед за словами формируя образы.

Сначала он представил Гвоздя и тех бандюков, которые были с ним здесь в конторе. И начал формировать у загипнотизированной чувство недовольства такой жизнью. Потом усилил его до чувства презрения и постепенно довёл до полного отвращения.

Тот кусочек мозга, который налился цветом, Скорый зафиксировал в таком положении.

– Взрослые люди, - внушал он Гале, - а ведут себя как дети. Нет, чтобы пережениться, настрогать детишек, построить себе приличные дома. Жить по человеческий!... А они всё в Робин Гудов играют.