Горячий 41-й год

Теперь насчёт моего членства в партии. Да…, я был коммунистом. И как здравомыслящий человек понимал, что не будучи коммунистом – не смогу занять достойное место в обществе и во властной вертикали. Поэтому вступил в партию. Да.., выступал на партийных собраниях, голосовал за решения партии, клеймил и поддерживал. Да…, это было и это были такие правила игры. Зато я работал, имел хоть и небольшую – но власть. Имел достаток и мог вполне нормально обеспечить свою семью. В этом с чисто житейской точки зрения ничего преступного и зазорного для Великой Германии нет.

И последнее. Думаю, что назначение на пост бургомистра бывшего коммуниста, представителя Советской исполнительной власти ещё больше укрепит в сознании простых русских людей, что с Советской властью покончено.

Тимохин замолчал и, достав белоснежный носовой платок, не скрываясь, вытер испарину на лбу.

Что ж Зейдель был доволен. Тимохин, несмотря на то, что был не шуточно напуган его демаршем, сумел скрыть испуг и достойно выйти из щекотливой ситуации.

– Знаете, господин Тимохин, а вы убедили меня. Думаю, что и пришли вы не с пустыми руками.

– Да, господин обер-лейтенант. Не с пустыми. Так как моя бывшая должность предполагала активные разъезды по району и широкие знакомства в самых различных слоях населения – я знаю людей и люди меня тоже знают. Здесь у меня список людей, готовых занять руководящие должности в городской управе. Создать новую милицию и возглавить её. Посмотрите. – Тимохин протянул через стол лист бумаги.

Зейдель взял его и пробежал взглядом по ничего не говорящему ему списку людей и поднял глаза на сидевшего будущего бургомистра: – Первое: не милицию, а полицию. Второе: через два часа все эти люди должны быть здесь. Я их хочу посмотреть и послушать.

Курт постучал ногтём по списку: – Тут тоже коммунисты есть?

– Да, господин обер-лейтенант, они придерживаются примерно таких же взглядов, как и у меня. Только в отличие от меня, они имеют обиды на Советскую власть.

– Поясните, господин Тимохин.

– Некоторые из них считают, что Советская власть обошла их должностями.

– Хорошо, разберёмся. Если они мне понравятся – через три часа вы будете бургомистром со всеми вытекающими отсюда полномочиями. Выполняйте.

Дождавшись, когда Тимохин вышел из здания, Курт поднялся из-за стола, вышел из кабинета и, пройдя по широкому, но не длинному коридору, зашёл в кабинет Краузе на противоположном конце второго этажа.

– Ну что, Дитрих, как у тебя дела? – Курт присел на подоконник и посмотрел на взбудораженного товарища.

– Как, как…? Недоволен я… Сейчас такой разгон устроил своим новым подчинённым… Они как приехали сюда, вместо того чтобы сразу взять ситуацию под контроль стали гулять, пить. Задаю им ряд вопросов и ни на один не смогли ответить. Оставили ли Советы для организации подпольной работы людей? Кого оставили? Есть ли списки оставшихся коммунистов? Евреев? Нет, ничего нет… Вот, устроил промывку мозгов. Сказал, если в течение семи дней они не исправят положение, то уйдут в действующую армию. А у тебя как?

Зейдель усмехнулся и сложил руки на груди: – У меня, надеюсь, нормально. В отличие от твоих бестолковых подчинённых, я нашёл нескольких коммунистов довольно высокого ранга….

Краузе аж подскочил на своём стуле: – Какккк? Гдеее? Курт, ты меня не разыгрываешь случаем?

Курт внутренне усмехался, но внешне оставался собранным и серьёзным: – Нет, Дитрих, нет. Не шучу. У меня только что состоялся разговор с одним из них, а через два часа он приведёт ко мне в кабинет ещё несколько большевиков.

Обер-лейтенант возбуждённо вскочил и подбежал к окну, на подоконнике которого продолжал сидеть невозмутимый Зейдель: – Курт, если ты всё-таки не шутишь, я накрываю сегодня стол. Если правда, то открой секрет – Как у тебя это получилось?

– Просто нужно работать с местным населением. У тебя есть ещё два часа и ты можешь ещё раз разобраться со своими подчинёнными. А потом приглашаю тебя и твоих подчинённых к себе в кабинет. Но условие: ты не вмешиваешься в мои действия. Потом мы с тобой всё обсудим. Да, возьми у Шрёдера его переводчика.

За несколько минут до означенного срока в кабинете у Зейделя, вдоль стены на стульях сидел Краузе, переводчик-солдат и несколько офицеров служб СД.

Ровно в половине первого, предварительно постучавшись, открылась дверь и зашёл Тимохин: – Господин обер-лейтенант, разрешите заводить.

– Да, – мужчина выглянул в приоткрытую дверь и после взмаха рукой, вслед за ним в кабинет стали заходить приглашённые, которых Тимохин стал выстраивать перед столом в одну шеренгу.

Осмотрев замерших перед ним русских, Зейдель значительно посмотрел, на молча наблюдавших офицеров СД, и спокойно спросил: – Кто из вас коммунисты? Поднять руки.

После некоторого замешательства и мимолётных переглядываний, несколько человек несмело подняли руки, а среди подчинённых Краузе произошло лёгкое движение, но под строгим взглядом своего начальника оно сразу и заглохло.

– Хорошо, господин Тимохин, представьте присутствующих.

– Господин, обер-лейтенант, представляю вам на утверждение кандидатуры на следующие посты в городской управе. Господин Аверьянов Дмитрий Тимофеевич – заместитель бургомистра.

Мужчина лет сорока, невысокого роста, с мягкими пушистыми усами, сделал шаг вперёд и слегка поклонился.

– Господин Карпов Егор Гаврилович – начальник отдела сельского хозяйства.

Карпов – кряжистый, высокого роста с рябоватым лицом, одетый в чёрный костюм, сидевший на нём мешковато, шагнул вперёд.

– Ему бы вместо костюма деревенскую одежду, и бороду… Типичный, сельский богатей, – прикинул Курт и благосклонно кивнул головой.

– Начальник отдела по местной промышленности – господин Чернов Антон Осипович…

– Начальник…., – Тимохин представлял следующего и они выходили вперёд и становились друг около друга.

– Начальник полиции – господин Дьяков Арсений Семёнович.

Последний из присутствующих сделал шаг вперёд и он тоже понравился Зейделю. Крепкий, решительного вида, правда несколько нервный в движениях, но ощущается едва сдерживаемая энергия и чувствуется военная косточка.

Зейдель довольный поднялся из-за стола и победоносно посмотрел на Краузе и его подчинённых, потом вновь обратил взор на замерших членов городской управы.

– Хорошо, только я не понял кто у вас бургомистр?