Господь управит

На следующий день хмурый отец Стефан возлежал на второй полке купейного вагона и пытался уснуть под равномерный перестук скорого поезда. Не удавалось.

Сначала все мысли не уходили из пределов границ собственного прихода. Затем, ниже расположившиеся попутчики, упорно приглашали разделить с ними трапезу и поговорить о Боге, который у них есть в душе. Батюшка ласково, но наотрез отказался, за что и был наказан слушанием двухчасовой беседы о современном состоянии Церкви и моральном облике разъезжающих на Мерседесах попов. Наконец, допив последние сто грамм, соседи угомонились, успокоились и захрапели. Именно под этот храп отец Стефан с ужасом сообразил, что для поступления в академию надобно, вообще-то, экзамены сдать. Причем, поступить надо без сомнений и строго обязательно. Иного варианта просто не существует. Представить себе недоумение архиерея и его стандартную характеристику, в подобных случаях всегда заканчивающуюся разочарованным взмахом руки и определением «пенёк», отец Стефан еще мог, но вот реакция на приходе, при подобном плачевном развитии событий, будет куда страшнее.

Дело в том, что местный сельский богослов и ревнитель благочестия Сергей Иванович, которому когда-то пророчили священнический сан и настоятельство, но которого он так и не удостоился по прозаической, но канонической причине первого и второго неудачного опыта семейной жизни, всегда подчеркивал, что отец Стефан к последним временам относится наплевательски, всеобщей апостасии не видит и святых отцов не знает.

Остаться в ранге не поступившего абитуриента отцу Стефану было никак нельзя, ибо это станет главным аргументом у Сергея Ивановича в их постоянном приходском богословском диалоге, свидетелями которого, а часто и участниками, становились все прихожане, включая и девяностолетнюю, плохо видевшую и практически ничего не слышащую, бабу Марфу.

Семинарию батюшка закончил давненько, да и последний год заочно учился, так что многое уже подзабыл. Хоть и говорят, что у священника целибата времени «воз с прицепом», но за приходской стройкой, воскресной школой, хозяйственными заботами и постоянными епархиальными заданиями книжки по догматике, вкупе с нетленками святых отцов, открывались крайне редко. Правда, пару лет назад, наладил себе отец Стефан интернет, но там у православных все больше новости обсуждают, да споры спорят, кто благодатней и спасительней.

К часам двум ночи батюшка понял, что он ничего не знает, как сдавать экзамены не понимает и вообще он не только «попал», но и, по всей видимости, «пропал». В голове крутился «Миланский эдикт», «непорочное зачатие», «апокатастасис» и владычное определение «пенёк». Более умных мыслей не возникало.

Документы в заочном секторе приняли быстро, хотя и посетовали, что можно было бы и раньше их принести, а не в последний день перед экзаменами. На вопрос отца Стефана, по каким предметам экзаменовать будут, последовал быстрый ответ: — По всем. Готовьтесь, батюшка. На первый курс только пятьдесят душ примем, а вы уже 76-ой по счету…

Этот «семьдесят шестой» окончательно расстроил новоявленного абитуриента и, пребывая в состоянии полного пессимизма и уныния, отправился отец Стефан искать место, где можно главу преклонити в последнюю ночь перед нежданным испытанием. Место нашлось в священнической гостинице, где в каждом номере выстроились в два ряда десять коек, разделенных тумбочками и столом с электрочайником. Батюшке показалось, что здесь он бывал раньше. Отец Стефан, по давней привычке, начал отыскивать тумбу с дневальным, но на положенном ей месте увидел кивот с иконами, аналой с епитрахилью и понял, что это не знакомый кубрик во флотской казарме, в котором он провел когда-то три года, а гостиница.

К вечеру комната заполнилась иными соискателями академического места, причем каждый из них неизменно вопрошал:

— Чего сдавать будем?

На что получал стандартный ответ:

— Всё!

В книжной лавке купил отец Стефан тоненькую книжицу с избранными лекциями по догматике, решив, что на больший фолиант времени все равно не хватит, да и вообще неизвестно о чем спрашивать будут. Лекции не читались, мысли отсутствовали, да и в комнате священническая рать гоняла чаи с вечными поповскими разговорами о том, кто и где служит, кого куда перевели и где подешевле облачение приобрести.

Утром, желающие получить гордое звание «академик», собрались у крыльца семинарско-академического корпуса и выслушали напутственное слово епископа-ректора, который объявил, что на втором этаже, в трех аудиториях, их искренне и с нетерпением ждет преподавательский состав. Именно там, в обстановке христианской любви и взаимопонимания, гранды академического богословия побеседуют с ними на темы догматики, литургики и церковной истории и определят тех, с кем им придется часто встречаться в ближайшие четыре года.

Отец Стефан откровенно нервничал. Впрочем, было заметно, что и собратья его по экзаменационному испытанию тоже волновались.

В первой аудитории, куда зашел отец Стефан, узнавали о знаниях догматического богословия, что, по мнению всех без исключения абитуриентов, было самым непредсказуемым и тяжелым испытанием. Мнение мнением, но реальность оказалась вполне приемлемой для нашего священника. Спросили у него то, что когда-то, в семинарские годы, ему четко и на всю жизнь втолковал старенький, переживший все церковные перипетии последних 50 лет, протоиерей.

Окрыленный успешным началом, батюшка без задержки перешел в следующую аудиторию, где беседовали о литургике. Для отца Стефана, который вот уже десятый год служит, причем часто исполняя не только обязанности священника, но и регента с псаломщиком одновременно, вопросы о расположении кондаков, порядке тропарей и последовательности литургии труда не составили. Можно сказать, что испытание на знание богослужения закончилось к взаимному удовлетворению спрашивающих и отвечающего.

Экзамен по церковной истории отца Стефана не волновал. Любил он историю как таковую вообще, а церковную особенно, да и на форумских баталиях в интернете все исторические темы без его участия не проходили. Более того, именно там, в историческом разделе самого крупного православного форума был отец Стефан модератором. Тем, кто за порядком в дискуссиях и спорах следил, нарушителей правил гонял, а случалось и «банил», то есть вход на форум закрывал.

Окрыленный и уверенный предстал батюшка перед тремя преподавателями, один из которых показался отцу Стефану знакомым, но, заметив на его рясе епископскую панагию, он решил, что видел этого молодого архиерея в прессе или на телевидении. С него-то, епископа этого, вся катаклизма и началась…

Внимательно посмотрев на отца Стефана, епископ открыл папку с его документами, чему-то улыбнулся и задал первый вопрос, потом второй, третий… десятый, казалось, это испытание никогда не прекратится. Два остальных члена экзаменационной комиссии недоуменно смотрели на своего коллегу, который гонял опешившего священника по всему историческому разделу, начиная от первых апостольских времен и заканчивая вопросами о современной истории африканских Церквей. Он не только «гонял», но еще и сокрушенно вздыхал, выдавая вопрос за вопросом, победоносно констатируя: «И вот такие неподготовленные священники окормляют нашу боголюбивую паству». Отец Стефан изначально пытался отвечать, но когда амплитуда вопросов начала раскачиваться от альфы до омеги всех исторических знаний, растерялся, стушевался и замолчал…

Последним словам епископа о том, что надобно знать церковную историю не на уровне форумских интернет-баталий отец Стефан не предал значения. Он просто понял, что положительной оценки, как и Духовной Академии ему не видать.

***

В большом актовом зале академического корпуса собрались все соискатели зачисления в студенты. В углу, в предпоследнем ряду, сидел насупленный отец Стефан. Сидел и сочинял формы объяснений своего не поступления. Для владыки, для соседей священников, для прихожан с Сергеем Ивановичем.