Город воров

Себя же Дуг загримировал под нечто среднее между жертвой пожара и уродцем в прыщах. Под синие комбинезоны рабочих-ремонтников они надели бронежилеты, дополнили наряд синими кепками, светло-голубыми резиновыми перчатками и большими солнцезащитными очками с зеркальными стеклами. Дуг взял «Беретту», Джем — «Глок 9».

— Снимай с охраны, — велел Дуг, сжимая плечо Сидру. — Давай.

Управляющий кинотеатром ввел пять цифр, и послышалась мелодия из фильма «Близкие контакты третьего вида». Сигнал тревоги умолк, два раза пикнув. Огоньки на пульте перестали мигать.

Сидру Козариу был наполовину португальцем, наполовину черным. Угрюмый молодой человек с карими глазами, короткими курчавыми волосами и орлиным носом. Кожа у него была почти серебристой. Есть два типа граждан, которые во время налетов получают по полной программе: абсолютные кретины и любители фильмов о спасающих мир супергероях. Дуг выслеживал Сидру, руководствуясь как раз этим правилом.

— У тебя кто, мальчик или девочка, Сидру?

— Она… а? — Он почти поднял на них взгляд.

Увидев, как он со своей женой-коротышкой катает коляску рядом с многоквартирным домом в Квинси, Дуг понял, что этот парень хлопот не доставит.

— Девочка, значит. Хорошо.

Дуг по-прежнему сжимал костлявое плечо управляющего.

— В общем, это ограбление, ясно? Все пройдет без сучка без задоринки. И тогда мы навсегда исчезнем из твоей жизни. С тобой — и с ними — ничего не случится, если будешь слушаться и делать, что скажем.

Дуг почувствовал, что парня затрясло.

Джем забрал у Сидру ключи и объявил в рацию:

— Мы в здании.

— Ага, — раздался из нее голос Глоунси.

Они прошли через двери в ярко освещенное центральное фойе. Днем в кинотеатре тихо. Дуг вспомнил дневные сеансы — приходя на них в детстве, он чувствовал себя заядлым прогульщиком. А потом и вовсе стал сачковать по полной программе.

— Когда инкассаторы приедут за деньгами? — осведомился Дуг.

Сидру начал оседать, слегка развернувшись и согнув колени.

— Часа через полтора, ведь так? — настаивал Дуг.

Сидру попытался кивнуть, странно дыша.

— Тебе посрать, что ли, приспичило? — спросил Дуг.

Сидру замер. Его лицо исказилось от боли.

— Повезло тебе, времени у нас вагон. Идти-то можешь?

Дуг ждал, привалившись к стене напротив кабинок для инвалидов, и держал Сидру на мушке. Управляющий сидел на унитазе, спустив штаны и обхватив голые коленки.

— Ну давай уже, подтирайся, — велел Дуг. По лицу Сидру было видно, что тот по-детски страдает от унижения. — Ну все? Тогда пошли в кабинет.

Джем попятился от запаха, когда открылась дверь туалета.

— О, клизма во время вооруженного ограбления.

Они повели Сидру за длинную картонную афишу «Дня независимости», в запертый кабинет управляющего. Там оказался депозитный сейф — небольшой встроенный в пол ящик с двумя замками-близнецами, напоминающими глаза, и широкой ухмылкой-щелью для сброса выручки.

— Почему бы нам не достать ключи от сейфа прямо сейчас? Чтобы быть готовыми, — предложил Дуг.

Сидру вытащил связку из ящика для наличных, набитого марками и подарочными сертификатами. Депозитные расписки за выходные вместе с таблицами прихода наличных были прикреплены к страничке календаря и ждали, когда по ним посчитают итог и доложат по телефону. Дуг взглянул на квитанции и обрадовался.

Джем выдернул телефонные провода из стены, обрубив связь, а Дуг осмотрел кабинет на предмет потенциального оружия.

— В котором часу приезжает дневная смена?

Сидру повернулся к часам, висевшим на стене. Тянет время, понял Дуг и решил, что не даст ему соврать.

— Где-то в одиннадцать пятнадцать, да? — подсказал он, собирая сувенирные ножницы, выпущенные к фильму «Эдвард — руки-ножницы», нож для конвертов с символикой картины «Я — американец» и пресс-папье с кадрами из «Парка юрского периода». — Ладно, проехали. Ложись на ковер, животом вниз. Отдохнем чуток.

Сидру сделал, как сказали: лег на пол фойе, отвернувшись от грабителей. Его запястья были связаны пластиковым хомутом.

Спокойно опершись на прилавок со сладостями, Дуг наблюдал за нетерпеливым Джемом, ходившим взад-вперед. Он шатался по фойе, изучал плакаты и объемные картонные афиши, присматривался к лицам звезд, словно пытался увидеть, что же у них есть такого, чего нет у него. Потом взял с прилавка упаковку арахиса в шоколаде за два доллара пятьдесят центов и начал закидывать в рот орешки один за другим.

— Первый пошел, — затрещал из рации голос Глоунси.

Часы Дуга показывали 11.12.

— Сидру, — сказал он, разрезав «Лезерманом» хомут на руках управляющего. — Ты сейчас встанешь и впустишь первого работника дневной смены. У тебя было достаточно времени на раздумья, пока ты там лежал. Надеюсь, все твои мысли были о семье, о квартире, что в одиннадцатом доме на четвертом этаже по Ливермор-Армз, а не о том, чтобы предупредить сотрудников или свинтить, открывая боковую дверь.

Сидру впустил первого работника, второго, третьего, четвертого и пятого — и всех без глупостей. Пожилой киномеханик схватился за сердце, увидев собачью морду Джема, но успокоился, когда его уложили на пол рядом с остальными и связали руки.

— Перестаньте задирать головы и пялиться на нас, черт возьми! — кричал Джем каждые пять минут, чтобы нагнать страху на людей.

Дуг отвел Сидру ко входу, чтобы тот открыл внешние двери и запер внутренние. Потом они вернулись в фойе, и Дуг снова уложил управляющего на пол.

Теперь Джем поглощал детский жевательный мармелад «Кислые лоскутки».

— Что-то уж слишком все просто, е-мое, — прошипел он, не переставая ходить туда-сюда. Он не хотел выразить какие-либо опасения. Джем говорил о том, что ему скучно. Все шло чересчур гладко, и нечем было позабавиться.

В 11.27 снова затрещала рация:

— Любитель йогурта.

Дуг приблизился к тонированным дверям фойе и увидел вдалеке на парковке, что любитель йогурта влез на капот завтракать.