Город Воронов

— Да, но зачем вообще оставлять подсказки? Зачем оставлять вход в гробницу, если она должна была просто хранить сокровища, которые Цедризарун унёс в могилу? — Андерс вытер губы тыльной стороной ладони. — Прости меня за такие слова, Тарзон, но все знают, что дварфы презирают грабителей могил. Зачем вообще оставлять потенциальным ворам хоть какой-то шанс?

Глаза Тарзона блеснули — он неплохо зарабатывал тем, что грабил гробницы своих предков, пускай и говорил, что тем самым возвращает свету дня славу утраченного Сарбрина — но он сдержал свой норов.

— Потому что Цедризарун хотел, чтобы его сыновья, и их сыновья, и сыновья их сыновей однажды были похоронены рядом с ним. Его тело не лежит под камнем или плитой, на которой была найдена эта надпись; оно покоится внутри самого склепа, рядом с другими местами, приготовленными для тех, кто однажды должен был присоединиться к нему. Вот зачем они оставили дверь, Андерс Эрикссен.

— Вернёмся к загадке, — сказал Джек. — Что насчёт «этих листьев осени»? Тебе что-нибудь говорит эта строчка?

Тарзон пожал плечами.

— Мне нет. Я был…

— А что насчёт этого? — Андерс протянул руку и придвинул пергамент к себе. — Здесь, в центре камня, повсюду вырезаны дварфийские руны, но у надписи есть обрамление. Может быть, листья винограда? Может ли надпись относиться к обрамлению слов?

Тарзон нахмурился и придвинул пергамент обратно к себе, уже пристальнее взглянув на него.

— Думаю, ты прав. Посмотри на листья — видишь, как странно вырезаны прожилки и лозы? В этом узоре зашифрованы руны!

Он пристально изучал их несколько минут, не обращая внимания на сембийцев в противоположном углу, требовавших ещё эля. Дварф даже не стал возражать, когда Андерс встал и выкинул купцов, заперев за ними дверь. Спустя долгое время дварф потёр глаза и поднял взгляд.

— Проклятье. Они ничего не значат. Кусочки букв и слов, но ничего осмысленного, всё просто перемешано.

— Но это сделали специально? — спросил Джек. — Не по случайности?

— Резчику пришлось постараться, чтобы поместить их сюда и замаскировать, — признал Тарзон, — но в них нет никакого смысла! Это просто ерунда!

Джек подпёр рукой подбородок и задумался, глядя на загадку.

— А что если, — медленно начал он, — эти неполные руны как-то складываются, если их вокруг чего-нибудь обернуть? Например, вокруг бутылки бренди?

— Сложно представить, как можно обернуть высеченную в камне надпись вокруг чего-то, — заметил Андерс.

— Да, действительно, — согласился Джек. Он поднял пергамент и посмотрел на него. — Но кусок бумаги, на который был скопирован узор, обернуть вокруг бутылки не так уж сложно, да?

Тарзон уставился на него. Затем он выхватил из-за барной стойки пустую кружку и поставил её на стол.

— Давай, — сказал он. — Попробуй.

Джек взял пергамент и обернул его вокруг кружки. Он быстро обнаружил, что пергамент просто закрывает сам себя, свернувшись в несколько слоёв, а узор окантовки ни во что не складывается. Но если он сдвигал пергамент, то получались полосы, где окантовка накладывалась на обрамление предыдущего слоя. И некоторые из линий могли сложиться в целые руны… если бы он знал, настолько велика должна быть бутылка, и под каким углом нужно оборачивать вокруг неё пергамент.

— Думаю, — сказал он, — что теперь бутыль нам потребуется.

* * *

Дом Зандрии был крепкой постройкой из камня и дерева, устроившейся в тихом переулке Острия. Когда-то здание представляло собой лавку резчика по дереву, с большой мастерской на первом, каменном этаже и набором небольших комнат для семьи ремесленника на деревянном полу наверху. Отыскать Зандрию оказалось сложнее, чем рассчитывал Джек. В Вороньем Утёсе хватало авантюристов всех мастей, так что поиски одной из них заняли некоторое время. Но настойчивость, серебро и немного везения добыли ему нужный адрес.

И вот, следующим утром он оказался перед старым домом резчика по дереву. Зандрия и её отряд охотников за чудовищами, исследователей подземелий, низвергателей тиранов и защитников крестьян превратили здание в небольшую крепость.

— Иллит многое бы отдала, чтобы послушать твои истории, — обратился Джек к зданию. — Благородные дела, отчаянные эскапады, славные битвы и жуткие смерти. Чего ещё может желать девушка?

Он засмеялся и подошёл к двери, охраняемой белым щитом с эмблемой багрового сокола. Дверь была распахнута и вела в старую мастерскую; Джек постучал разок по дверной раме и шагнул внутрь.

— Эй? — позвал он. — Зандрия здесь?

Внутри работали двое мужчин, раздувая огонь в центре импровизированной кузницы. На деревянных манекенах висели несколько кольчужных рубах, а вокруг валялись дюжины шлемов, перчаток, наручей, наплечников и других частей, из которых состоял хороший латный доспех. Оба мужчины повернулись к Джеку, когда тот вошёл — высокие, крепко сложенные ребята, одетые в кузнечные фартуки и щеголявшие тут и там различными шрамами, татуировками и царапинами. Наёмники, решил Джек, занятые починкой своего снаряжения.

— А кто спрашивает?

— Я посланник на службе мудреца Онтродеса.

Два воина переглянулись. Один пожал плечами и вытер руки о фартук.

— Вверх по лестнице. После вас, конечно.

Джек поклонился и поднялся по лестнице. Он оказался в просторной гостиной, большую часть которой занимал широкий дубовый стол с восемью стульями. Стены украшали трофеи и знамёна — боевые флаги орков, старые сембийские гобелены, ваасские щиты и мечи. За столом сидела Зандрия, окружённая дюжинами текстов и манускриптов.

— Брунн, я же сказала, что меня нельзя беспокоить! — рявкнула она, не поднимая взгляд. Затем она оторвалась от бумаг, и её лицо исказилось от ярости.

— Невероятно. Твоя наглость просто не знает границ. Ты что, хочешь чтобы я превратила тебя в горстку дымящегося пепла? У тебя нездоровое стремление умереть на месте?

— Скрепя сердце я решил дать тебе возможность заручиться моими услугами проводника, советника и помощника, — сказал Джек. Он отодвинул кресло в противоположном конце стола и налил себе кубок разбавленного водой вина из серебряного кувшина. — А сейчас я собираюсь насладиться твоими просьбами о помощи.