Гоша Каджи и Венец Гекаты

Вот и сейчас блондинка выглядела сногсшибательно. Зеленое платье, обтягивающее ее стройную фигурку с осиной талией, как нельзя лучше подчеркивало пронзительный ультрамарин насмешливого взгляда. Да и мантия женщины, с головой выдававшая своей небесной расцветкой бывшую ученицу Эйсбриза, только приятно оттеняла общую цветовую гармонию и придавала ее движениям непринужденность и воздушность. В этот раз она не плыла, а скорее летела легким ветерком.

— Давай поторопимся, милый, — ее голос до краев налился солнечной теплотой, от которой Корней, похоже, согрелся, перестав зябко кутаться в свою утепленную накидку. — Мне не терпится к Мэри забежать хотя бы на полчасика. Ударимся с ней в воспоминания о старых добрых временах, поболтаем о жизни, посплетничаем немножко. Я же прекрасно ее помню, — голенастую, нескладную, малость озлобленную на окружающий мир девчонку, какой она впервые появилась на факультете. А я тогда уже на пятом курсе училась. И смотри, как она сейчас расцвела! Одно слово, — невеста.

— Ланочка, рыбка, я заблудился в этих ваших дурацких переходах и коридорах, — пожаловался Итамура-младший с некоторой долей виноватости в ставшем шелковым голосе. — Разве так можно строить? Странно, что только один ученик пропал, а не половина студентов.

— Я так и знала, что не стоит тебя одного отпускать. Только разве ж тебя удержишь? Ты ведь у нас вона какой грозный! Попробуй слово поперек скажи, — ласково проворчала женщина, с любовью заботливо поправив Корнею воротник камзола, вылезший поверх мантии, словно суббота поперед пятницы. — Как тебя зовут, мальчик? Мы раньше нигде не встречались? Что-то твое лицо мне кажется смутно знакомым, но вот вспомнить не могу, хоть убей.

Она чересчур пристально, как и подобает профессиональному сыскарю, пробежалась взглядом, окинув с головы до ног, по смущенному Каджи, который ну никак не мог представить себе, что у Итамуры такая очаровательная жена. Ему почему-то мысленно рисовалась в этой роли этакая пухленькая хохотушка без царя в голове. Это ж надо так ошибиться?!

— Этого мальчика, ты не поверишь, солнышко, зовут Гоша Каджи, — пришел на выручку Корней, приосанившийся от гордости, что у него такие именитые знакомые. А затем он с легким поклоном вполне светски представил парнишке свою половинку, хотя если судить по габаритам, то всего осьмушку. Непропорциональное у них в семье разделение. — Моя жена Алана Итамура. Прошу любить и жаловать.

— Вот даже как?! — женщина слегка изогнула левую бровь, чуть склонив голову набок. — Что ж, я очень рада познакомиться с тобой, Гоша Каджи.

Свет ее сапфировых глаз стал еще ярче и теплее. И блондинка протянула парнишке холеную кисть руки таким невнятным движением, что и не поймешь сразу: не то для рукопожатия, не то для поцелуя. Парнишка ограничился первым.

— Вы тоже младшая? — выйдя из словесного ступора, поинтересовался Гоша, вызвав своим вопросом легкую усмешку толстячка.

А женщина звонко расхохоталась, запрокинув голову назад. В ушах у Каджи будто миллион хрустальных колокольчиков зазвенел, до того ее смех был легким и искристым. Жаль только, что она так быстро успокоилась, а хотелось бы подольше насладиться редкой мелодичностью.

— Нет, Гоша, я Итамура самая обычная, без приставок и прочей мишуры, — Алана легким движением руки смахнула слезинку с реснички. — Мне и так хорошо живется.

Сквозь толстые замковые стены пробился глухой удар колокола, возвестивший скорое начало занятий. Пока еще первый удар из трех. И если нестись сломя голову, то остается шанс залететь в класс перед самым носом учителя. Что Каджи и рискнул проделать.

— Простите. Опаздываю, — на бегу крикнул он, извиняясь перед супругами, дикими скачками удаляясь по безлюдному коридору.

— Чтобы профессор Батлер не ругался, скажи ему, что был у меня на допросе, — крикнул вдогонку Итамура, не подозревая, что Свочу любые Гошины оправдания, как быку призывно дергающаяся красная тряпка тореадора. Вреда от нее никакого, но раздражает, черт возьми!

Около двери аудитории Каджи и профессор Батлер появились почти одновременно. А если по правде, то декан Даркхола уже собирался взяться за ручку, но чумное взъерошенное чучело, невесть откуда выросшее словно из-под земли и одышливо хватающее воздух распахнутым ртом, его опередило, первым вцепившись в потемневшую бронзу. Открыв дверь, оно еще попыталось что-то изобразить издевательски-галантное, слегка согнувшись в поклоне. Мол, милости просим, проходите, а я уж после вас. Но вздернутое за шкирку, испуганно расширило глаза и выпрямилось.

— А ну живо за парту, Каджи! — учитель втащил провинившегося школьника в класс и только там отпустил ворот его мантии, чувствительно подтолкнув, а скорее попросту швырнув в нужном направлении. Хорошо, что не удостоил пинка под зад, придающего завидное ускорение. — Тема сегодняшнего урока — шарки . Кто из вас знает, что они из себя представляют? Неужели вы никогда не слышали о них?

Своч уперся кулаками в столешницу и с ехидной мрачностью обвел учеников медленным тягучим взглядом. Люси Сильвиас высоко тянула вверх руку, даже чуточку привстав с сиденья в нетерпении обрадовать преподавателя правильным ответом. Батлер прекрасно заметил порыв ученицы, скользнув по девочке мимолетным взором, на краткий миг блеснувшим удовлетворенными искорками, но как ни в чем не бывало, проигнорировал ее рвение.

— Гошенька, ты специально нарываешься, да? — с нежной ядовитостью в голосе поинтересовалась Янка, больно ткнув парнишке кулаком в бок. — Прекрасно же знаешь, что Батлер только этого и ждет, чтобы оторваться всласть.

Каджи угрюмо засопел, но промолчал, сверкнув на подругу недобрым взглядом. А чего тут возразишь? Она полностью права. Да и после дикой скачки по коридору дыхание еще не восстановилось, так что ему сейчас не до разговоров. Гоша, упрямо стиснув зубы, продолжил раскладывать на парте письменные принадлежности, попутно размышляя над чудным поведением учителя. Странно, но факт: Гошино опоздание обошлось без штрафных баллов для факультета.

— Ты со мной еще и разговаривать не желаешь?! — яростный удар локтем по ребрам вывел парнишку из раздумья, заставив прислушаться к шипению близняшки. — Дождешься ты у меня, зайчик, устрою я тебе…

Программа-минимум развлечений от Янки, обиженной невниманием к ее чувствам, осталась не озвученной вслух. Но от этого реальность ее воплощения в жизнь нисколько не уменьшилась.

— Лекс и Каджи, миловаться будете на перемене, — вполне обыденно сделал замечание ученикам Своч, удобно устраиваясь на стуле. — Или на занятиях по обольщению. На следующем курсе обучения. Если доживете до него.

Угроза пугала не столько своей реальностью, сколько прозаичностью, с которой ее высказали.

Декан Даркхола небрежно закинул ногу на ногу, слегка покачивая носком надраенного до зеркального блеска ботинка. А правой рукой преподаватель поигрывал своей волшебной палочкой, неспешно вращая ее тонкими музыкальными пальцами по столешнице, словно пребывал в рассеянности. Щеки Янки, задетой за больную струнку души, мгновенно вспыхнули пятнистой пунцовостью, тем более что в классе не обошлось без ехидных смешков и насмешливых реплик вполголоса. Правда, и завистливые девчоночьи вздохи тоже послышались. Редкие, но отчетливые.

Каджи отреагировал совсем по-другому. С ожесточением захлопнув только что раскрытый учебник, он уставился на декана Даркхола с лютой злобой во взгляде. Вот значит, как он решил в этом году его доставать?! Не штрафуя за все подряд, а выставляя на посмешище перед одноклассниками. И Янка тоже хороша! Нашла время разборки устраивать. Чего она вообще на него последнее время взъелась?! Все ей не так, все ей не эдак. Сама, поди, не знает, чего хочет.

Волшебная палочка прекратила крутиться, а профессор Батлер выскользнул в реальность, посмотрев на притихшую парочку своим привычным ироничным взглядом. Затем он сделал знак рукой, приказывая им обоим встать. Сцепив руки в замок, Своч поставил локти на стол, устроившись подбородком на оттопыренные большие пальцы. Целую минуту он таращился на ребят, и улыбка его тонких губ становилась все шире и саркастичнее, пока не достигла своего апогея.