Городская девчонка

«Вот же наказанье», – сказал голос рассудка.

«Заткнись, или я тебя так шлепну, что до завтра не очухаешься», – сказал голос сестринского долга голосу разума.

Дело в том, что сестринский голос воспитывался в автомастерской в Балтиморе.

Я выдохнула, подтянула сумку повыше на плечо, потопала обратно в здание и поднялась по ступенькам. Положив свою сумку на пол и рассмотрев комнату, я решила, что кто-то что-то искал. Видимо, они или торопились, или были в ярости, потому что можно провести обыск, не устраивая подобного беспорядка.

Это была небольшая квартирка, с гостиной, совмещенной со столовой, с кухней, ванной и спальней. В ванной была открыта дверка аптечки, но остальное не тронуто. Не так много можешь сделать, обыскивая ванную, да? Крышка сливного бочка валялась на полу. Больше-то некуда заглядывать.

Я пробралась в спальню и огляделась. Везде разбросана одежда, ящик прикроватной тумбочки валялся на полу, нераспакованные презервативы раскиданы по ковру. Куча презервативов. Такое впечатление, что этот ящик был доверху набит ими. «Да это же квартира Билла», – подумала я. Хотя такое количество презервативов выглядело уж слишком оптимистичным даже для Билла.

Телевизор и DVD-плеер не тронули: вычеркнем наркомана-грабителя из списка подозреваемых.

Я вернулась на кухню, покрутившись там, не нашла ничего интересного. Ни записных книжек, ни записок с подробным изложением преступной деятельности, никаких карт с отмеченным оранжевым маршрутом путешествия. Я стала чувствовать себя в квартире более спокойно. Я находилась там уже пятнадцать минут, и ничего плохого не произошло. Никто не мчался вверх по лестнице, размахивая пистолетом или ножом. Я не обнаружила пятен крови. «Возможно, квартира действительно безопасна», – сказала я себе. Ее уже обыскали, правильно? У плохих парней нет причин возвращаться.

Следующей в моем списке была пристань. Билл работал на корпоративной яхте, принадлежавшей компании «Кэлфлекс». Яхта называлась «Флекс II» и отплывала от пристани Майами-Бич. В аэропорту я достала карту и путеводитель. Согласно карте до пристани можно было дойти пешком. Я бы вся вспотела, если бы отправилась в нынешней одежде, поэтому я переоделась в короткую розовую ситцевую юбку, белую маечку на бретельках и белые кеды. Ладно, я крашеная блондинка, и мне нравится розовый цвет. Смиритесь с этим.

Я поискала второй комплект ключей, порывшись в мусоре на кухонном полу. Отправляясь на пристань, я хотела оставить свою спортивную сумку в квартире, надеясь, что парадную дверь все еще можно закрыть. И если я смогу ее запереть, мне понадобится ключ, чтобы обратно войти.

Как правило, люди держат запасные ключи на крючках в кухне или около двери. Или они хранятся в кухонных ящиках, или в комоде в спальне вместе со всяким ненужным хламом. Или если вы частенько страдаете от похмелья и имеете склонность, спускаясь с крыльца за утренней газетой в одних трусах, захлопывать дверь, то вы, вероятнее всего, спрячете ключи снаружи.

Я повесила сумочку на плечо и спустилась вниз по лестнице, осмотрительно оставив дверь позади себя открытой. Дома мы держали наши ключи для экстренных случаев в фальшивой собачьей какашке. Папа считал, что фальшивое собачье дерьмо – это весело. И со всеми делился этой радостью. Половина Балтимора знала, что если они хотят ограбить наш дом, им достаточно найти поддельную собачью какашку.

Я сунулась под заросший куст справа от крыльца и… в яблочко. Фальшивая собачья какашка. Извлекла ключи с обратной стороны кучки. Ключи от дома и от машины. Я проверила ключ от дома, и он подошел к парадной двери Билла. Заперла дверь и пошла по тротуару. Я нажала кнопку сигнализации на пульте дистанционного управления, прикрепленного к автомобильному ключу, надеясь найти среди припаркованных автомобилей машину Билла. Ничего не произошло. Ни один из припаркованных автомобилей не откликнулся. Я понятия не имела, какую машину водил Билл. На ключе не было логотипа. Потом устремилась в другой конец улицы, но и там не добилась успеха.

Я отправилась пешком и через четыре квартала обнаружила пристань. Она была едва видна с дороги, скрытая за полосой многоквартирных домов и коммерческой недвижимости. Я пересекла стоянку автомобилей, по пути нажимая на пульт дистанционного управления. Ни одна из машин не запищала или заморгала фарами. Я прошла маленькую разделительную полосу из травы и цветов и ступила на широкий бетонный тротуар, который простирался по всей длине пристани. По обе стороны пешеходной дорожки выстроились пальмы. Очень аккуратно. Очень симпатично. Деревянные причалы с эллингами упирались в пролив. Всего, возможно, было десять причалов, и большинство эллингов в этих причалах были заполнены. Катера в одном конце, парусники в другом.

Напротив, через пролив виднелись огромные краны, обеспечивающие разгрузку контейнерных судов в порту Майами. Поскольку я изучила карту, то знала, что Фишер-Айленд находился на небольшом расстоянии от берега со стороны входа в порт. С того места, где я стояла, можно увидеть скопление белых отштукатуренных многоэтажных квартирных домов на Фишер. Оранжевые черепичные крыши в испанском стиле блестели на солнце, первые этажи были скрыты пальмами и разнообразной флоридской зеленью.

На пристани вход на каждый причал имел белые металлические ворота. Знаки на воротах гласили: КАТАНИЕ НА РОЛИКАХ, СКЕЙТБОРДАХ, ВЕЛОСИПЕДАХ, А ТАКЖЕ РЫБАЛКА И КУПАНИЕ ЗАПРЕЩЕНЫ. ВХОД ТОЛЬКО ДЛЯ ВЛАДЕЛЬЦЕВ И ГОСТЕЙ.

Маленькая округлая двухэтажная постройка торчала в конце одного из причалов. Здание имело хороший обзор со второго этажа, окна которого затемнялись зеленым навесом. Табличка на воротах этого причала сообщала мне, что это «Причал Е», офис начальника пристани. Ворота были закрыты, и желтая лента, обозначавшая место преступления, оцепляла участок вокруг здания начальника. В конце причала с решительным видом стояла парочка копов. На бетонной дорожке перед белыми металлическими воротами был припаркован фургон судмедэкспертов.

Обычно такие вещи вызывают у меня нездоровый интерес. Сегодня же лента места преступления, оцепляющая офис начальника доков, обеспокоила меня. Я ведь искала своего пропавшего брата, голос которого последний раз слышала с борта яхты.

Я наблюдала за парнем, покинувшим здание начальника пристани и направлявшимся к воротам. Ему было около тридцати, одет он был в брюки цвета хаки и голубую рубашку с закатанными рукавами. Он нес что-то, похожее на ящик с инструментами, и я предположила, что он был из криминалистов. Он протиснулся через закрытые ворота, и наши взгляды пересеклись. Затем его глаза опустились на мою грудь и коротенькую розовую юбку.

Благодаря чудо-бюстгальтеру, над краем глубокого выреза маечки у меня торчал дюйм ложбинки, при виде которой у копа в штатском возникло желание остановиться и поболтать.

– Что здесь происходит? – спросила я его.

– Убийство, – сказал он. – Произошло в понедельник ночью. Точнее, около трех часов ночи во вторник. Удивляюсь, что вы не прочли в газетах. Это было на всех первых страницах.

– Я никогда не читаю газеты. Это слишком угнетает. Типа война, голод, убийства.

Казалось, он с трудом сдерживается, чтобы не скривиться.