Города в поднебесье

Повиснув на руке, я при этом сместился почти на метр в сторону. Дико заболели пальцы и запястье, вовсю требуя прекратить издевательства — а именно, честно пролететь свои две сотни метров вниз и благополучно сдохнуть. А в то место, где я находился секунду назад, хлестнула струя едко пахнущей кислоты. Внизу обиженно взревела матка скамори. Ведь прицельно била, тварь такая… Не знал я о такой особенности её плевков. Обычно она выпускала обильную струю, но тут и сам плевок был сравнительно небольшим…

Я снова нащупал опоры для рук и ног и продолжил нелёгкое восхождение. Однако до второй трещины так и не добрался: сначала сверху с грохотом, стукаясь о скалу, пролетела корзина с камнями, а потом трос опустился и принялся раскачиваться, приближаясь ко мне — это Нанна на краю обрыва заставляла его качаться. При очередном приближении я умудрился схватиться за трос, после чего отцепился от скалы — и полетел в сторону, снова разминувшись с прицельным плевком матки скамори.

Больше она в меня уже не плюнуть не успела… Рубари тянул меня на лебёдке вверх, а я сам перебирал ногами и руками, подтягиваясь и поднимаясь всё выше и выше. И только на деревянной площадке я, наконец, почувствовал себя в безопасности.

Просьба ползти вверх выполнена!

Вы не в первый раз получаете тревожное сообщение — и в который раз спасаете свою жизнь!

Кажется, вам везёт!

«Издеваются, что ли?» — устало подумал я, откидываясь на твёрдую землю…

Но ведь мне и вправду… везло?! Это было так неожиданно и так необычно — будто ты всю жизнь прожил с одной рукой, а тебе взяли и пришили вторую. И пусть ты ещё не умеешь ей толком пользоваться, но она есть — и даже может поднять небольшую десертную ложечку!..

— Не п-п-ла? — спросил подскочивший ремесленник.

— Нет, кажется… — с сомнением ответил я и принялся себя осматривать.

Нет, конечно, матка скамори в меня всё-таки попала… Вот только не основными плевками, а мелкими каплями кислоты. Насквозь плотную куртку они, к счастью, не прожгли, однако теперь у меня вместо неё было настоящее решето… Куртку было очень жалко, а ещё я был ей безумно благодарен. Эта куртка — как плюшевый медвежонок, как детское одеяло академика Лихачева — поддерживала меня весь год, всегда напоминая о том, что жизнь может быть совсем другой, не такой, как сейчас… Куртка, маска, треснувшие и склеенные Ларой очки, а ещё перчатки, штаны и сапоги — все они были моим щитом от окружающей действительности. Крошечной надеждой когда-нибудь снова подняться в воздух…

— А где логос? — тихо спросила Нанна, глядя на пустую оправу, притороченную на спине.

Я молча залез в рюкзак и достал блестящий металлический шар с выбитыми на нём логосами. Сейчас, в неактивном состоянии, он немного холодил пальцы. Слегка поморщившись, я передал шар логоса Нанне и Рубари, а сам принялся натягивать перчатки. Пальцы и так были все исцарапаны, а на ладони виднелась кровавая ссадина от верёвки — так ещё и руки страшно мёрзли…

— То мы не п-д-м-ли! — глубокомысленно изрёк Рубари, когда спустя час мы стояли в сарае с дирижаблем.

Это он ещё мягко сказал. Вообще-то мы были полными дебилами. Мы построили дирижабль — внимание! — в крытом сарае. В крытом!.. Мы строили-строили — и даже не подумали, как будем взлетать через крышу!.. Нас, ять, всё устраивало!..

Я, конечно, ругался на себя и на Рубари, но понимал, что всё хоть и глупо получилось, но вполне предсказуемо. Сколько раз сам сталкивался с таким, а уж сколько раз видел со стороны… Помню, особенно удивили меня фотографии дома, где новый унитаз после ремонта перекрыл дверцу к счётчикам воды, и хозяевам пришлось в конце месяца эту дверцу выламывать.

— Надо разбирать крышу! — заметил я. — Ломать не строить — за полдня уложимся…

Да если бы у меня была хоть десятая часть той уверенности, которую излучал мой голос!.. К счастью, крыша была не слишком-то надёжная. Когда мы нашли лестницы и принялись за дело, стало понятно, что до конца дня всё-таки уложимся. За первые три часа мы сумели свалить всё сено с крыши вниз — прямо под стены. Да, что-то падало на дирижабль, но это всё не беда… Ещё пара часов ушла на избавление конструкции стропил от поперечных реек и лишних деталей. А дальше — при помощи рычага, подложенных под стропила досок и физических усилий двух крепких мужчин — вся конструкция крыши была сдвинута и сброшена на землю.

Конечно, если бы мы всё аккуратно разбирали, это заняло бы куда больше времени. Зато тогда и забор дома не был бы повреждён упавшей крышей, и не было бы разбросано по всему двору сено и короткие деревянные палки. Но… Совсем скоро этот дом нам будет без надобности, а хозяева ещё неизвестно, вернутся ли — так чего переживать-то? Правда, приближалась ночь, да и погода портилась — так что запускать логос огня пришлось при свете фонарей и на суровом морозе.

Но ждать… Ждать мы уже не могли. Даже Нанна стояла рядом и пританцовывала от нетерпения. Мы установили подставку для логоса на положенное место и подключили её к накопителю. Сам накопитель находился в рубке, и до того места, где располагался логос огня, от него было метров пять. В то время как пневма передавалась только на метр. Этот вопрос решался дорожкой чешуек с начертанными на них логосами взятия и отдачи. Откуда они у Рубари, если честно, я не знал. А когда спросил — он неразборчиво буркнул, что такого добра везде навалом.

После того, как появилась сфера охлаждения, в помещении сразу стало очень холодно. И мы немедленно включили логос огня. Мне показалось, что всё пространство рядом с подставкой замерцало яркими искорками — а потом металлический шарик скрылся в разрастающейся сфере огня, которая быстро увеличивалась и вскоре достигла положенных ей границ.

Мы открыли заслонки в трубах, и горячий воздух с рёвом устремился в аэростат. Тихо зашелестели турбины в трубе, натянулись цепи передач, сдвинулись и застрекотали винты, работая вхолостую… Медленно, будто нехотя, начала расправляться ткань над нашей головой… А спустя двадцать минут встал один из винтов, заклинило одну из турбин, и чуть не потух логос огня — потому что не хватало пневмы, и отказался работать конденсатор влаги. К тому же, при надувании аэростата канаты слишком сильно давили на ткань в некоторых местах, из-за чего всю конструкцию неслабо перекосило.

Рубари носился по кораблю, пытаясь понять причину неисправностей, я выкладывал вторую дорожку из чешуек, а Нанна жалобно смотрела на нас и явно хотела спросить, что теперь делать. Она просто не понимала, что для первого раза неисправностей было куда меньше, чем я рассчитывал. По моему скромному мнению, в первый запуск даже логос огня не должен был заработать…

— Всё! — сказал я, останавливая Рубари. — Ночь на дворе… Надо поспать и завтра всё поправить.

— Стр-шно! Шаг до сп-с-н-я! — вздохнул тот.

— Надо поесть и поспать! — строго повторил я. — Тогда всё у нас сложится.

— А м-р-д-ры? — Рубари ткнул в потолок пальцем.

— Будем надеяться, что день у нас ещё есть… — сказал я. — Гасим логосы!

Ночевали мы снова в фермерском доме. В конце концов, дрова всё-таки стоили дешевле, чем работа логоса огня. Точнее, в нашей ситуации они вообще нам ничего не стоили, так что мы и не особо переживали. Я всё никак не мог уснуть — постоянно мешали мысли про неработающие агрегаты. Но, наконец, вспомнив, что первый блин всегда получается комом, я тяжело вздохнул и закрыл глаза.