Горячее лето 42-го

Те трофейные грузовики, что я пригнал, уже дважды обгоняли меня. Сначала тяжело нагруженные промчались в сторону Одессы, доставляя припасы, потом стали возить людей. Не бойцов, а женщин с маленькими детьми. Я с ними дважды бензином делился, Давыдов попросил, мы связь по рации держали, топливо грузовикам было нужно, а запасов уже не было. Больше тысячей детей и около пары сотен женщин вывезли, что вполне себе неплохо. Зная Давыдова, пусть и недолго, я сомневаюсь, что он бросит Одессу. Это не Умань, со всех сторон окруженная противником, тут можно и морем помощь получать. Нет, будет удерживать, точно говорю. Румын из оккупационной администрации большей частью уничтожил, боевых частей там не было, а те, что в охрану города входили, отправлены ему навстречу для создания котла и биты во встречном бою, так что особо и сопротивляться было некому. На грузовиках к городу перекинули усиленный батальон, а усилен он был автоматическим оружием, они и проводили зачистку, пока машины доставляли второй батальон. А тут как раз еще грузовики подоспели, мои, еще сил подвезли, что позволило начинать строить оборону у города, и начали доставлять гражданских. Жители Одессы, немногие выжившие, встречали освободителей с радостью. Вот пока такие новости.

Румыны о моем появлении знали, слушали нас, так что драпали со всех сил, пришлось мне от КВ избавляться, что сдерживал, и идти на сорока пяти километрах в час, по самой медлительной машине. И вот наконец я нагнал замыкающие подразделения. В большинстве румыны шли пешком, техники мало, да и та в тыловом обеспечении, при штабах и артиллерии, последние и драпанули первыми, бросив свои войска. Давыдовцы сообщили, где находятся оба оставшихся батальона карателей, разведка постаралась. Румынский батальон с корпусом драпает, причем достаточно успешно, вот как раз они техникой снабжены, придется искать где-то в районе штаба армий «Юг». Поляки в стороне остались, сейчас о них не слышно, тоже сбежали, как узнали, что я здесь. О моей охоте на них они хорошо осведомлены. Под утро подъехали десять грузовиков, и их до полного загрузили канистрами с бензином. Как я уже говорил, Давыдову остро необходимо было топливо. Надежды на запасы в Одессе не оправдывались, резервуары там оказались пусты, а то, что нашли, и на день не хватит с такими активными перевозками, тем более в городе захватили еще два десятка автомобилей, треть из них легковые.

Нагнал я их как раз у тех окопов, где они сами готовились встретить Давыдова. Румыны, похоже, использовали замыкающий полк как прикрытие, усилив его шестью разными артбатареями. Наверху уже крутился разведчик, километрах на трех, где мои зенитки его не могли достать, появился еще в сумраке, но не улетал, а контролировал все мои действия. Я уже купил КВ, до прилета разведчика, так что с ходу атаковал, и… обе моих передовые «тридцатьчетверки», а я следовал за ними, подорвались на минах. Меня это не смутило, починил ходовые и направился дальше. Они подрывались, а я с их помощью прокладывал дорогу. Один танк от взрыва мощного фугаса был окончательно потерян, но второй проложил маршрут. Мой КВ бил прямой наводкой по окопам этого полка, а арты выбивали артиллерию. Впрочем, к моменту, когда я атаковал, там уже ничего и не было, все же четыре арты, это куда лучше, чем одна, как мне приходилось в Африке действовать. Черт, да я там бы за неделю все сделал, именно то, что арта одна, и замедляло. Ладно, догадался по ночам все три использовать. Полк этот я за час раскатал, и то, потому что они в окопах прятались, но справился, убедившись, что выживших нет, прокатился к артбатареям, добил подранков из артиллеристов, арты в это время били по пехотным колоннам, которых прикрывал этот полк. Я ушел, а к окопам подошел следовавший за мной на повозках заслон, его задача – собрать трофеи, особенно пушки и боеприпасы к ним. Хотя бы что-то же должно остаться, пушки генералу явно нужны, значит, мои догадки насчет обороны Одессы верны.

Счетчик мой был включен к моменту, когда я столкнулся с заслоном этого корпуса. В результате на танках счет две тысячи триста, на артах две тысячи семьсот, уничтоженных. Догнав обстрелянных, стал по подранкам работать, ходячих тут не осталось. Были бы румынские медики, я бы мимо проехал, но такого не случилось, так что они моя законная добыча. Еще тысяча на счет капнула, и пока я штаб корпуса догоню, думаю, от самого корпуса ничего не останется. Я рванул дальше… и никого. Дорога пуста. Румыны в сторону подались, пропуская меня. Ну-у-у… мы так не играем. Развернувшись, стал нагонять тех, что ушли вправо, плюнув пока на левых, и до них очередь дойдет. Тут я обнаружил пусть и разрознено двигающихся румын, но по факту на целую дивизию солдат и офицеров наберется. Чем больше уничтожу, тем меньше мамалыжников вернется на родину, и это правильно, их сюда никто не звал.

При моем приближении бросились врассыпную. Да уж, это не ночью работать, где они ничего не видят и просто бегут от выстрелов и разрывов, тут днем, поди, их все собери и под выстрелы направляй. Разбегаются явно осознанно, видимо по приказу, группами от десяти до тридцати солдат, бросая все, что при них имеется. Повозки, лошадей, немногочисленное тяжелое вооружение. Надо сказать, что ушли бы все, но спасибо артам, пока за одними гоняешься, те других убегающих обстреливали по уже отработанной схеме. Тут главное даже не убить, от близких разрывов тяжелых снарядов они получают контузию. Если кто пытается встать, добавляю. Вырубает надолго, потом подъезжаю и добиваю. Многие без сознания лежат, с потеками крови из ушей, есть и раненые, от легких, до тяжелых. В общем, дивизию эту я все же всю загнал, а так как выбивал первыми тех, кто быстрее всех двигался, то никто не ушел за зону тактической арты. Однако потратил на это уйму времени, погоняйся за ними, поэтому, когда наступил полдень, я закончил, и удаление до трассы было километров тридцать.

Про тех румын, что влево подались, можно забыть. Однако двигаются к Крыму, может, нагоню. Меня бомбят постоянно, отчего я днем и не люблю действовать, доставалось и румынам. Исступленно бомбят, похоже, сюда всю фронтовую авиацию перекинули, десяти минут нет, чтобы налета не случилось. Остановить во что бы то ни стало. В результате я сбил тридцать восемь самолетов противника, в основном немцев, румыны редко летают, большая часть авиации у них повыбита. Но шесть раз танки и десять раз арты были уничтожены прямыми попаданиями. А я их снова покупал и дальше за румынскими солдатами гонялся. Дошло до того, что одиночки становились моей целью, но сказать могу точно, никто не ушел. Я вообще педант, и меня расстраивает… Нет, не так сказал. Бесит, если что не доделаю или что-то не по мне.

В этот раз я сидел в советской «тридцатьчетверке», она очень маневренная, поэтому и удавалось избегать прямых попаданий, близкие накрытия были, но, к счастью, выживал. Однако понять, что дальше мне работать так спокойно не дадут, смог. Поэтому я все же из принципа покончил с этими румынами и под очередной налет подставил свои танки, укрываясь в кустарнике. Все уничтожены, успокоившиеся немцы еще минут двадцать летали и, убедившись, что все мои машины развалились от внутренних детонаций, исчезли. А разведчик остался. Немцы столько раз меня уничтожали, похоже, уже не верили, что и в этот раз получилось. И правильно делали. Пришлось лежать, накрывшись маскировочной накидкой. Заодно решил поспать, что и сделал, тем более вокруг никого, арты хорошо поработали, только деревенские из одной деревень светились разными цветами. Свернулся клубком, шлемофон под голову и мигом уснул. Ночью работать буду. Заодно атакую немцев в спину, что перешеек крымский держат, передав по рации нашим, что можно атаковать, и, если те ушами не прохлопают, глядишь, повезет расширить удерживаемую территорию. Тем более батальоны карателей мне еще искать предстоит. Вот такой план.

Проснулся я от шума, пошевелившись, схватившись за пистолет-пулемет, откинул накидку, вокруг темнота, и, выглянув из-за кустарника, увидел несколько грузовиков, два бронетранспортера и шесть танков, все «тройки». Немцы, ни одного румына не обнаружил. Они охраняли группу из нескольких офицеров, что осматривали места, где погибли мои танки. Им освещали фарами машины, были видны вспышки фотоаппаратов.

Я несколько секунд не без интереса наблюдал за этим. Да, немцы серьезно собирают факты по моему подразделению. Фиксируют следы гусениц, где они прерываются, оставляя горелое пятно, и следы детонации. Но ничего нет, до последних обломков все исчезло. Тут и до тупого дойдет, что не все так просто. Возможно даже, что те спецы, что работают там, из организации, которая занимается всем сверхъестественным, название не помню. А кому как не им это расследовать? Интересно, как они объяснят Гитлеру и генералитету Третьего рейха все это? И были ли эти спецы в Африке? Я думаю – да. Связать им мои похождения тут и там не трудно, почерк-то один, и более чем уверен, они это сделали. Ну, или сейчас делают. Дело-то не быстрое, это я тут как сайгак с континента на континент прыгаю-летаю. Да и свидетели из семейки Шульц меня уже наверняка по фотографиям опознали. Вот, наверное, у них мозги скрутило: противник, а воевал за них, и еще такое стратегическое наступление, как захват каналов, провел. По сути Роммель со своей армией пришел на все готовое, я ему путь чуть ли не красной ковровой дорожкой проложил. А если кого из дивизии Песочина взяли, да допросили, то вообще могут свихнуться, пытаясь понять, что я им там наболтал. Это все, конечно, интересно, однако что делать будем?

После недолго размышления я решил эту группу не трогать, пусть спокойно работают и уматывают. Где они находятся, уверен, известно немцам хорошо, как связь пропадет, сразу станет понятным, в каком районе я нахожусь. А сейчас все штабы, да уверен даже, в тихой панике. Где я снова вынырну и кому не повезет. Пусть дальше паникуют, пока я свое местоположение выдавать не хотел. Мне карателей найти нужно, а эти войска тут так, прихлопну, если под руку попадутся. Так что задача передо мной стоит такая – найти самолет и координаты карательных частей, чтобы до них добраться. От воздушного перемещения даже и не думал отказываться, для меня это именно то, что и нужно, быстро и качественно. Никаких дорог, рек и других препятствий. Единственно, что может помешать, погода, но та как раз стоит на загляденье. Я с момента прибытия сюда ни разу под дождь не попал. Тучи видел, молнии были, громыхание, но в стороне от меня.

Пока немцы собирали материалы, два часа на это потратили, хотя тот, кто их охранял, а он попал в свет фар, гауптманом оказался, танкистом, торопил их, явно нервничая. А знатно я попугал как румын, так и немцев, вон как трясутся. Знаете, приятно это осознавать. Так вот, пока они занимались сбором вещественных доказательств или просто материалов, я всухомятку позавтракал, продолжая за ними наблюдать, даже в бинокль. Хотя тут было-то всего восемьсот метров. И знаете что еще? Не сразу, но на тактической карте появилось восемь меток, горевших зеленым. В километре от немцев расположились, явно высматривая, что это происходит. Я пытался их разглядеть, но маскируются хорошо, темная сегодня ночь, небо заслонили облака. Как бы поминание дождя мне в отместку ливень не устроили. Кто это, я без понятия. Тут и партизаны могут быть, и разведчики крымских войск, как и давыдовцы. Может, вообще фронтовая разведка? Поди, знай. В контакт я вступать не буду, задача поставлена, нужно выполнять. Так что, когда немцы укатили, я хотел было уйти, но вернулся на место и стал с интересом изучать, что будет дальше. Те неизвестные, что горели зеленым, добрались до места работы спецов, ползая там и изучая, подсвечивая фонариками. Потом было несколько вспышек фотоаппаратов, довольно ярких, хотя и пытались их скрыть плащ-палатками, после этого убежали. Я проводил их удивленным взглядом. Мои предположения не подтвердились, похоже, это коллеги спецов из Германии, что только что тут работали, но уже из Союза. Хорошо, британцев или пиндосов нет, уж эти точно должны заинтересоваться и свою агентуру напрячь. Блин, и что тут делать? Если другие игроки действительно существуют, то они точно умнее меня, тихо играют и воюют, не привлекая внимания. Это я по характеру своему просто не создан для роли разведчика. Не мое это, а вот ворваться и все покрушить – это в моем характере. Мне потому и не наливают в гостях, буйным становлюсь. Может, потому меня и выбрали? Тоже, поди угадай.

Глава 19

Генералы – поразительный случай задержки в развитии. Кто из нас в пять лет не мечтал быть генералом?

Питер Устинов

Быстро шагая в сторону трассы, я там надеялся транспорт добыть и языка взять, размышлял о своих действиях. Много ошибок было, признаю, но извините, в первый свой заход в эту игру я тут пробыл меньше десяти дней, и все, убили, и я оказался дома. А тут я больше двух месяцев, а это срок. У меня усталость начала накапливаться, и если физическую я снимал аптечкой в танке, то моральную вот так просто не снять. Если проще, мне передышка нужна. Я прикинул, море рядом, начался самый купальный сезон, вот и стоит отдохнуть. Вот только эти два батальона карателей уничтожу, поляков и румын, и отдыхать. Пять дней, конечно, немного, но я надеюсь, мне хватит. А где, еще подумаю. Тут зона боевых действий, перелечу ближе к Сочи, там тыл, вот и отдохну.