Город сожженных кораблей

Получилось так. Их познакомила Валерия. Сказала, что это друг и фотограф мамы. Петр фотографировал обеих сестер еще со времен школы. Потом, когда они выросли, фото стали откровеннее, он довольно талантливо играл на их сходстве. Именно на его фотографиях они заметили, что похожи. Он снимал их и одетыми, и полураздетыми, но не пошло, а как будто одна уже оделась, другая одевается, они смотрят друг на друга. Пользовался фотошопом, поэтому на некоторых снимках на их непохожих лицах – одинаковые выражения: жажды, страсти. Валерии эти снимки нравились. Элиза рассматривала с любопытством. Ханжества в ней не было ни на грамм, раскованность и непринужденность выше среднего намного. Она никогда не видела свое лицо в момент страсти, в это время она всегда была наедине с мужчиной. Кроме этого, ей хотелось знать, выглядят ли они похожими с Валерией на самом деле, со стороны. У них разные черты лица. Петр умел что-то такое поймать, что-то подправить, и на этих эротических снимках было заметно их родство. Так казалось Элизе. Странно лишь то, что Петр никогда не разрешал им скачивать эти снимки. То есть не все. Разрешал брать то, что сам выбирал. Хотя это авторское право. Он мог что-то искать для выставок. Он в них участвовал.

Здесь у Элизы много времени для размышлений. Она поняла то, что не занимало ее раньше. Не случайно квартира-студия Петра оказалась через два дома от ее дома в Москве. Не случайно, потому что этот, его загородный дом находится недалеко от дома Игоря, то есть в соседнем поселке. Такие совпадения бывают, конечно, но она чувствовала, что тут – не совпадение. Собственно, у нее и раньше никогда не было сомнений в том, что Петр ее хочет. Но ее хотели многие мужчины. Что же, ей все бросить и думать о них? И вдруг – практически похищение. Которого по факту и не было. Появилась причина уехать от Игоря, и она уехала. Игорь в ту ночь был невыносимо нудным, вздумал ревновать к Петру и Валерии сразу. Уходил в спальню спать, но слишком быстро возвращался в еще более плохом настроении. Он, по сути, – аутист, считала Элиза. Привязанность к ней его тяготила. А ей сначала показалось, что это такой муж, который ей нужен. Не слишком навязчивый, с домом-крепостью. Где даже убирали и готовили какие-то невидимки. Элиза никогда не видела прислуги. А у нее тоже есть потребность в уединении. И в постели он не был ей противен, а для брака это главное. Бешеная страсть – это не семейная жизнь, а постоянный стресс, что Элизе было не нужно. Как-то так получилось, что в ее жизни этого не было. Она – чувственная, но как бы выразиться… Граница на замке. Страсть сносит все: и границы, и независимость, и свободу, и права. Ты – чья-то, и тебе это нравится. Элиза считала себя настолько властной, чтобы этого не допустить.

Но с Игорем произошло то, что с предыдущими претендентами. С ним стало скучно. В постели – безразлично. И он, как и предшественники, не слишком стремился на ней жениться. Скорее, наоборот. Элиза прекрасно понимала причину: слабаки. Им нужна такая жена, как ее мама: ни в чем не выделяющаяся, во всем зависимая. Яркая красотка без комплексов, за которой всегда табун жеребцов, – это проблема. С этим справится только настоящий мужчина. Жизнь другого превратится в ад. А настоящие есть? Элиза не знала. Даже отец, которого она так любила, считала хорошим человеком, оказался предателем. Элиза приблизила так к себе Валерию еще и потому, что это была месть отцу.

В общем, в ту ночь они болтали, пили вино, Игорь то появлялся, то в очередной раз отправлялся спать. Элизе стало совершенно ясно, что его пора бросать. Но она никогда не делала это демонстративно. Петр немного поснимал их с Лерой на айфон. Потом предложил подъехать к нему домой, там студия, аппаратура, свет, у него новая идея. И она согласилась. Валерия всегда была счастлива находиться с ней. И Петр ей не чужой человек. К утру они собрались, Элиза вошла в спальню Игоря и, не стараясь быть слишком убедительной, сказала ему, что они уезжают, ее отвезут домой – подготовиться к сегодняшнему экзамену. Потом она поедет сама на этот экзамен. Игорь повернулся к ней спиной, она спокойно вышла, и они уехали в студию к Петру. Спать никто не хотел, девушки позировали, Петр осуществлял свою идею. Она состояла в том, что он опять делал акцент на их сходство, и они менялись одеждой. Лера даже надела корсет Элизы. Потом Петр предложил надевать прямо на белье пальто друг друга. Потом опять надели платья. Они все вошли в азарт, потому что сзади в пальто девушки сами себя едва различали. И в это время раздался звонок по телефону Валерии. Сразу стало понятно, что это не безразличный ей мужчина. Она заволновалась, покраснела, тут же согласилась куда-то ехать одна. Была в это время в платье и пальто Элизы.

– Поезжай так, – сказала Элиза. – Потом обменяемся. Хочешь, оставь себе, дарю. Твою одежду верну.

– Да, я побежала, – сказала Лера и действительно побежала.

Петр сделал еще пару крупных планов Элизы, потом предложил ей немного виски, выпил сам довольно много.

– Не увлекайся, – сказала Элиза. – Я хочу домой. Тебе ведь туда же.

– Конечно, – ответил Петр. – Поедем. Только не сейчас. Надо немного протрезветь, что-то меня повело, и от запаха избавиться. У меня есть система: несколько раз прополоскать рот разными ополаскивателями.

– Давай, – зевнула Элиза.

Она пошла за своей сумкой, чтобы взять телефон. Если Петр вдруг уснет, не протрезвеет, не избавится от запаха, она вызовет такси. Телефона в сумке не оказалось. Наверное, забыла у Игоря. Звонить ему не хотелось категорически. Легче купить другой телефон. Контакты все есть у нее в компьютере. А еще через какое-то время позвонил телефон Петра, тот молча послушал и вдруг передал аппарат Элизе.

– Ты, слушай меня. Если ты дернешься от Пети, начнешь кому-то звонить, твоей сестре перережут горло. Слышишь, как она вопит?

И Элиза с ужасом действительно услышала стон Валерии.

– Дайте ей трубку, – попыталась сказать она своим властным голосом.

– Какие телефоны! Забудь. – С ней говорил какой-то явный бандит, отморозок. – Мы ее накачали спиртом. Она пузыри пускает. И никакие разговоры вам ничего не дадут. Будешь делать то, что папик скажет, отпустим, когда протрезвеет.

– Вас легко найдут, если с головы Валерии упадет хотя бы один волос, и вам мало не покажется, – сказала она, не веря ни одному своему слову. Они обе попали в ловушку. И ей нужно всех перехитрить, чтобы спасти жизнь сестре.

– Это ты устроил, подонок? – спросила она у Петра, бросив телефон просто ему в лицо.

– Ну, я, – пьяно рассмеялся он. – Ты свободна, как ветер. Уезжай домой, звони в полицию. Вдруг нападешь на старательного дурака, который перероет Москву и Подмосковье и найдет твою сестру с перерезанным горлом. Кто это сделал, они не найдут никогда, это я гарантирую. Но в чем такая уж проблема? Жила без сестры, дальше без нее обойдешься. Или новую папочка слепит.

Элиза поняла, что он прав. Ее телефон исчез не случайно. Он его выбросил или спрятал. Пока она дождется на шоссе такси, пока доберется до какого-то телефона или полицейского отделения, они убьют Леру, для этого нужно несколько минут. А убийцы… Что-то она не слышала, чтобы в таких случаях ловили убийц. И какое потом это уже имеет значение? Она просто должна сделать все, чтобы сохранить Лере жизнь. Даже если сестра участвует в этой интриге, Элиза допускала это. И стонала для ее шантажа. Это не вопрос, на что способна сестра. Ее задача – обрести свободу не ценой ее жизни. Голос все же бандитский. Лера – простая и алчная. Ее легко обмануть. Она может купиться и на богатого мужчину, и просто на деньги. Элизе нужно вести себя очень аккуратно, чтобы ни Петр, ни те, кого он, возможно, зачем-то нанял, не испугались, не перестраховались. Валерия – свидетель или соучастник. И она как-то особенно никому не нужна. Какая-то незаконная она. Не только потому, что отец Элизы ее бросил. Почему-то за свою жизнь Элиза совсем не опасалась. Она очень заметная, ее обязательно обнаружат. А Петра она найдет способ сломать. На самом деле она была слишком смелой, переоценивала свои возможности и свою безопасность, но мыслей об этом не допускала. Тут ставить можно на что-то одно: или на смелость, или на страх.

Глава 2

А в то утро, когда Лера уехала и они остались вдвоем с Петром, он сказал ей, что желает ее как женщину, причем давно. Но ему не нужно, чтобы она просто переспала с ним и уехала. Он решил довести ее до такого состояния, чтобы она сама умоляла его о близости. Только в этом случае он не станет ее очередным романом. Он хочет стать особым романом.

– Ты свихнулся? – рассмеялась она. – Ты придумал, как будешь доводить меня до такого состояния? И сколько лет тебе на это понадобится? Я думала, ты не просто умнее, а значительно умнее. И до этого бреда у тебя был реальный шанс. От Игоря я ушла совсем. С тобой могла бы провести пару дней. Но умолять тебя не стала бы даже в горячке. После этого ты меня вообще не интересуешь.

Петр заговорил о каких-то посторонних вещах, откровенно меняя тему, стал много пить, что было плохо. Но она спокойно попыталась достать свой телефон, и произошло то, что произошло. Он участвует в каком-то преступлении, или он его организовал. Все было очень убедительно. Не похоже на спектакль. Стон Валерии… Элиза хорошо знала свою сестру в разных ситуациях. Она иногда, точнее, часто притворялась, но это всегда было понятно. На этот раз она в опасности. И если Элиза совершит резкий поступок, Валерию убьют как нечего делать. Может, это организовал не Петр, он просто выполняет чей-то заказ. Ее, Элизу, нужно на время нейтрализовать. Может, как свидетеля того, о чем она пока не догадывается? Почему-то Элиза подумала, что вся история с Валерией затеяна против ее отца. Она вспомнила одну из очень немногих ссор родителей. Нечаянно услышала, как мама сказала: «Виталий, дело не в моей ревности, она – моя проблема. Дело в том, что ты со своими женщинами можешь нарваться на серьезный риск. Это случается со многими. И нам с дочерью придется разделить с тобой этот риск». Происходит что-то похожее на предчувствие мамы.

Элиза в доме Петра уже дней десять. Она ничего не знает о Валерии, ее лишили телефона. Впрочем, Петр, поговорив иногда с кем-то междометиями, сообщал ей: «С Валерией все в порядке. Но она тоже не дома. Мое условие остается прежним, как бы ты ни упражнялась в остроумии. Я умею добиваться цели».

Любой мужчина, оставшись надолго наедине с женщиной, которая ему нравится, наверное, мог бы чего-то добиться. Может, этот идиот просто не понимает, что насилие для Элизы исключено? После этого он – враг. Но сама она вполне бы могла прийти с желанием. И делала так. И никакой проблемы. Просто он почему-то объявил об этом сразу, в лоб. Это глупо – как минимум. В сочетании с шантажом затея совсем плохая. Элиза все меньше верит в то, что эта идея принадлежит ему. Он не мог не понимать, что она относится к нему благосклонно, привыкла к общению с ним, ее иногда даже возбуждали сделанные им ее снимки, а это уже был шаг к близости. И такой нелепый, невероятный поступок!