Горячие дозы (сборник)

Уильям Чанг сидел на стуле под стендом с вырезками из местных газет о полицейских делах. Уиллоус предложил ему чашку кофе.

Чанг отказался. Не соблазнился он и предложенной ему Паркер булочкой, покрытой шоколадной глазурью. Он демонстративно поглядывал на часы. Полицейские и так заставили его прождать целых два часа. Единственное, чего ему хотелось, это поскорее унести отсюда ноги.

Уиллоус проводил его к своему столу, предложил стул. Паркер присела рядом.

– Вы знаете, что один из преуспевающих членов китайской общины, Кенни Ли, был убит и его труп обнаружен в прошлые выходные? – спросил Уиллоус.

– Да, конечно, – ответил Чанг, несколько раз кивнув.

– Но вы, возможно, не знаете, что мистер Ли перед этим исчез на довольно продолжительное время.

– Вы думаете, это он был в моем помещении?

– Совершенно уверены. Потому что найденная там одежда полностью соответствует описанной вдовой Кенни Ли.

– Поэтому–то мы и заставили вас так долго ждать нас, мистер Чанг, – сказала Паркер.

Чанг с тревогой посмотрел сначала на Уиллоуса, потом на Паркер и снова на Уиллоуса.

– Вы что, думаете, я замешан в этом деле?

– Разумеется, нет, – ответила Паркер.

– Но вы являетесь свидетелем, – сказал Уиллоус. – Притом единственным. Поэтому мы бы хотели задать вам несколько вопросов.

– Думаю, мне стоило бы сначала поговорить с моим адвокатом.

– Поверьте, в этом нет необходимости, – ответил Уиллоус.

– У меня есть право позвонить, не так ли? В противном случае я отказываюсь помогать вам.

Уиллоус освободил линию и протянул Чангу трубку.

– Дело в том, мистер Чанг, – заметила Паркер, – что, если вы пригласите адвоката, нам придется сообщить об этом представителям прессы.

Рука Чанга зависла над телефоном.

– Адвокатов обычно требуют преступники, – продолжала Паркер. – В подобных ситуациях честные граждане в них не нуждаются.

– Прочитав в газетах, что вы проходите свидетелем по делу Кенни Ли, но при этом отказываетесь разговаривать без адвоката, люди могут подумать, что вы… – поддержал ее Уиллоус.

Чанг медленно опустил трубку.

– И кроме того, – сказала Паркер, – нет надобности вообще упоминать ваше имя.

Чанг подумал.

– Какие гарантии вы можете мне предоставить? – обратился он к Уиллоусу.

– Я не вижу никаких проблем. Ведь и нам на руку, если ваше имя не попадет в газеты.

– Убийца не узнает, что вы подобрались к нему поближе? Если он узнает, что я даю показания, моя жизнь подвергнется смертельной опасности. Но… – Чанг замолчал и уставился на телефон, обдумывая возможные последствия.

Уиллоус и Паркер переглянулись.

– Тот человек, назвавшийся Тодом Киднером, как он выглядел?

– Ну… трудно сказать. Мы встречались только на складе. Вечером. Было темно.

– Во сколько?

– Около восьми, – поколебавшись, ответил Чанг.

– А какая у него машина?

– Не знаю. Он ждал меня на обочине, когда я подъехал.

– А когда вы уехали?

– Он остался.

– Зачем?

– Я его не спрашивал.

– Вы прямо вот так сдали ему склад с той минуты, как договорились?

– Да.

– Как он заплатил?

– Наличными. За месяц вперед. Если бы ему понадобился склад еще на месяц, он бы позвонил мне пятнадцатого января.

– А сколько он заплатил? – спросила Паркер.

Чанг опять заколебался, потом пожал плечами и ответил:

– Тысячу долларов.

– За неотапливаемый склад? – сказал Уиллоус. – Многовато.

– Я столько запросил, а он не стал торговаться.

– Сделка произошла в помещении склада?

– Да.

– У него при себе было так много денег?

– Я не принимаю чеки. Никогда, – ответил Чанг и моргнул, как сова. – Чеки, знаете ли, живут особой жизнью, оказываются неплатежеспособными… С наличностью иначе. Она никуда не девается, если только вы сами ее куда–нибудь не денете.

– Вы философ, мистер Чанг.

– Я бизнесмен. И реалист.

– Какого достоинства были купюры?

– Двадцатки. Пятьдесят штук.

– Вы ему выписали квитанцию?

– В этом не было необходимости.

– Почему?

– Он не просил.

– А где деньги?

– Деньги… пошли на повседневные нужды. Я их истратил. Уиллоус нагнулся к собеседнику.

– Теперь я хотел бы, мистер Чанг, чтобы вы вспомнили все, что можете, о Тоде Киднере, мистер Чанг.

– Он молодой, лет двадцати, наверное. Высокий, около метра восьмидесяти. И я помню его улыбку. Он часто улыбался, и улыбка у него приятная.

– А какого цвета глаза?

Чанг задумался. Уиллоус и Паркер смотрели на него.

– Наверное, карие, – наконец ответил Чанг. – Но я не могу сказать точно.

– На нем не было очков?

– Нет.

– А волосы? Какого цвета?

– По–моему, рыжие. На нем была шляпа.

– Какая шляпа?

– Ковбойская. Черная. – Чанг слегка хлопнул в ладоши, будто в восторге. – Да! На нем были тяжелые сапоги. Ковбойские сапоги. Они очень громко стучали по полу.

– На нем было пальто или куртка?

– Куртка. Кожаная. Черная или темно–коричневая. Короткая, до талии. И воротник был поднят.

– Вы не заметили никаких шрамов на его лице?

– Нет.

– Что еще вы о нем помните?

– На нем были голубые джинсы, заправленные в сапоги.

– Он говорил без акцента?

– Да.

– Судя по речи, он образованный человек?

– Нет, он много сквернословил. Мне показалось, это привычка. Он ругался не от злости, а от грубости.

Зазвонил телефон. Уиллоус поднял трубку.

– Да, через пару минут, – ответил он, послушав. – Вы готовы нас принять? Хорошо.

Повесив трубку, он повернулся к Чангу.

– Нам придется отнять у вас еще немного времени, мистер Чанг. Я бы хотел попросить вас пообщаться несколько минут с художником полиции. С вашей помощью, я уверен, он сможет нарисовать портрет убийцы.

Чанг взглянул на часы.

– У меня назначена встреча. Можно, я от вас позвоню?

– Позвоните, конечно, только не адвокату, – с улыбкой сказал Уиллоус.