Господин Грей

Отец сдержал слово, и Хас больше не вернулся в школу. А дистанционное обучение было унылым и монотонным. От этой скуки хотелось сбежать куда-нибудь и оторваться. Увы, тогда Хас снова подставил бы Руршу, а это жестоко и неправильно по отношению к другу.

Были и положительные моменты в дистанционке: парня больше никто не обзывал уродцем и, кажется, даже не считал. Сам Хас начал замечать, что не такой уж он и страшный. Фигура окрепла, ноги выпрямились, и ничто в его внешнем облике уже не напоминало о страшном диагнозе ДЦП. Лицо тоже, хоть и необычное для человека, но вовсе не отталкивающее. Подростковая несуразность начала уходить. Даже в зеркало теперь смотреть приятнее с каждым днём.

Тёплым апрельским днём, когда Хас после тренировки шёл от спорткомплекса к машине, к нему подбежала Вероника. Она буквально вцепилась в его руку и затараторила что-то о прощении, о том, какая она плохая и глупая, о её наркотической зависимости…

Хас так растерялся, что половина слов пролетела мимо его ушей.

Помня о клятве, данной отцу в больнице, Хас высвободил руку и, не сказав Веронике ни слова, сел в машину.

Вероника, непривычно растерянная и жалкая, так и осталась стоять на ступеньках, глядя вслед удаляющейся машине.

Глава 29

Ольга сладко спала, прижавшись лбом к великаньему плечу, и вдруг проснулась оттого, что зазвонил телефон. Не её.

Обычно Хастад ставил на все средства связи режим «не беспокоить», но в это, раннее ещё, утро всё пошло не так.

– Спишь, верзила? – послышался в трубке молодой женский голос, говорящий на русском языке.

У Ольги сами собой распахнулись глаза. Сон сгинул, как прошлогодняя листва.

Что за бабы звонят её мужу по утрам?! Хотя… Она находится рядом с великаном почти круглые сутки и уверена в его верности.

– Сплю, – хмуро ответил звонящей Хастад.

– Ничего, сейчас проснёшься, – пообещала неизвестная особа. – Ночью взорвали завод, на котором производились ветряные лопасти для атмосфероочистительных установок. На воздух взлетело всё до последнего кирпича. К счастью, я вовремя включила сигнал тревоги, поэтому люди не пострадали. Мне легче было самой распорядиться, чем дозвониться до тебя.

– Значит, теперь ты мне ещё и звонишь, – недовольно прорычал великан.

– Ну да. Чего уж там. Мы же почти семья, – насмешливо ответила она. – И будь начеку. На твою империю готовится атака, – на этом разговор оборвался.

В телефоне Хастада не осталось ни номера звонившей, ни единого доказательства, что звонок вообще был. Мистика.

– Дай угадаю: Марго? – спросила Ольга.

– Она, – вздохнул Хастад.

– Да кто она, блин, такая? Ещё и говорит на русском!

– Я и сам хотел бы знать, но кажется, догадываюсь, – ответил он.

– Думаешь, она из бессмертных?

– Возможно.

– И тебя они хотят завербовать?

– Завербовать – вряд ли, – покачал головой великан. – Они не вербуют, а берут в услужение, – он ненадолго замолк, но вскоре продолжил. – Вынужден признать, что без её помощи мой бизнес уже был бы на пороге провала. Омерзительно ощущать себя беспомощным.

– Раз они на нашей стороне, значит, для нас ещё не всё потеряно, – высказала надежду Ольга.

***

Надрывные, напрочь лишающие здравомыслия, чувства терзали Хаса. Пока машина везла его домой, он несколько раз порывался приказать водителю остановиться и вернуться, но удержался. Обещал же отцу, что Вероника для него теперь пустое место.

Но врать себе – невыносимо.

Дома Хас до последнего боролся с собой, но не выдержал и зашёл на страничку Вероники в сети.

Новых публикаций у неё не было уже более полугода. Может, с ней действительно случилась беда? Будь у неё всё хорошо, она не пошла бы к Хасу. Или раскаивается?

Несколько раз он набирал сообщение и стирал. Написать Веронике он так и не решился, хотя промаялся до утра. Стучал себе кулаками по голове, плакал, мерил шагами комнату, ругал себя последними словами... Тщетно. Он хочет поговорить с Вероникой. Хочет быть с ней, несмотря ни на что.

Следующим вечером Хас всё-таки отважился позвонить Веронике. Но её номер был не активен. В сети её страница уже несколько месяцев была офлайн.

Он перепробовал все возможные способы связаться с девушкой, но увы. И это было очень непохоже на неё.

Ну почему? Почему он не поговорил с ней там, на ступеньках спорткомплекса? Что он за идиот такой?

И снова месяц потянулся за месяцем.

Летом у Хаса снова были соревнования, целая серия больших игр, которые помогли отвлечься от несчастной любви.

В июле, когда после тренировки Хас с приятелями из команды выходил из комплекса, его снова ждала Вероника.

– Саша! – окликнула она его, но осталась стоять в стороне от компании парней. На контрасте с ними она выглядела по-детски маленькой и неприметной.

Хас притормозил и махнул ребятам, чтобы не ждали его.

– Привет, – сказал он и от волнения поджал губы и вцепился в лямки рюкзака.

Всё-таки, несмотря на жалобный взгляд и неприглядную мешковатую одежду, Вероника была прекрасна. Хасу хотелось одновременно сжать девушку в объятиях, рыдать и целовать её. Но он, как обычно, стоял истуканом и хлопал ресницами.

– Классно выглядишь, кстати, – сделала комплимент Вероника. – Ты повзрослел и ходишь теперь нормально. Будто и не ты вовсе.

– Спасибо, – негромко, себе под нос ответил он, не зная, как реагировать на непривычные, не оскорбительные, слова.

– Слышала, ты больше не ходишь в школу, – сказала она.

– Да. После того как я прыгнул с крыши, папа запретил мне посещать школу.

– Ты – что? – выпучила она глаза.

– А ты не знаешь? – тоже удивился он.

– О чём я должна знать? Ты тогда настучал моей маме, где я. Меня поймали, а заодно нашли в моей сумке запрещённые вещества и на полгода упекли в клинику для наркоманов, а там ни гаджетов, ни связи с миром, только телевизор. А спустя два месяца меня снова отправили туда из-за риска рецидива.

– Ох… – Хас сел на ступеньки. – Я… Я этого не знал. Прости.

– Так что там с прыжком с крыши? – напомнила она.

– В тот день, когда ты посмеялась надо мной перед тем парнем, я переместился на крышу, отправил твоей маме адрес, где ты, и прыгнул вниз. Мне не хотелось больше жить… – признался он. – Но я не знал про наркотики.

– Да ладно… Слушай, прости, а? За то, что я с тобой так обращалась. Я не знала, кто ты на самом деле.

– Ну, теперь знаешь, – ответил Хас. – Что от этого изменится?