Горячее лето

— Ну, дайте ему договорить, — попросил Олег.

— Мы на рыбалке были, — рассказывал Миша. — В ночном. Значит, поставили мы донки и разошлись. Я к одной копне, он к другой. Укрылся плащом и навалил на себя ворох душистого сена. Не спалось. На реке вообще не скоро уснешь. Вдруг Тарас страшно закричал. Это был нечеловеческий, душераздирающий крик. Я схватил фонарик — и к нему. Смотрю: Тарас держит за шею огромную ушастую птицу. На месте глаз у нее зияли кровяно-синие ямки. Это был филин. Казалось, вот-вот выцарапает когтями Тарасу глаза. "Брось! Брось!" — закричал я, освещая птицу фонариком. Тарас разжал руки, филин взмыл кверху и исчез в темноте. Лицо Тараса было в ранах и в крови.

Федор развел руками.

— Филин — зоркая птица, не мог он накинуться на человека.

— Но он же был слепой, — убеждал Михаил, — я ясно видел: вместо глаз зияли пустые глазницы.

"А мне сказал Тарас, что дрались, — думала Жанна. — А если бы он стал рассказывать о филине, разве я поверила бы?"

— А что, может, бедный филин потерял глаза в бою с врагами, — соглашается с Мишей Олег. — Наверное, днем это было. Ночью он хозяин. Слепой филин за мышами охотился, а на человека напоролся.

— Так и выпустил, — произнес Федор. — И перышка не выдернул на счастье. Перо филина от всех болезней оберегает. Жанна, он тебе пера не подарил? Нет! Значит, другой отдал. Постой, какой филин?! Какая рыбалка? С побитым лицом Тарас в феврале пришел!

— Раньше это было, в октябре. А в феврале мы с хулиганами встретились.

— А Тарас смелый. Только поздно родился, а то вся бы грудь в орденах была, — сказала Светлана. — Давайте лучше споем. А где твой аккордеон, Федор?

— У тещи оставил. Кто же знал. Может, съездить?

— Не надо, — возразили.

Светлана затянула песню. Ее поддержали.

Знов зозулі голос чути в лісі, "Ластівки звили гніздечко в стрісі. А вівчар жене отару плаєм, Тьохнув пісню соловей за гаєм. Всюди буйно квітне черемшина, Мов до шлюбу, вбралася калина. Вівчара в садочку, В тихому куточку, Жде дівчина, жде…

До конца песню не допели — никто не знал больше слов…

4

Алексей перевернул лист настольного календаря. Сегодня он второй раз зашел в кабинет. Утром только прочитал рапорты сменных мастеров… Снова в кабинет добрался, когда закончила работу первая смена. Получали новое оборудование. Теперь с реконструкцией войдем в график. Вербин, поди, и не узнает цеха.

"Постой, сегодня же день рождения Ручинского! А я его по поздравил. О других он напоминает мне, о своем конечно, не сказал. Даже посоветовал мне записать в календарь даты рождения всего инженерно-технического персонала и рабочих".

Алексей позвонил Волкову. Председателя цехового комитета уже не было. Не оказалось и Ручинского.

Алексей по селектору пригласил сменного мастера Стрижову. Татьяна пришла сразу.

— Случилось что-нибудь, Алеша? — спросила Татьяна.

— Да вот, замотался и забыл, что сегодня Николай Тимофеевич — именинник. И никто не напомнил. Тридцать восемь человеку исполнилось.

— Волков, наверное, поздравил. У него в блокноте все записано.

— У меня в календаре тоже записано, а вот просмотрел. Может, поздравим по телефону и извинимся?

Татьяна задумалась.

— А давай нагрянем к нему домой!

— Как-то неудобно… А ты когда-нибудь была у него на квартире?

— Дом, в котором он живет, — знаю, а в квартире не была.

— А что, давай зайдем. Ты скоро освободишься?

— Минут через тридцать, а может и раньше. Надо же купить цветы.

До дома, где жил Ручинский, остановок семь-восемь.

Доехали быстро.

Поднялись на четвертый этаж. Алексей нажал на черную кнопочку.

Вдруг неслышно отворилась дверь и на пороге появилась женщина в переднике.

— Ой, какие гости! Проходите, проходите, пожалуйста!

— Мы к Николаю Тимофеевичу. Он же сегодня…

— Именинник…

В комнатах было чисто, уютно. Ничего лишнего. На стенах ковры, на полу дорожки. Мебель Зеленоградской мебельной фабрики.

Книжный шкаф явно не вмещал книг. Они лежали на столике и на подоконнике.

— А Николая Тимофеевича еще нет, — сказала хозяйка. — Да вы проходите, садитесь. Телевизор пока посмотрите.

Алексей протянул ей цветы…

Она взяла их, поблагодарила и поставила в вазу.

Вот что значит — незваные гости. Пришли, а хозяина нет. И уходить неудобно. Придется ждать. "И как это раньше я просмотрел эту запись в календаре? На работе поздравил бы человека. А то еще и Татьяну притащил".

Время шло, хозяйка хлопотала на кухне. Где же Николай Тимофеевич? И днем он был какой-то взволнованный. А собственно, чего квалифицированному токарю волноваться, у него все в порядке. Правда, он не только токарь, но и секретарь партийной организации, а у секретаря всегда забот хватает.

Вот на столе уже появились закуски.

— Прошу, дорогие гости, за стол. — Жена Николая Тимофеевича залилась розовым румянцем. Большие синие глаза грустны, но смотрят открыто и дружелюбно. — Мы так рады!

— Как же мы без хозяина? — сказал Алексей.

— Садитесь, садитесь, я вам все расскажу… Николай Тимофеевич скоро будет.

— Мы его подождем.

— Нет, нет, за столом подождем. А имениннику штрафную нальем.

Выпили.

— А у нас такая неприятность, — начала хозяйка. — Просто неудобно и говорить. Да расскажу, ведь вы свои люди. Дочка ночью дома не ночевала…

Алексей с Татьяной переглянулись.

— А сколько ей лет? — первой нашлась Татьяна.

— Пятнадцатый пошел. Седьмой класс только окончила. Вчера муж увидел Риточку с накрашенными ногтями, отругал, заставил смыть краску, а все пузырьки и бутылочки выбросил. Это еще хорошо, что сигарет не нашел. Я в ее комнате сигареты обнаружила. И что же вы думаете, Риточка хлопнула дверью и сказала: "Я в этот дом больше не вернусь!" И не пришла. Муж всю ночь не спал, волновался. А скажите, разве он был не прав? Риточка еще совсем ребенок, а уже брови подводит, ногти красить начала. У нас отец и тот не курит. Неблагодарная девчонка! Мы для нее ничего не жалеем: обута, одета. Магнитофон купили. А она домой не пришла. Так дети добрую честь родителей топчут. Правда, про старшую дочь этого не скажешь, она на первом курсе медицинского учится. А Рита и учится кое-как. В кого она такая удалась! Вроде в нашем роду таких не было.