Господь нам судья!

– Немного, ноги.

– Может, зайдём в кафешку, выпьем горячего чая?

– Не откажусь.

Ближайшее кафе оказалось прямо через дорогу. Молодой парочке быстро подали чай с пряностями.

– Скажи, Андрюша, - осторожно поинтересовалась Лиза.
– Ты никогда не был женат?

– Нет, но невеста у меня была. Я уже собирался сделать ей предложение, но застал её с другом.

– Понимаю, что ты чувствовал. Я вот тоже своего бывшего мужа с лучшей подругой застала. Самое грустное - ради этого человека я сделала большую подлость.

– Ты шутишь? Никогда не поверю, чтобы такая девушка, как ты, была способна на подлости.

"Если бы ты знал, Андрюша! Если бы знал!"

Что он сделал бы тогда? Отвернулся бы с презрением? Или сумел бы понять, простить? Хотя можно ли простить такое?

"Я расскажу, обязательно расскажу. Только не сейчас!"

Не сейчас, когда его глаза напротив смотрят на Лизу с таким обожанием, когда его руки так нежно касаются его ладоней. Когда в мягком свете огоньков звучит живая музыка:

"Лиза! Я так хотел признаться тебе,

Что я навек обязан судьбе,

За то, что мы с тобою повстречались, Лиза,

Однажды на огромной Земле".

– Кажется, это про нас, - в глазах Андрея загорелся лукавый огонёк.

– Может быть. Не зря же с детства моя любимая.

Но вот отзвучала песня, последние капли чая остались на самом донышке. Заказать бы ещё чайник и сидеть бы так до самого утра. Но надо ещё собрать чемоданы. И хоть немного поспать.

Снова заснеженные тротуары, снующие туда-сюда машины, жёлтые фонари. И, какая досада - родная гостиница! Так скоро?

Впрочем, необязательно идти туда сразу. Можно пройти по глубоким сугробам к монастырю, что расположился позади и стоит незаметным с дороги. Или к церкви напротив парка. А ещё лучше - и туда, и туда... Но сказать друг другу: "Спокойной ночи!" - в конце концов пришлось.

Остаток вечера молодая женщина собирала чемодан, совсем не думая при этом о вещах, которые клала вовнутрь. Лишь Андрей занимал её мысли. Взгляд его бездонных глаз, горячий поцелуй. Лиза думала, что вспоминая всё это, так и не сможет заснуть. Однако, к собственному разочарованию, отключилась довольно быстро.

Утро прошло в спешке и нетерпеливом ожидании. Хотя времени на то, чтобы собраться и позавтракать, было предостаточно, желание как можно скорее увидеть Андрея заставляло молодую женщину бежать впереди часов.

Наконец, Лиза спустилась в ресторан. Любимый был уже там.

– Привет, Лисёнок!

– Привет, Андрюша!

И ничего более не надо, чтобы быть счастливыми. Каждое утро бы начинать с этих слов. На собственной кухни. И пусть это лишь мечта. О том, что она не сбудется, думать не хотелось. Как, собственно, и о скором расставании.

После завтрака Андрей и Лиза успели ещё зайти в монастырь, который уже был открыт, и поставить свечку Николаю Чудотворцу. Как-никак, покровитель путников. Лена, стоя у иконы Богородицы, молилась о чём-то своём и парочки не заметила.

В автобусе место рядом с Лизой оказалось подозрительно пустым.

– Сотникова позвонила, сказала, что не поедет, - прокомментировала Татьяна Павловна.
– Решила задержаться в Брянске. Причину, к сожалению, не назвала. Так что есть одно свободное место.

Да, видимо, у Надежды Викторовны с её кавалером действительно всё серьёзно, раз она решила остаться. Что ж, если так, Лиза только рада за неё.

Радости прибавилось, когда подошёл Андрей:

– Надеюсь, ты не против?

Лиза подвинулась к окну, уступая ему место.

Летит карета по снежному полю, увозя принца и принцессу куда глаза глядят. Что там за поворотом: престол в сказочном королевстве или каторга во глубине сибирских руд - неважно. Конечно, умом Лиза понимала, что карета - всего лишь туристический автобус, и везёт он пассажиров в город Болхов. Но как хорошо рядом с Андреем представлять, что попала в сказку!

Татьяна Павловна что-то говорила про Екатерину Вторую - будто бы не Христиан Август её отец, а князь Трубецкой, с которым её матушка ставила мужу рога. Что за бред? А впрочем, какая разница, чья она дочь?

Казалось, всего пять минут прошло, прежде чем автобус остановился у невысокого оранжевого здания с куполами и белыми арками. Монастырь стрелецких вдов, которым несправедливые законы того времени запрещали выходить замуж. Оставалось только три варианта: либо уйти в монастырь, либо коротать своё век в одиночестве и нищете, либо погрязнуть в грехе блуда.

Внутри храма путников встретил батюшка. Он охотно рассказывал про историю икон, которые можно было увидеть в храме, про монахинь-рукодельниц, вышивших для украшения интерьера чудесные рушники.

Потом был короткий переезд на Площадь двух храмов - как Лиза и Андрей назвали про себя это место. Один храм желтоватый с синими в звёздочку куполами и колокольней с золотым шпилем. Другой - красный с белыми полосками и чёрными куполами. При нём также стояла колокольня. Лиза сперва подумала, что речь идёт о ней, когда экскурсовод говорила о самой высокой в области. Но нет - вскоре из окна автобуса она увидела колокольню двое выше. Её построил купец в замаливание своего греха. А грех его был в том, что он выкупил из табора приглянувшуюся ему цыганку. Но девушка, мнения которой никто и не подумал спрашивать, очень любила волю и в его богатом тереме чувствовала себя птичкой в золотой клетке. В конце концов, не в силах вынести этих мук, она выбросилась в окно и разбилась насмерть.

– Несерьёзно как-то, - прокомментировал Андрей.
– Лучше б сделал что-то хорошее для людей, полезное.

– А колокольня - это разве не хорошее?

– По мне, больше похоже на попытку подкупить Бога. Разве Господу шикарные хоромы нужны? Его надо в душу впустить. Иначе это так - показуха.

– Наверное, ты прав, - пожала плечами Лиза.

Только что же делать самой, чтобы замолить свой грех? Будь она так же богата, как тот купец, пожалуй, построила бы школу для деревенских детей, больницу для малоимущих, занялась бы меценатством...

– А что бы ты сделал на месте этого купца, чтоб грех замолить?

– Честно, не знаю, - лицо Андрея стало задумчивым.
– Наверное, построил бы, наверное, школу, больницу, ещё поддерживал бы поэтов и художников. Но я не покупал цыганок и насильно не удерживал. Поэтому точно сказать не могу.

Следующей остановкой был другой берег реки, наполовину покрытой льдом. Два берега соединял дощатый мостик. Издалека хорошо просматривалась и высокая часовня, и собор с голубыми куполами.

Во дворе располагалось кафе, в которое туристов тут же повели на обед. Последний раз с Андреем за одним столом ... Или всё-таки не последний? Может, Всевышний смилуется?