«Горячие» точки. Геополитика, кризис и будущее мира

Нация, находящаяся в отчаянном положении, способна на отчаянные шаги. Когда такие шаги направлены на богатую, но слабую страну, риски для отчаявшихся малы. Так как антигерманские настроения набирают силу, меры жесткой экономии отвергаются, то Германия с ее жизненными интересами, инвестициями, рынками и т. д., и т. п. становится мишенью для все больших нападок, угрозы немецким интересам возрастают. Германия может оказаться перед дилеммой: либо принять «наказание», либо использовать свои огромные ресурсы, преобразовав их в силу. Нации становятся сильными не потому, что они вдруг этого захотели, а потому, что их к этому вынудили. Германия, скорее всего, будет поставлена перед лицом тяжелого выбора. И вполне вероятно, что она посчитает усиление своей мощи по всем направлениям более достойным и приемлемым выходом, чем что-либо другое.

При таком сценарии развития будущих событий Германия превращается во вполне оперившуюся птицу, с острыми когтями и мощным клювом. Поначалу она будет поигрывать своими политическими мускулами, а потом, может быть, и военными, если внешнее давление станет нарастать. И все это будет иметь экономическую подоплеку, а отнюдь не чисто военную. Это время не так уж и далеко. Новая сила Германии будет направлена на решение фундаментальных проблем страны: сверхзависимости от экспорта, неспособности повысить внутренний спрос, необходимости обеспечить стабильные условия функционирования своей экспортно ориентированной экономики. Если внутри Евросоюза нестабильность или протекционизм усилятся, Германия будет вынуждена сформировать вокруг себя другой союз потребителей ее продукции, первые шаги к чему уже осторожно делаются.

Что бы ни случилось с ЕС, Германия останется очень глубоко вовлеченной в процессы европейской интеграции. Если внутри Евросоюза будут нарастать националистические тенденции, то Германия может начать более тесное экономическое сближение с Россией, развивающимися экономиками Латинской Америки, даже Африки. В таком случае немцы столкнутся с новыми трудностями. В то время как Германия будет по-прежнему сконцентрирована на экономических аспектах взаимодействия с новыми приоритетными партнерами, последние обязательно увяжут экономику с вопросами национальной безопасности. Например, для России невозможно отделить внешнеэкономические связи от внешнеполитических и оборонных аспектов. Поэтому углубление российско-германских связей наверняка будет обусловлено с российской стороны признанием Германией абсолютного российского влияния на Украине и в Белоруссии. А это будет явно противоречить интересам Соединенных Штатов. И тем более Польши. В данной ситуации возможно резкое усиление польско-американского военного сотрудничества, что с большой вероятностью вызовет особую обеспокоенность у русских, которые потребуют от Германии определиться.

Нации сами по себе не решают на ровном месте, что стоит начать вести напористую внешнюю политику. Их к этому вынуждают обстоятельства. В случае Германии эти обстоятельства могут возникнуть и со стороны НАТО, и в результате каких-то двусторонних проблем с другими странами. Во время холодной войны Германия оказалась перевооруженной и остается таковой, пусть и не в полной мере. В отличие от Японии, от превращения в полноценную военную державу Германию удерживают только психологические моменты. Однако суровая правда современного мира гласит, что без наличия мощной армии полный суверенитет невозможен. Какими бы ни были проистекающие из прошлого немецкие кошмары, немцы прекрасно отдают себе отчет в том, что идея вечного мира является пока только мечтой. Процветающая экономика без способности ее защитить может оказаться недолговечной.

Четвертая по размеру мировая экономика не может позволить себе отвлечься от политических проблем, избежать своей вовлеченности в них. Так или иначе, все, что происходит в мире, может повлиять на Германию, а происходящее в Европе затрагивает ее непосредственно. Один из вариантов для Германии — остаться пассивной и надеяться на лучшее, на то, что проблемы сами собой рассосутся, что кто-то другой решит их. Но, как и в случае с любой другой нацией, возможные внутриполитические последствия такой пассивности могут просто не позволить правящим элитам пойти по этому пути. Экономический спад (в Европе) без активных действий по защите германских интересов может спровоцировать политическую реакцию в стране, которая может опрокинуть сложившиеся политические классы и разрушить политический баланс. Тогда как же следует поступать?

Первый очевидный путь — изо всех сил постараться сохранить Европейский Союз и зону свободной торговли внутри него. Это возможно, но очевидно потребует огромных немецких инвестиций без стопроцентных гарантий успеха и отдачи. Решение проблем с безработицей в Южной Европе, сохранение приверженности Восточной Европы принципам Евросоюза будут стоить дорого. Германия сделала ставку на Евросоюз, и она должна застраховать себя от связанных с этим рисков. Она должна оставаться открыто приверженной разрешению европейских проблем, одновременно рассматривая для себя другие варианты.

Германии нужно решить два вопроса — как это всегда было в ее истории. Первый — что делать с Францией, второй — что с Россией. Находясь на севере Европейской равнины, Германия постоянно была вынуждена считаться с этими своими соседями, и данные вопросы встают снова и снова с момента объединения в 1871 году. После окончания Второй мировой войны особо тесные взаимоотношения с Францией были основой европейской политики ФРГ, а Россия рассматривалась как угроза оккупации всей Германии, в дополнение к уже оккупированной Восточной части.

Германия до сих пор сохраняет приверженность этим особым отношениям, но со временем их характер изменился, как изменились и в какой-то мере разошлись интересы двух стран. Во Франции высокий уровень безработицы, поэтому для нее главным приоритетом является стимулирование экономики даже ценой ускорения инфляции. Германия придерживается политики экономии и ограничения инфляции. Россия в настоящее время вряд ли может рассматриваться как адекватный партнер для Германии, тем не менее она потенциально лучше других соответствует критериям возможного сотрудничества. Германия имеет возможности для стабилизации ЕС, сохранения привилегированных отношений с Францией и достижения компромисса с Россией. Но проблема заключается в выборе путей и методов достижения этих целей с одновременным удовлетворением внутренних общественных потребностей.

Более вероятным видится другой сценарий: усиление экономических трений с Францией, которая в таком случае должна будет все больше и больше кооперироваться со своими средиземноморскими соседями и Африкой. Германии тогда придется в большей мере ориентироваться на развитие отношений с Россией. Куда все это приведет? Скорее всего, это будут сложные, но мирные маневры великих держав относительно друг друга при одновременном обострении разногласий между менее мощными государствами, находящимися на пограничных территориях между Россией и Германией и, возможно, даже между Германией и Францией.

Глава 10 Европейский полуостров и Европейский материк

Отец моей мамы родился в Прессбурге, его дети — в Пожони. После окончания Первой мировой войны его семья уехала из Братиславы. Это все названия одного и того же города, менявшиеся в зависимости от того, кто его контролировал — австрийцы, венгры или словаки. На пограничных территориях город может сменить название три раза за время жизни одного человека, хотя этот человек все время будет использовать только одно из них, причем необязательно последнее. Но я не советую вам называть этот город Пожони в разговоре со словаками, особенно если он состоится за полночь в каком-нибудь баре. На пограничной территории между Россией и Европейским полуостровом названия мест имеют значение, при неосторожном обращении с ними дело может дойти до мордобоя и даже до кровопролития. Это справедливо для всех таких территорий, но для региона, где сходятся границы этих трех стран, это актуально в первую очередь.

Европейский полуостров ограничен с юга Средиземным и Черным морями, с севера — Балтийским и Северным. В самой восточной точке Балтийского моря расположен Санкт-Петербург. В самой восточной точке Черного моря — город Ростов [46] . Мысленно проведя линию от Петербурга до Ростова, вы увидите, где проходит условная граница Европейского полуострова и материковой части Европы: все, что слева от нее, — полуостров, справа — материк Евразия.

Совсем недалеко от этой воображаемой линии расположены западные границы современной России. Государства Прибалтики, Белоруссия и Украина, которые были частями Российской империи и Советского Союза, являются самыми восточными странами Европейского полуострова, а исторически принадлежат и ему, и материку. На этих землях смешиваются и католическая, и православная ветви христианства [47] . На протяжении веков западная граница Российской империи сдвигалась и на запад, и на восток, охватывая и включая эти страны в состав империи или, наоборот, предоставляя их своей собственной судьбе. Во времена холодной войны Россия (в виде Советского Союза) де-факто продвинулась вглубь самого полуострова, выйдя далеко за рамки этих пограничных территорий и контролируя территории вплоть до центра Германии. Напротив, в исторической ретроспективе ни одна из стран Европейского полуострова не преуспела в установлении долговременного контроля над российскими территориями. Те, кто пытался это сделать — Наполеон и Гитлер, — оказались разбитыми. В общем, можно условно сказать, что два слоя стран образуют пограничную область между фрагментированным Европейским полуостровом и единой Россией: первый — по линии от Балтийских стран до Украины, второй — от Польши до Болгарии.

46

Как известно более или менее прилежным школьникам постсоветского пространства из уроков географии, Ростов-на-Дону вообще-то расположен не на Черном море, а на реке Дон. Более любознательные учащиеся скажут, что этот город действительно находится не очень далеко от моря, только не Черного, а Азовского. Надеюсь, что читатель простит американскому автору эту географическую неточность, тем более что, как видно, например, из приведенной карты, Азовское море можно условно считать частью моря Черного. Как простит и то, что вообще-то самая восточная точка Черного моря располагается где-то около границы Грузии с Турцией. Однако эти поправки не влияют на основные мысли автора по рассматриваемым здесь вопросам. — Примеч. пер.

47

Если быть абсолютно точным в этом вопросе, то стоит упомянуть, что в Эстонии и Латвии преобладает протестантство. — Примеч. пер.