Город снов
Шрифт:
– Ладно, ребят, я пошла спать, мне завтра рано вставать, - сказала Ан и тихо встала.
Глеб переместился в ее кресло и поглядывал на нас с Крысой с лукавой улыбкой.
– Мы вождей сожрали, каждый по вождю, понимаешь. Такого уже больше не будет, - ликовал Крыса.
– Мы съели вождей, и в нас говорит их кровь, - добавил Глеб.
– А ты Гитлера сожрал… Почему?
– обратился я к Крысе.
– Потому что прикольный был чел. Я про него читал. Он хотел объединить весь мир, хотел создать расу избранных - арийцев, суперлюдей, и только в германском народе
– Он был больным человеком и развязал войну, в результате которой погибли миллионы невинных людей. А идею арийской расы он содрал, как и эмблему фашистского креста. Он специально ездил в Индию к брахманам, и даже склонил некоторых к своей чудовищной идее. И потом крест у них был повернут в противоположную сторону, и был символом плодородия и солнца. Он же развернул его в обратку и насмеялся над святыней, превратив ее в хаос и тьму. Он хотел изменить вечные законы, и что из этого получилось? Те из посвященных, которые поддались на его уговоры, просто использовались в техниках зомбирования офицерского состава, потом их расстреливали. Истинные арийцы жили задолго до появления Германии и никакого отношения к ней не имеют.
– Это русские все испортили со своей любовью и верой в божественный разум. Кто такие русские, их даже нет как нации. Были славяне, славные ребята, а вот управляться не могли, на поклон пошли к варягам.
– Тогда было много племен, и нужна была идея, чтобы объединить народ и землю, укрепиться на большой территории. А племена назывались русскими, потому как жили преимущественно по реке Рось. Варяги это была выдумка, люди с другой земли, олицетворявшие опасность для племен славянских, это был стимул к объединению и обозначению границ земли русской.
– Чушь! А в период княжеств. И речи не было об объединении. Князья кичились друг перед другом и дружины держали не для охраны от иноземцев, а чтобы грабить своего брата. Пришли монголо-татары и обложили всех мздой, своих ставленников поставили. И поразбавили то кровь славянскую. Русские никогда ничего делать не хотели, такой народ, что трава не расти. Ты сказки почитай, там обо всем написано. В Европе уже туалеты были, а в России все по лопухам бегали.
– Ты же живешь в этой стране, а рассуждаешь как нацист поганый, кто тебе жить мешает? Все, я не хочу с тобой спорить, демократия в стране, нравится тебе Гитлер, мне насрать.
– У него трудное детство было, отец пил и бил его, мать. Бедная еврейская семья, ребенком он от зари до зари чистил ботинки прохожим на улице, чтобы принести домой денег. У него не было друзей, и он рос прыщавым, забитым, никому не нужным подростком. А однажды соседская, похотливая баба, много старше его, заманила его в чулан и дала ему там женской ласки, только, видать, он был не готов к такому, и она его просто изнасиловала, после чего у него остался на всю жизнь комплекс и страх перед женщинами.
– Ну, дала и дала, что в том.
– Он маленький был, понимаешь, а она ему много слишком дала.
– И после он решил добраться того, что утратил в детстве?
– Дебил…
И Крыса
схватил виртуальный стул и кинул в меня им. У меня был электромагнитный щит на этот случай. Глеб тоже почему-то оказался на его стороне, и еще четыре стула полетело в мою сторону, я уворачивался и орал:– Мимо! Мимо! На кого руку подняли? На отца русской демократии. Чего ты там ухмыляешься, буденовец долговязый. Кто ты такой?
– Я железный Феликс, знаешь такого.
– Слышал, слышал, Феликс Эдмундович, канцелярская крыса. Сидел тут, доносы строчил небось?
– Да, теперь у меня на Вас дело есть, ушлепки.
– Утомили вы меня, идей у вас нет, о народе своем совсем не думаете. А массы кипят, нужен новый путь, запад наступает. Да, что вам говорить, узколобые.
Я сбежал от них в другую комнату и лег на кресло-кровать. Крыса шмыгнул за мной и лег на койке справа от меня.
– Прикольно, да?
– А ты смотрел «Солярис», про что там?
Крыса начал смеяться.
– Дался тебе этот Солярис, это…
– Что это?
– Это место такое… место под солнцем.
– Типа Город солнца?
– Да, да, да, - в припадке смеха орал Крыса
– Солярис, я читал про солярис, такой юнит в Streamline есть… А солярис, туда телки загорать ходят, типа мода такая.
– И это тоже. Не могу больше.
– Что?
– Думать не могу.
– Не можешь - не думай!
Крысу распирало от смеха. Я же продолжал с ним беседу на полном серьезе.
– Ну, ты сказал, как отрезал: не можешь - не думай, - жестом показал Крыса, махнув рукой.
В проеме появился Глеб с лицом последнего из магикан.
– Че вы так громко ржете, вы мне всю рыбу распугали.
– Кончай рыбу ловить с нами веселее, такие перлы пропускаешь. Знаешь, что этот сейчас загнул?
– Ну, что?
– Не можешь - не думай, говорит.
Глеб постоял, переваривая сказанное, и нашел это изречение наследием русского фольклора. И стал вспоминать другие русские поговорки.
– Без труда не выловишь и рыбки из пруда, - брякнул он с многозначительным видом.
Крыса постепенно стал приходить в себя, понимая, что дело принимает серьезный оборот.
– Сколько веревочке не вейся, а конец отыщется. Где посеешь, там не найдешь. Сколько успеешь, столько нарвешь. Два конца, два кольца, а посредине егоза.
– Слушайте мысль, осталопы. Такого вы нигде не услышите.
– Давай, - грохотнул Глеб, - записываю.
И как будто взял ручку с листком.
– Думай, что говоришь, и говори, о чем думаешь.
Феликс в горячем порыве смял листок и швырнул им в меня, а после и ручку.
– Да идите вы!
– и он опять отправился на кухню
– Вань, а ты знаешь, что такое демократия?.. Демократия - это телка, - с горечью вырвалось у меня.
– Иди Глебу об этом скажи.
– Да он не поймет, маленький еще.
– Чего я там не пойму, - донеслось с кухни.
Я зашел на кухню и обратился к Дзержинскому.
– Вот что, по-твоему, демократия?
– Демократия… Demos - народ, cratos - власть. Власть народа.