Горячий холод жизни

Открыв холодильник, Илья обнаружил там пару яиц, полбатона копченой колбасы и уже покрытый плесенью творог в чашке.

«Не густо» — подумал Илья и обратился к своего новому знакомому:

— А ты кем будешь хозяину этого дома?

Как все-таки плохо не знать имен людей, с которыми имеешь дело!

— Лавру что ли? — наморщив лоб, уточнил Макс, — и что? Это все? — разочарованно глянул он на скудные запасы, найденные Ильей в холодильнике.

— Я не знаю, как его зовут. Наверное, Лавр, если он отец Кристины, — предположил Илья, положив колбасу и яйца на стол.

— Не произноси больше ее имя! — с плохо скрываемой злостью прорычал Макс, потом отвернулся от Ильи, а когда повернулся обратно, был уже совершенно спокоен.

— Я парень Кристины, ее жених. Мы должны были пожениться, если бы не ее папаша!.. Она же ведь слушается его беспрекословно. А так нельзя! Он же фанатик, он ненормальный на всю голову! Он помешан на каких-то своих идеях, опытах или, что там… я не знаю… — сев за стол, развел Макс руками.

— Опыты? — переспросил Илья, — ты что-нибудь знаешь?

— Я тебя уверяю! Не больше, чем ты. Говорю же Кристина слушалась отца во всем, а он запрещал ей распространяться про его дела, — и немного помолчав, добавил, — я вот все никак понять не могу, как тебя-то угораздило с Лавром спутаться?

— Даа… — снимая яичницу с колбасой с плиты и ставя сковородку на центр стола, замялся Илья, — он обещал помочь. Обещал вылечить мать, а… — и Илья, замолчав, выдвинул стул из под стола и сел напротив Макса.

— Я вот только все равно не понимаю, зачем надо было жениться? Как-то это все не вяжется…

— А никакой свадьбы и не было, — поспешил Илья успокоить Макса, а тот, вытаращив глаза, вопросительно уставился на Илью.

— Я не знаю, просто в назначенное время никто не пришел. Я звонил, телефон не доступен. Потом я поехал сюда и все.

Беседа зашла в тупик. Оба не имели представления, что делать дальше. Новость о несостоявшейся свадьбе потрясла Макса. И никаких зацепок! Кристина с отцом, с матерью Ильи и с охраной просто исчезли, испарились.

— А ты дом не осматривал? — вдруг пришла новая мысль Илье в голову.

— Нет! Я пришел то за полчаса до тебя, — соврал Макс, который успел переночевать здесь и прошвырнуться по всем комнатам особняка, включая подвал и гараж.

— А как ты открыл двери? — продолжил Илья.

— Они были открыты. Я просто вошел, — сказал Макс на этот раз правду.

Он изо всех сил старался косить под простачка, коем никогда и не являлся. Ему было важно оставаться в тени, не выходить в центр событий. И поэтому он старался оставить мутное впечатление о себе у Ильи. Говорить, но не заговариваться, страдать по Кристине, но не убиваться, тонкое чувство грани в таких разговорах, казалось было у него с самого рождения. И Макс, зная существенно больше Ильи, просто подыгрывал ему, изображая из себя жертву обстоятельств и заговора злых, нехороших людей.

Так закончился завтрак.

Перешерстив весь дом и все его окрестности Илья не нашел для себя ничего, что помогло бы ему в поисках пропавших без вести. Ну, а так же никаких намеков, на то, что в доме жили люди, проводившие какие-то опыты или эксперименты. Абсолютно ничего! Обычный особняк обычного богатого человека.

Попрощавшись с Максом, Илья побрел на остановку. Время приближалось к концу рабочего дня. Нужно было успеть вернуть записную книжку Алине и постараться при этом нигде не засветиться. Иначе вчерашние ребята, (только бы они не попались!) сегодня точно не будут церемониться с Ильей.

Ну, а что делать потом?

И самым подходящим вариантом было вернуться в особняк и еще раз, уже без Макса, который собирался валить оттуда пройтись по комнатам и попытаться найти что-то, что поможет Илье.

Личность же, непонятно откуда взявшего Макса не выходила из головы у Ильи. Как то странно тот себя вел. С одной стороны, он вроде бы беспокоился за Кристину, а с другой слишком был равнодушно отдален от как-либо вообще проблем. Но тогда, что ему нужно было в особняке? И кто он такой на самом деле?

И так Илья доехал до города. А когда он добрался до ЗАГСа, время было пять минут седьмого. Он боялся опоздать, боялся не застать Алину на работе, боялся задержаться в городе. Он поспешил к входу в здание и в дверях в спешке чуть не сбил Алину с ног.

— Ох, прости! Сейчас!

Бросился он поднимать сумку и собирать, высыпавшиеся из нее вещи.

— Что ты здесь делаешь?

Подняв блеск для губ с пола и забрав сумку у Ильи, спросила Алина.

Она непонимающими глазами уставилась на Илью и ждала ответа, с которым он почему-то задерживался. Еще немного помедлив, Илья молча открыл рюкзак и достал из него записную книжку и протянул ее Алине.

— Вчера, забыла у меня, — улыбнувшись, первый раз за весь день, сказал Илья.

— Ой, спасибо! А я то думала, куда она пропала? — вертя в руке книжку, ответила она, — у тебя что-то случилось? — спускаясь по ступенькам, поинтересовалась она.

Что-то ей показалось неладным. Слишком всклокоченным, усталым и каким-то оторванным от происходящего вокруг он выглядел.

А Илья в это время поймал себя на мысли, что ему нравиться идти рядом с Алиной. Ему вдруг захотелось задержаться в городе хотя бы еще на немного, еще совсем на чуть-чуть.

Остановившись на площади у дворца бракосочетания, Илья не забывал о своем шатком положении в этом городе и внимательно пробежался взглядом по сторонам. И где-то на заднем плане мелькнули до боли знакомые ему лица. Случилось то, чего он и боялся.

Илья отвернулся, чтобы не привлекать к себе внимания и попытаться выиграть таким образом нужные пару минут. Он сделал вид, будто бы никого и не заметил. Но внутри же почувствовал себя, словно уж на сковородке. Его мозг стал в бешеном ритме придумывать пути выхода из ситуации.

«Они пришли за долгом, но как они его нашли? А Алина?» — Подумал он, — «Ее нельзя здесь оставлять.»

Те люди, нет, нет… те нелюди слишком жестоки, они не оставят ее в покое. А все он, все из-за него.

Время оставалось все меньше, нельзя было бесконечно стоять на месте и ждать чуда.

И выход был найден!

Алина в это время, кажется, что-то сказала Илье и собралась идти домой. А Илья прочувствовав кожей обстановку схватил Алину за руку и потащил к парковке. И он прекрасно понимал, что сейчас начнется резкое и шумное сопротивление.