Город сестёр

– Но вот это как объяснить?

– Ну, Аркадий Викторович, ваша теория объясняет и это. Нервная система, через грибницу, воздействует на Улей, а тот воздействует на предметы. Через некое, неизвестное нам поле. Или известное. Например - гравитационное.

– Понятно...
– задумался Короткий.
– А способность Шила делать непробиваемый кокон, это, вернее всего, воздействие Улья на воздух... Или, опять же, на некое неизвестное нам, землянам, поле. А в самих организмах людей мало чего изменилось.

И тут Ванесса подскочила и тоже забегала по гостиной, ещё быстрее чем Короткий. Скорый и Короткий не мешали, замерли, напряжённо ждали результата.

Мазур остановилась перед ними, сложив руки на груди.

– Мы все... Все, без исключения... Пытаемся воздействовать на других имунных или на предметы. Понимаете? На находящиеся в Улье объекты.

– А на что ещё?
– Спросил Пашка. А Короткий поддержал вопрос.

– Да!

Игла обличающее ткнула пальцем в слушателей.

– Почему никто не попытался воздействовать на Улей?

Скорый и Короткий разинули рты. Молчание явно затянулось.

Короткий встал и, взяв руку Ванессы, поцеловал её.

– Госпожа Мазур, вы гениальная женщина. Нам надо поэкспериментировать с вашей идеей.

– Да. Только соблюдая все возможные меры предосторожности. Неизвестно как Улей ответит на наши попытки вмешаться в его работу.

Причём, уверения в своей гениальности, Ванесса восприняла абсолютно как должное.

– Есть и ещё один вариант объяснения происходящего...
– Добавил Короткий.

– Изложите, - потребовала Мазур.

– Компьютерная программа... Например, мы - всего лишь виртуальные проекции. Результат работы мощнейшего процессора.

– А как же внешники, которые приходят из другого мира, или миров?
– Задала вопрос Ванесса.

– Возможно, все эти порталы тоже часть программы. За ними ничего нет. А воспоминания внешников сгенерированы программой. Впрочем, наши воспоминания о родных мирах, тоже могут оказаться результатом работы программы.

И Скорый и Мазур, то есть, Игла, загрустили от подобных возможностей и перспектив.

– Хорошо, - резюмировала Ванесса.
– Нам придётся проверить и этот вариант. Надо написать программу исследований, на предмет выяснения сущности Улья и методики воздействия на него.

На том и закончили.

Когда все расползлись по своим каютам, Скорый остановил Короткого.

– Аркаша, нам надо для каждого бойца бригады сделать стойку под имущество. Чтобы, в случае тревоги, все могли максимум за минуту облачиться и взять оружие. А то сегодня, с Векселем, как-то не оперативно вышло.

– А ты нарисуй. Сварить-то стандартные стоечки - нет никаких проблем.

На том и разбежались.

Только-только Пашка задремал, как в комнату кто-то вошёл. Он приоткрыл глаза.

– О! Танечка, ты чего? Всё нормально?

– Павел Дмитриевич, я боюсь. Беда ушла к Шиле... К Шилу.. Тьфу. К Ромке, короче... А я там одна. А Машка рассказывала, что поначалу с тобой спала. Чтобы не страшно было. Можно я к тебе?

Пашка вздохнул.

– Ну залазь.

Татьяна перелезла через мужика и улеглась у стенки.

Да... Танечка была крупнее Марии. Места для Пашки осталось совсем немного.

* * * 24

Пашке приснилась Лариса.

Он обнимал и ласкал её тело, захлёбываясь от счастья, от того, что вернулся домой, от того, что снова рядом с любимой женщиной, что настанет утро, и он прижмёт к себе Кристинку.

Скорый потянулся к Лариске губами... и проснулся.

– Танечка... Извини. Извини. Мне жена приснилась... Извини.

Таня огорчённо вздохнула. Разочарованно выпустила Пашку из объятий. Посетовала.

– Мне тоже... Приснилось... Пойду я наверно к себе.

– Знаешь что, давай я тебя усыплю в твоей постели. И страх с тебя сниму.

– Павел Дмитрич, ты не подумай, я не для этого к тебе... Я правда боюсь.

– Я знаю, Танечка. Я ведь - знахарь. Я знаю. Пойдём в твою комнату. Я даже на кровати Беды поночую.

– Да, спасибо... Если кто-то будет в комнате, я не буду бояться... Наверно.

И они перебрались в купе Беды.

Утром, Пашка, слегка не выспавшийся, вылез из комнаты Танечки и наткнулся на удивлённый взгляд Бабки, сидевшей за столом и что-то писавшей в своей записной книжке.

Он развёл руками.

– Тоже боится спать одна. А Беда у Шила...

– А ты с ней...

– Не, не, не, - замахал руками Скорый.
– Не выдумывай лишнего.

– Да я и не выдумываю. Я не против если ты...

– Нет, - отрезал Пашка и пошёл за полотенцем и зубной щёткой.

– В душе Беда булькается. Посиди пока со мной.

Пашка присел на табуретку.

– У тебя какие-то проблемы?

– Есть такое дело. Я вот всё думаю - а из чего мы эту гостиницу будем строить? Дерево, кирпич, камень?

– Бабка, знаешь, ты не заморачивайся раньше времени. Найдём проектировщика, тогда и будем решать эти вопросы. Ты цены на материалы знаешь?

– Конечно.

– Ну вот...

Из купе вышла Танечка, накинувшая халатик Беды, села рядом с Пашкой. Посмотрела вопросительно на Бабку.

– Да говори уж... Тут все свои.

Таня ещё маленько помялась, потом спросила.

– Я что - страшная какая? Или что?

Бабка крякнула.

– Эк, тебя, матушка, задело-то...

– Пойдём, - взял Таню за руку Скорый. Завел в свой кубрик.

– Вот это - моя жена, вот это - сын...
– он тыкал в фотографии, стоящие на тумбочке.
– Вот это - дочка Кристина. Я их всех десять дней назад потерял. У тебя был "там" жених?

– Нет. Пока не было.

– Ты, Таня, счастливая. Мать, сестры, это всё конечно важно... Но потерять любимого человека, а особенно ребёнка, это страшно. Я до сих пор не могу решить - или мне продолжать жить здесь, или уж закончить всё это пулей в балду. Тем более, Короткий, подозревает, что все мы компьютерные программы.