Город Жемчуга

– Гальвин - глупая корова, поставившая под угрозу вашу безопасность. Не ругай себя за то, что случилось. Она и Райат - вот те, кого мы должны стыдиться.

– А не слишком ли резко, мэм?

– Я сыта по горло уже только тем, что из-за того, что эти ученые нарушили элементарный запрет, мои люди оказались на линии огня. Теперь ведь ничего не вернуть.

– А как там Франкленд? Линдсей пожала плечами.

– Джош сказал, что она в сознании и может передвигаться. Но они хотят какое-то время понаблюдать за ней.

– Настоящее чудо.

– Не поняла?

– Да у нее в черепе была дыра, в которую я мог просунуть три пальца. Я не представляю, как она могла выжить без вмешательства нейрохирургии. Да и в этом случае…

– Может, у вес'харлучше хирургические технологии. Наверное, все дело в этом. Уверена, тут без них не обошлось.

Беннетт казался скорее удивленным, чем подозрительным. Он вышел, отдав честь, а Линдсей подумала, что не стоит торопиться отправлять рапорт на «Актеон». Она не станет его отправлять, пока не сможет во всем разобраться.

* * *

В маленькой больнице Константина - лабиринт хорошо освещенных комнат без какого-либо оборудования - Крис Хагель и Дебора Гаррот склонились над колыбелькой Дэвида. Несколько секунд Линдсей спокойно наблюдала за ними, а потом, громко топая, вошла в комнату. Женщины в это время как раз обсуждали здоровье ее сына. Но, видимо, они не хотели, чтобы Линдсей слышала их. Как только она вошла, они замолчали.

– Привет, Лин, - первой заговорила Хагель.
– Как себя чувствуешь?

– Вы не могли бы чуть обождать?
– вмешалась Дебора. Нет, Линдсей не хотела ждать. Она хотела взять Дэвида на

руки. Наклонившись, она вынула младенца из колыбельки. Она была зачарована им точно так же, как в тот миг, когда впервые увидела Араса, труп исенджии подводное сверкание безери.Этот младенец был из иного мира, столь далекого от ее обычной армейской жизни, что она чуть ли не боялась его. Ребенок дышал, но тяжело, с присвистом.

– У него по-прежнему проблемы с дыханием, - пояснила Хагель.
– Он тридцатидвухнедельный. На Земле у вас не было бы никаких проблем. Но здесь, из-за уровня кислорода и из-за отсутствия специальной камеры риск очень высок. Это означает, что я сейчас вынуждена колоть ему антибиотики, так как его иммунная система развита не в должной степени. Кроме того, мне придется использовать кислородную палатку Вебера из защитного оборудования оранжереи. Мне жаль, что приходится действовать столь грубыми способами, но у меня нет ПАВ

[39].

– А на «Актеоне» есть нужное оборудование и лекарства?
– Однако Линдсей знала, что ее вопрос чисто риторический. Военные корабли были оснащены медикаментами и оборудованием для оказания помощи при травмах, простудах и отравлениях.
– Подозреваю, что нет.

– Он мог бы пить немного больше молока, но вам надо поработать над собой.

«Ничего не выйдет». Он был достаточно слаб даже для того, чтобы питаться должным образом. Она положила младенца назад в колыбельку, полная самых горьких чувств. Все инстинкты говорили ей, что она должна перестать заниматься самоедством и оставить его на попечении этих женщин. В конце концов, Хагель - доктор. Она лучше знает, что делать. А Линдсей - офицер, занимающий определенный пост, даже несмотря на то, что Франкленд нет в строю.

– Я попробую, - пообещала она.

Хагель вместе с ней вышла на кухню. Линдсей не нуждалась в зрителях или компании, но Хагель сопровождала ее совсем не для того, чтобы выразить свои соболезнования.

– Я попросила встречи с Франкленд, но Джош Гаррод едва не вышвырнул меня за дверь, - сообщила она.
– Возможно, Шан в гораздо худшем состоянии, чем они хотят представить.

– Беннетт сказал мне, что ее здорово подстрелили.

– Точно. Теперь вы возглавляете команду, а значит, к вам я должна обратиться с просьбой об эвакуации. Мы потеряли уже двоих. По-моему, достаточно.

– Боюсь, мы вынуждены будем сделать это в любом случае. Однако Шан пока еще не мертва и не выведена из строя.

– Хорошо, тогда вы сможете поговорить с ней.

– Попробую.
– «Не оставляй меня одну».
– Сейчас самое время проверить, как там Куруши.

Хагель поняла этот весьма непрозрачный намек и напряглась.

– Куруши лучше.
– Хагель направилась к двери, но остановилась.
– Но если Беннетт правильно описал рану Франкленд, то она не могла выжить. По крайней мере при том уровне медицины, который существует здесь.

Линдсей не хотела говорить на эту тему. Это была чистой воды спекуляция. Видимо, Хагель думала о превосходных хирургических приборах вес'хари хотела наложить на них лапу. Однако она не могла выбрать для этого более неподходящего времени. Быть может, она вроде Райата хотела использовать любой шанс, чтобы получить какие-нибудь заслуживающие внимания результаты во время выполнения своей миссии.

– Иногда случаются чудеса, - пробормотала Линдсей, надеясь, что и с Дэвидом случится одно из них.

* * *

– Вы должны сказать ей, - настаивал Джош.

– Скажу, - ответил Арас.

– Я чего боюсь… Что, если она все же решится вернуться в лагерь и докторша захочет ее осмотреть? Вы не сможете навсегда запереть ее.

Арас посмотрел на Джоша так, словно хотел предупредить его этим взглядом. Дебора была в больнице, Рэйчел и Джеймс - в школе. Поэтому Джош и Арас могли кричать друг на друга сколько им вздумается.

– Ты и понятия не имеешь, что означает «навсегда».

– Извините. Что вы сами-то думаете об этом? Вы ведь потратили всю свою жизнь для того, чтобы с'наататнаходился в изоляции.

– В отличие от вас я не считаю, что после смерти меня ждет царствие небесное. Когда людям приходит время умирать, они умирают. Нет никакой вечности. Нет второго шанса.

– Но вы приговорили ее.

– К чему? К жизни урода? К тому, чтобы стать такой, как я? Джош не боялся ни Араса, ни Шан. Он даже гнева своего

Бога боялся больше, чем неудовольствия вес'хар.