Горячие дозы
Шрифт:
— Вы смотрели ее карманы?
— Если ее обчистили, это не моя вина, инспектор!
— Кто-нибудь еще находился в комнате, из тех. кого вы знаете?
Блаттнер немного поколебался, а потом сказал:
— Ну да. Конечно, был.
— Кто? — спросила Паркер.
— Человек, который снимает эту комнату. Он мне и сказал про эту даму первый.
— А как его имя?
— Не имею понятия. Можно посмотреть книгу регистрации.
— Он все еще в отеле? — спросила Клер.
Пит Блаттнер показал большим пальцем через плечо и заодно поправил подтяжки.
— Он там, через коридор, в комнате три-пятнадцать.
— Вполне резонно, — согласился более высокий из двух копов.
— Я так понимаю, она мертва, — сказал Блаттнер. Он поднялся на цыпочки, стараясь заглянуть через плечо Паркер на тело, распростертое на кровати. Но Паркер оказалась слишком высока, и ему не удалось посмотреть. Он отошел, все еще сомневаясь. спросил: — Она мертва, так ведь?
— Когда снята комната?
— Позапрошлым вечером. Тут была стрельба два дня назад. Комната была опечатана полицейской лентой…
Уиллоус кивнул. Группа расследования опечатывает помещения и держит их так, пока не будет сделан анализ крови.
— Кто снял комнату после того, как ленту убрали?
— Я знал, что вы спросите, поэтому специально посмотрел книгу. Человек по имени Смит. Мистер Джон Смит.
— Был мистер Смит с кем-нибудь?
— Нет, он был совсем один. Для двоих цена выше. Мы не разрешаем принимать гостей раньше десяти утра и позже десяти вечера.
— Когда мистер Смит освободил, комнату?
— Сейчас скажу… до одиннадцати утра сегодня. У нас контрольное время — одиннадцать. Никаких задержек. Дирекция строго придерживается этого правила. Если кто-нибудь задерживается, я имею распоряжение использовать свои ключи и вышибить его на улицу.
— Я попытаюсь запомнить это, — пообещал Уиллоус.
Блаттнер рассмеялся. Он сплюнул табак прямо на пол и извинился:
— О, простите. Не хотел портить вам место преступления.
— А как выглядит этот мистер Смит? — спросила Паркер.
— Опишите нам его, — попросил Уиллоус.
И Блаттнер подробно описал внешность Ренделла Демойна.
Уиллоус все это подробно занес в свой блокнот, а потом взял у Блаттнера его полное имя и адрес.
— Мы еще поговорим с вами, — сказал он. — Не покидайте город в ближайшее время, хорошо?
— О'кей, только обратитесь прежде всего на биржу труда. Дело идет к тому, что меня вышибут отсюда.
В номере не было ванной комнаты. Уиллоус понимал, что общая ванная в конце коридора тоже является частью места преступления. Одного копа в форме он послал охранять ванную комнату, другому приказал следить за вторым свидетелем, жильцом комнаты три-пятнадцать.
На лице неподвижно лежащей на кровати девушки странно блестели большие темные очки в пластиковой оправе. На ней была простая белая блуза, гофрированная черная юбка и черные же туфли на высоком каблуке. Не было ни колготок, ни чулок. Волосы мандаринового цвета с зелеными прядями обрамляли бледное лицо. Никакой косметики, даже губной помады. Левую ноздрю украшал маленький бриллиант. Если бы не цвет волос и бриллиант, девушка вполне сошла бы за служащую банка или адвокатской конторы. Уиллоус придвинулся поближе к кровати и осмотрел сжатые кулаки мертвой девушки, пытаясь найти оружие защиты или маленький пузырек с ядом
или наркотиком.Ничего!
Шею обвивала тонкая золотая цепочка с прямоугольным кулоном, на котором прописными буквами было выгравировано имя «Мойра». На пальцах — никаких следов колец. Одежда чистая и недавно отглаженная. Никаких следов крови, никаких пятен.
— Она словно только что из химчистки, — пошутил тот коп, что был повыше.
Когда сняли очки, обнаружили, что правый глаз открыт, он был зеленым с неподвижной, суженной точкой зрачка.
— Что-то необычное, — констатировала Паркер. — Один открыт, другой закрыт…
— Открыто-закрытый случай, — продолжал отпускать свои мрачные шутки коп.
— И почему я не послал вас стоять в коридоре вместо вашего напарника?
— Ты когда-нибудь видел такое? — удивлялась Паркер.
— Никогда.
— Подмигивает нам, будто все это — обычная шутка. Как ты думаешь, с какой целью ее здесь оставили?
— Не будем опережать события и делать поспешные выводы, — призвал Уиллоус.
В комнату уже входил медицинский эксперт Бейли Роуленд. Детективы называли его «Попейя» из-за пенсне, которое он надевал, когда работал. Попейя, кивнув Уиллоусу и Паркер, подошел к кровати.
Уиллоус спросил у болтливого копа:
— Вы умеете фиксировать время?
Коп утвердительно кивнул. Уиллоус поручил ему сделать письменный отчет обо всех, кто приходил на место преступления. С указанием точного времени.
Попейя достал термометр, который вставляется в прямую кишку, поднял манжету и посмотрел на часы.
— Фотограф собирается сегодня сюда?
— Ждем с минуты на минуту, — ответила Паркер.
Работа медицинского эксперта состояла в том, чтобы установить возможную причину смерти, а если есть повреждения, то определить, когда они получены, до или после смерти. Он должен также определить приблизительное время смерти, что устанавливается по температуре, цвету, степени окоченения тела и другим признакам. Но медицинский эксперт не может приступить к работе, пока место преступления не будет тщательно описано и сфотографировано.
Описать место преступления не составляло для Уиллоуса большого труда. Комната имела прямоугольную форму, примерно десять на двенадцать футов. В углу слева от двери находилась раковина с краном холодной воды. Из мебели — только кровать и старое, растрескавшееся бюро, обшитое фанерой «под дуб». Он сделал эскизный набросок этого бюро, а потом и кровати с трупом.
Тело девушки было уложено очень аккуратно. Ее положение чем-то напоминало позу спящего ребенка. Уиллоус в своем блокноте зафиксировал и положение единственного в комнате окна. Особенность состояла в том, что из него нельзя было заглянуть в комнату снаружи.
Попейя уже в сотый раз смотрел на часы, когда в комнату влетел Мэл Даттон. Поздоровался, извинился за задержку и улыбнулся Клер. Даттон был низенький и лысый. Он достиг такого возраста, когда обмен веществ замедляется и человек начинает набирать вес. По этой причине ему приходилось часто менять одежду, и в конце концов он оказался одетым слишком хорошо для копа. Сегодня на нем был жемчужно-серый костюм, ковбойские сапоги с серебряными носами и каблуками в четыре дюйма высотой. Благодаря таким каблукам его глаза находились на одном уровне с глазами Паркер.