Город в кулаке

Артем сел на просторный кожаный диван недалеко от столика.

— Стопудово! — поддержал товарища Вершинский. — Чего ты с ним церемонишься? Ему время мозгов не прибавит.

Кулагин взял со стола высокий стакан с коктейлем и потянул из трубочки сладковатый напиток. Друзья замерли в ожидании его реакции. Леонид поставил стакан обратно на стол, встал и снова подошел к бильярду.

Напротив центральной лузы один из шаров остановился в двух сантиметрах от края. Завис, что называется, в воздухе. Для того чтобы выиграть партию, Кулагину требовалось лишь подтолкнуть слегка этот шар в лузу любым другим. Леонид выбрал одиннадцатый. Приготовился. Ударил. Удар оказался неточным.

— Не надо было от борта бить! — с досадой откликнулся Горшаков.

Кулагин снова подсел за столик.

— Нет, я не понимаю почему? — Грузная фигура Вершинского тяжело опустилась на диван. — Неужели ты думаешь, что Шумский станет, как раньше? Нет! Этого не будет. Мы все в нем ошиблись, Леня. И ты должен это признать. Не парься ты насчет него! Давай, пришло время! Темыч прав.

— Да брось ты, Ленька! — встрял Левинсон, на минуту оторвав взгляд от блондинки. — Ты чего? Меньше народу — больше кислороду! Ой, парни, я пошел…

Неожиданно Левинсон поднялся из кресла и, сопровождаемый взглядами товарищей, направился в соседнюю бильярдную.

— Лева-Лева! Вечно ты ищешь проблемы на свою задницу, — окликнул его Вершинский.

Но Левинсона уже ничего не могло остановить. Он уверенной походкой пошел в соседний зал, куда только что вошла еще одна девушка.

— Нет. Я считаю, с Шумским надо повременить, — наконец произнес Кулагин. — Надо дать Нестору еще один шанс одуматься.

— Мы каждый раз даем Нестору еще один шанс. Потом еще один. И еще… Он не изменится. У него основательно уехала крыша. И сколько бы мы ни ждали — бестоляк! — Горшаков поигрывал крышкой от портсигара. — Мы только себе хуже делаем. Ты говоришь, нам нужен город, новые объекты, а сам спокойно наблюдаешь, как Шумский делает все, чтобы помешать тебе.

— Он делает не для того, чтобы помешать мне. Он просто не понимает. Он действительно не понимает, зачем я поступаю так… Нет! — более уверенно повторил Кулагин. — Давайте повременим с Шумским. Мы дадим ему еще немного времени. А предупрежденьице ему пошлем.

— Это как? Типа, черная метка? — усмехнулся Горшаков.

— Хуже! Мы уберем Круглова. Если Шумский — голова гидры, то Круглов — ее шея. Мы повременим рубить гидре голову. Посмотрим, как он будет жить без шеи. Ясно?

— Глубоко! — оценил изложенные Леонидом планы Горшаков.

— Я сам пообщаюсь с Мазитовым и Копниным, — сказал Кулагин. — Проинструктирую. Я думаю, что это самое правильное решение…

— Эй, парни, смотрите! — Вершинский привлек внимание товарищей к происходящему в соседнем зале.

Через открытую дверь было хорошо видно, как Левинсон на виду у компании парней подсел за столик, за который села светловолосая девушка. Парни остановили игру и медленно стали обступать Левинсона. Один из братков схватил со стола сервировочный нож. Остальные плотной стенкой стояли за спиной товарища. Левинсон как ни в чем не бывало продолжал обхаживать красотку.

— По-моему, у нас проблемы, — Горшаков поднялся со своего места. — Разберемся?

Кулагин и Вершинский одновременно встали с дивана и двинулись в сторону выхода. Когда они вошли в соседнюю бильярдную, братки уже плотным кольцом обступили Левинсона вместе с его светловолосой пассией. Тот по-прежнему спокойно сидел за столиком.

— Ты, Казанова! Кого клеишь? — послышались возгласы из группы заступников молодой особы.

Левинсон откровенно, по-русски, послал самого смелого.

— Эй, давай, за воротник его и сюда! — выкрикнул кто-то из парней.

Кольцо вокруг Левинсона сомкнулось. Самый активный из молодых людей, черноволосый бугай, толкнул Левинсона в спину. Лева опустил правую руку в карман жилета, где он всегда держал свой «макаров», но выдернуть пистолет из кармана не успел. Бугай метнулся к нему и, захватив его сзади за горло, резко рванул на себя и вбок. Разница в росте и в массе тела не позволили Левинсону оказать сколько-нибудь заметное сопротивление. В следующую секунду он рухнул на пол вместе со стулом.

— Эй, чего клешни распустил? Слышь, ты, баран! Отойди от него, понял? — Голос Вершинского заставил молодых людей обернуться.

— А это еще кто? Твоя подружка? — пошутил парень в кожаной куртке. — Уносите отсюда быстрее ноги, придурки, пока мы вас тут не расписали… Давайте-давайте, мы тут потолкуем немного с вашим дружком… А потом, если желание появится… подойдете…

В руках у него сверкнул клинок выдвижного ножа.

— Толян, не парься с ними, — сказал Горшаков. — Не до них.

Вершинский, Кулагин и Горшаков одновременно извлекли из карманов стволы. Повисло гробовое молчание. Парень в кожанке незаметно спрятал нож в рукав.

— Да ладно, ребят, мы так… Это… Извините… — Бугай присоединился к товарищам, прячась за спины впередистоящих. — Все-все. Мы уходим. Какие проблемы-то? Ну, не врубились… Пошли, парни. Мы же неместные. Мы не знали…

1993 год. Кафе «Лицисия» на Милютина Нас мало, но мы в тельняшках

— Ну что, Нес, давай выпьем, пока эти куры танцуют. Я, честно говоря, уже устал от них. Вообще, мне пьяные бабы не нравятся, я звереть начинаю… Хорошо еще, что они это кафе выбрали. В приличном кабаке с такими было бы в падлу появиться, — Круглов налил водку в рюмки и чокнулся с Шумским.

— Чего-то я не пойму, Вася, — это же твои телки. Ты что, послать их не мог? — усмехнулся Нестор и, выпив, поморщился. — Ну вот, и водка здесь левая.

— Васенька! Закажи еще шампанского! Мы с Ксюшей хотим шампанского! Ну, Васенька, котик, у меня же именины! — заверещала раскрашенная, как индеец, девица, подбежав к столику, за которым сидели Шумский и Круглов.

— Конечно, Зоенька. Конечно, радость моя! Закажу! Ты пойди потанцуй еще с Ксюшей. Я вас позову, когда шампанское принесут.

— Обожаю тебя, котик, — простонала девица.

Решив, что со стороны она выглядит очень сексуально и соблазнительно, Зоя, мяукнув, сделала неуклюжий жест, пытаясь подражать кошке. Затем, чмокнув Круглова, она, непристойно виляя бедрами, пошла к подруге продолжать танцы.

— Не мог, — обреченно проговорил Круглов. Он выпил и обратился к Шумскому: — А водка нормальная, просто теплая.

— Все познается в сравнении, — ответил Шумский. — Если бы, например, водку было возможно сравнить с твоими подружками, то эта водка — безусловно, напиток богов и…