Господь нам судья!

– Ну, Миша говорил, была какая-то девица, вроде подружку той, которую он помешал бить... Но зачем тебе его оговаривать?

Вот и конец! Пройдена точка невозврата, после которой шаг назад невозможен. Остаётся только продолжать - выложить всю правду как на духу.

За всё время исповеди она так и не посмела взглянуть Андрею в глаза. Он сидел на диване, подперев голову руками. И не сдвинулся с места, не сказал ни слова. По всему видно, услышанное явилось для него шоком.

– Прости, Андрей, мне нужно было сразу всё рассказать, но я испугалась. Прощай и забудь!

Он по-прежнему был безответен. Когда Лиза вышла на площадку, прикрыв за собой дверь, Андрей даже не встал, чтобы её захлопнуть. Ту дверь, за которой осталась лучшая страничка жизни.

На улице свистел холодный ветер. Он словно изо всех сил старался выдуть осколки счастья из души одиноко бредущей женщины с дорожной сумкой. Оно ушло не спрашивая, и некого в том винить. Только себя.

Но что теперь делать, кто мог бы подсказать? Ехать на вокзал, а там ближайшей электричкой до дома. Снова в пустую квартиру, где никто не ждёт. Продолжать бессмысленное, безрадостное существование, пока смерть не избавит... Не лучше ли сразу с моста - чтоб меньше мучиться?

Нет, даже думать о том не сметь! Грех большой! Если земная жизнь невыносима, а бренное тело не нужно, так пусть достанется Богу. Шамордино - красивое место! Разобраться только с земными делами. Вот как раз церковь на пути.

Оставив сумку за порогом, Лиза вошла в полупустой храм. Богородица с иконы смотрела с сочувствием - как добрая мать на нашкодившего ребёнка.

"Прости меня, Дева Пречистая!
– мысленно проговорила Лиза, зажигая свечку от уже стоящих.
– Захотела счастья земного, которого не заслужила. Знала ведь, что творю, когда человека оговаривала. И что ложь - грех, тоже знала. Испугалась, глупая, что посадят. Да лучше бы и впрямь посадили! Господь милостив - если бы послал испытание, дал бы и сил его вынести. А теперь мне одна дорога - в Шамордино. Благослови, Пресвятая Богородица!.. И ещё - обещаю Тебе, что никогда и никому больше не скажу слова лживого".

Ей казалось, что Богородица внимательно её слушает.

Выйдя из храма, она подхватила сумку, вышла за ворота и уже собралась идти дальше, как вдруг услышала голос Андрея:

– Лиза!

Боясь, что она убежит, он в нетерпении бросился вперёд - через разделяющую их оживлённую дорогу, словно не замечая потока машин.

– Андрей, стой!
– крикнула Лиза.

Но было поздно. Красная машина отбросила его тело, словно футболист - мячик, и, не останавливаясь, полетела дальше по своим делам.

– Андрей!

Лиза уже не думала ни о машинах, ни о своей жизни. Вслед ей слышались визг тормозов и бранные крики водителей, но ничто не волновало женщину, выбегающую на середину дороги.

– Андрей, ты живой? Скажи что-нибудь!

В ответ - тишина.

– Девушка, давайте его в машину!
– смуглый мужчина, по виду явно кавказец, остановил свой автомобиль.
– Надо в больницу.

В другое время Лиза никогда бы не села в машину к незнакомцу, а тем более не русскому, но сейчас ей было решительно всё равно, что он с ней сделает. Пусть насилует, лишь бы Андрея до больницы довёз.

Кавказец вышел из машины, подошёл к пострадавшему:

– Пульс слабый. Надо срочно. Помогите мне его затащить.

Вдвоём они положили Андрея на заднее сидение. Сама Лиза села туда же, положив на колени его голову.

– Муж?
– осведомился спаситель.

– Нет.

– Но Вы его любите!
– это прозвучало скорее не как вопрос, а как утверждение.

– Да.

Вскоре они уже были на больничном дворике. Андрея положили на каталку. Лиза неотступно, как тень, следовала за ним.

– Что с ним?
– спрашивала она поминутно.
– Жить будет?

– Женщина, да что Вы заладили? Нам сначала надо осмотреть больного.

Ожидание в коридоре тянулось, словно вечность. Наконец, из дверей палаты вышел человек в белом халате.

– Ваш муж в коме, - сообщил он коротко.
– Мы сделаем всё, что в наших силах, но обещать ничего не можем. Потребуется операция - и не одна.

Курган Бессмертия. Андрей карабкается по снежному склону всё выше и выше. Лиза бежит за ним из последних сил, кричит: "Постой, любимый!". Но Андрей не слышит. Вдруг чьи-то руки подхватывают её...

Лиза открывает глаза. До боли знакомая больничная палата. Она на руках у Михаила, который её куда-то несёт.

– Не надо!
– слабо протестует Лиза.
– Я должна быть с ним.

– Поспи, я подежурю, - коротко отвечает Михаил.

Возражать уже нет сил. Измученный мозг отключается почти мгновенно...

Солнечный лучик. Неужели он забредает в такие места, как больница? В удивлении молодая женщина открывает глаза. Она лежит на диване, укрытая пледом. Михаил вчера позаботился?

Так и есть. Вот он в палата - подле Андрея. Выглядит уставшим, но мужественно держится.

– Привет! Задремала я вчера, - виновата произнесла Лиза.

– Ну, с учётом того, что было полвторого, скорей, сегодня. Когда не спишь две ночи подряд, это вполне логично. Тебя ж из палаты не выгонишь!

– Так была сложная операция. Мало ли что? Беги на работу - опоздаешь.

На это Михаил неопределённо махнул рукой: мол, не страшно - коллеги поймут.

– Ты хоть поешь.

– Но я не хочу.

– Давай, тебе говорят! А то ещё грохнешься в обморок. Алла Ивановна придёт вечером.

Наскоро перекусив, Лиза вернулась в палату. Уже вторую неделю она буквально жила там, забывая порой и про еду, и про сон. Глядя на опутанное проводами тело Андрея, она пыталась поймать глазами хоть малейшее движение, услышать хотя бы слабый шёпот. Но Андрей был неподвижен и молчалив, словно статуя. Вот и сейчас, читая ему вслух испанские народные сказки, молодая женщина с жадностью надеялась на ответ. Но чуда не происходило.

– Может быть, ты меня слышишь?
– спрашивала она, дочитав очередную сказку.
– Но просто не можешь ответить. Если да, покажи мне это как-нибудь, я пойму.

Но ни эмоции не проявлялось в пустых глазах.

Вечером пришла Алла Ивановна, спрашивала, как сын.

– Всё так же, - проговорила Лиза.

– Иди отдохни, Лизок, а я присмотрю за Андрюшей. А то ведь совсем измученная.

– Нет, нет, Вам показалось.

Но мать Андрея была настойчивой.

– Как Андрюша?
– спросила Лиза утром.