Господин директор

Вот ещё минут десять назад мир был жесток ко мне и слеп, а сейчас…

Я почувствовала, что трусики стали мокрые и скользнула к ним рукой. Да, и синтетическая ткань отчетливо показывала возбуждение моей извращённой натуры. А как иначе мне себя назвать в этих обстоятельствах?

Но какой-то глубинной части меня это нравилось. Нравилось быть в стрессовой ситуации, нравилось ходить по острию ножа, нравилось возбуждаться от одного лишь массивного станка… или не от него, а от взгляда директора, который, казалось, видел то, что будет здесь через минут пять. Я, прижатая к холодному и жёсткому боку станка, с широко разведёнными ногами. Я, опирающаяся руками о неровную кирпичную стену и выгибающая спину. Я, стонущая от нарастающих чувств внутри меня.

Я знала, директор видел это всё. А я хотела почувствовать.

Константин

Я начинал понимать Егора. Как не трахать своих моделей, когда каждая наверняка вытворяла нечто подобное тому, что видел я? Стриптизерша крутилась рядом со станком, и я ему завидовал по-чёрному. Она практически трахала эту несчастную железяку — терлась о станок и грудью, и киской, закидывала на него ноги, прижималась попой и не забывала кидать томные взгляды в объектив. Не скажу, что я сделал много кадров. По большей части я лишь пытался стоять на месте, что было сложно, когда эта гибкая кошка так призывно смотрит.

Но когда её ручка нырнула в трусики, я не выдержал. Она ласкала себя, прикрыв глаза и сладко улыбаясь, и я не мог не вторгнуться в этот гребанный рай.

Я подхватил стриптизершу, посадил её на станок и уложил на спину. Она будто и не заметила этого, её ручка по-прежнему шалила в трусиках. Я бегло осмотрел её одежду — дурацкий комбинезон снять пока было невозможно, но он был свободный и короткий. А вот трусики были завязаны с боков, и я их конечно развязал. Вид влажных пальчиков, кружащих вокруг клитора, на мгновение лишил меня дыхания. Но дернувшийся в штанах член быстро привёл меня в чувство — самое время действовать.

Я раздвинул ноги стриптизерши пошире и провёл рукой по нежной коже бедра. Её кожа покрылась мурашками, и я, склонившись, лизнул их. Потом проложил дорожку из поцелуев и закончил их прямо рядом с её мокрой киской. Пальчики стриптизерши замерли в предвкушении, а я лизнул её и понял, что надо было сделать это давно, ещё тогда, в подсобке. Она была так сладка, что я терялся в мыслях. Я скользил языком, целовал, посасывал, а стриптизерша стонала и сжимала мои волосы в кулачках. Я был прав, её тело было создано для секса. Шелковистое, нежное, вкусное… мне даже захотелось её съесть!

Я раздвинул пальцами мокрые складочки и проник языком глубже. Стриптизерша выгнулась и застонала громче. Я вылизывал её и получал бесконечное удовольствие от того, как она послушно реагировала на мои ласки, как сама просила их — придвигая попу ближе ко мне и раздвигая ноги ещё шире, как шипела в ответ на прикусываете клитора. Да, куколка, ты должна знать, что я могу доставить тебе ни с чем не сравнимое удовольствие. Я чувствовал нарастающее напряжение в её мышцах и втянул клитор губами, одновременно вставляя пальцы в киску. Это и заставило стриптизершу кончить, простонав:

— Чертов директор…

Я продолжал покусывать губами клитор и толкаться в неё пальцами, ловя её продолжающийся оргазм. Она стонала, дрожала и извивалась, пытаясь остановить меня. Наконец я оторвался от её киски, подул на неё и снова лизнул. Стриптизерша ещё раз охнула:

— О Господи…

Я усмехнулся и погладил пальцами её отзывчивую киску.

— Ты лучший, — прошептала стриптизерша, видимо, ещё не придя в себя.

Я смотрел на неё сверху и не мог не насладиться её видом. Стриптизерша лежала на станке взлохмаченная и пьяная от оргазма. На её лице блуждала сытая улыбка, а на щеках наконец розовел румянец. Комбинезон сбился на правый бок, ноги были уже сведены вместе, но расслаблены. Она была прекрасна как никогда.

Я сходил за фотоаппаратом и щелкнул пару кадров. Стриптизерша приоткрыла глаза и лениво сказала:

— Не могу пошевелиться.

— И не надо. Расскажи лучше, что стряслось.

Стриптизерша долго молчала. В ожидании ответа я поглаживал её коленку. Так увлёкся, что когда она заговорила, не совсем понял, о чем речь. А когда понял, то стало уже не до коленки.

— Ко мне заглянуло в гости прошлое и напомнило об обязательствах. Некий Геннадий сильно хочет, чтобы завтра я пришла в слишком откровенном наряде. И я приду, у меня нет выбора. Прости.

Мои брови удивленно поползли наверх. Ипполитович решил играть грязно? Это было внезапно. Я не слышал, что бы он делал подобное раньше.

Стриптизерша продолжала:

— Я попробую минимизировать вульгарность образа, у меня есть идея, но… Но я все равно буду выглядеть слишком дерзко для учительницы. Как я и сказала, у меня нет выбора.

Стриптизерша села и хмуро посмотрела на меня. Разные вопросы всплывали в моей голове, но я задал тот, что был важнее:

— Почему у тебя нет выбора?

Стриптизерша судорожно вздохнула, вцепилась в станок и помотала головой. Не скажет. Ладно.

— Что тебя связывает с Ипполитовичем? — увидев её недоумевающий взгляд, я добавил. — Геннадий, Геннадий Ипполитович.

— Меня, — она выделила это слово. — ничего с ним не связывает.

— Тогда…

Стриптизерша вновь мотнула головой, перебив меня:

— Это ни к чему. Я сказала тебе всё, что могла, чтобы ты был готов. Завтра этот Геннадий выпишет школе штраф или что он там собрался делать, вот и всё.

— Штраф?! — я засмеялся. — Он закроет школу нахрен, куколка!

Глаза стриптизерши распахнулись от удивления.

— Закроет?

— Именно. Он уже несколько лет пытается это сделать.

— Но почему? — растеряно спросила она.

— Да кто ж его знает, он как-то со мной не делится своими мотивами, — я пожал плечами. — Может сам хочет сесть на это рыбное место.

Или кого-то на него усадить, что было наверняка ближе к истине. Однако раньше он не пользовался грязными методами или я о них не знал. Собственно, я бы и в этот раз не узнал, если бы не заменил собою Егора. Я задумчиво посмотрел на хмурую стриптизершу. И ведь она бы наверное ничего не рассказала, если бы я сейчас не отлизал ей.

— Что? — спросила она в ответ на мой взгляд.

— Да вот думаю, какие тайны ты откроешь после полноценного секса.

Стриптизерша закатила глаза:

— Не думай, будто ты так хорош.

Ну-ну, можно подумать это не она только что извивалась и стонала в моих руках.

— Я не думаю, я знаю, — хмыкнул я.

Стриптизерша вздохнула и перевела разговор в другое русло:

— У меня есть план, который может сработать завтра. Но мне нужна помощь.

— Я весь твой. Что ты задумала?