Господин Грей

Они вернулись домой и продолжили разговор.

– Теперь рассказывай всё, – потребовала Ольга.

– Взорвали одно из наших производств за границей, – признался великан. – А сегодня директора другого схватили и казнили.

– Что им нужно?

– Сейчас судьба целой планеты зависит от меня. Либо этот кто-то не понимает, что с моей смертью загнётся вся созданная мной система, либо он хочет растоптать меня и занять моё место.

– И меня пытались убить по той же причине?

– Вероятно.

– А где Хас?

– Он под охраной. На его теле есть незаметный маячок. Я всегда знаю, где он. Сейчас Хас у себя в комнате. Страдает, – Хастад сделал короткую паузу, затем предложил. – Сходи поговори с ним?

– Ага, только придумаю, что сказать… – пожала плечами Оля. Она прекрасно понимала, что её сын сейчас мается из-за исчезнувшей Вероники, а родная мать отошла для него на второй план. – У Хаса от влюблённости поехала крыша, ему не до меня.

– Ты в силах помочь ему. Расскажи, что чувствуешь. Пусть встанет на твоё место.

***

Оля постучала в комнату сына. Было не заперто.

– Можно? – спросила она.

– Мама? – воскликнул от неожиданности Хас. – Я думал, тебя сегодня ещё не выпустят из больницы...

– Планы поменялись.

– Значит, всё прошло хорошо? Ты теперь здорова?

– Надеюсь на это. Я пришла поговорить с тобой не об этом. Что ты решил относительно Вероники?

– Мам, знаю, ты её не любишь, но без неё я не смогу.

– Хас, она спит с кем попало. От тебя ей нужны только деньги.

– Не говори так о ней! – громко заявил Хас.

– Намерен всё время её прощать?

– Это моё личное дело! – вспылил сын. – Ты сюда не лезь!

– Тогда сделай так, чтобы эта шлюха больше не появлялась в этом доме, – разозлилась на сына Оля.

– Когда я её найду, мы вместе сбежим! Так что тебе не придётся нас терпеть!

– Однажды ты пожалеешь о своих словах, – грустным и слегка приглушённым голосом сказала она.

Их былая близость испарилась. Хас сильно раздражался, когда речь заходила о доступной девушке Веронике. Он упорно не желал видеть её пороков.

Хас готов был отказаться от родителей, лишь бы Вероника его любила и ублажала. Он мечтал снова обладать ею, жил воспоминаниями о райских ощущениях, подаренных возлюбленной... Они были мимолётны, но незабываемы.

Оля уединилась на кухне. Делать было особенно нечего, даже думать о всяких гулящих девках порядком надоело.

Шов на ноге зудел и чесался, приходилось терпеть.

Отвлечься удалось сочным и ароматным говяжьим стейком. Прожарка и специи были безукоризненно сбалансированы, поэтому сомнений не осталось: Хастад готовил сам. Когда и успел?

Не заботясь о том, что, вероятно, съедает не свою порцию, Оля уничтожила все три куска мяса. Вместе с сытостью подкралась и сонливость, – тоже средство, чтобы скоротать ни на что не распланированное время.

Сны, как и стоило ожидать после неприятного разговора, пришли тревожные, так что Оля вскоре проснулась. Единственное, чем удалось отвлечься, – это чтение детектива, но и тот очень «удачно» оказался с мрачным мистическим содержанием. Оля перелистывала на экране страницу за страницей, ожидая хоть сколько-нибудь положительного финала.

Вечером, когда уже стемнело, в спальне появился Хастад, угрюмый, словно сгорбившийся под невидимым грузом. Он опустился на пол возле Олиных колен и, поцеловав ладонь своей любимой женщины, сказал:

– Я безумно счастлив, что твоё сердце теперь бьётся как надо.

– Видимо, ты очень глубоко спрятал своё счастье. Выглядишь подавленным.

– Иногда я думаю, что ты не могла полюбить меня такого, и это всё плод моей фантазии, – он заглянул ей в глаза, и взгляд у него был печальный.

«К чему этот разговор?» – смутилась Оля, но вида не подала.

– И, тем не менее, я полюбила, – озвучила она ответ.

– Хола, я не заслуживаю твоей любви...

– Что ты сделал? – настороженно спросила Оля.

– Я совершил преступление... Не хотел тебе говорить, но это просто выворачивает наизнанку. Ты должна знать...

– Выкладывай, – вздохнула она, смирившись с тем, что этот день нужно просто пережить.

– Только дослушай, пожалуйста, до конца. Не перебивай, хорошо? – Оля кивнула, и Хастад продолжил. – Вчера позвонила Вероника и потребовала встретиться со мной, сказала, у неё для меня важная и срочная информация. Я отправил за ней водителя. Она призналась, что Хас ей совсем не нравится, и она хочет занять твоё место рядом со мной, – он раздражённо зарычал, вспоминая неприятный разговор. – Я никак не отреагировал на её приставания. Она начала угрожать, что, если я откажусь, то она заявит об изнасиловании, – великан нервно выдохнул и сконфузился ещё больше под Олиным ошеломлённым взглядом. – Я понял, что при таком раскладе, даже когда мы выиграем дело в суде, репутация будет испорчена надолго, а Хас больше не сможет получать образование и играть в баскетбол... И я решил: если она хочет великана, она его получит.

Оля открыла было рот, чтобы издать возмущённый возглас, но Хастад жестом потребовал подождать с комментариями.

– Нет, я её не тронул. Отправил в свой родной мир, как и подставную медсестру.

Оля ахнула, Хастад продолжил.

– Я был ужасно зол, а когда понял, что сделал, ничего уже нельзя было вернуть.

– Ты отправил беременную девочку к великанам? – недоумённо спросила Оля.

– Нет, разумеется. Когда её план обмануть Хаса не сработал, она сразу же сделала очередной аборт.

– Но ей шестнадцать! – воскликнула она.

– Чёрт... – виновато выругался Хастад. – Я даже сейчас не знаю, как должен был поступить... Мне хотелось навсегда избавить сына от неё, но всё равно я не имел на это права.

Ситуация была двоякая: с одной стороны, девочка ещё юная, глупая, а с другой – она премерзкая тварь, которая ради собственной прихоти не прочь растоптать человека и даже целую семью.

Оля не могла понять, как реагировать и чью сторону принять.

Хастад отстранился, но остался сидеть возле Олиных ног.

– Хола, я готов сделать так, как скажешь ты. Если ты хочешь, чтобы я вернул её, она сейчас же будет здесь.

– Значит, натворил ты, а расхлёбывать мне? – возмутилась она. – Ответственность на меня перекладываешь?

– Всю ответственность я беру на себя, – тихо прошелестел голос великана.

– С тем, что она гадкая особа, я согласна. И я тоже хотела бы избавить от неё сына, но ей всего шестнадцать...

Единственной загвоздкой был возраст Вероники. Будь ей хотя бы восемнадцать, можно было бы говорить о справедливом наказании. Но Оля, прошедшая через тяжёлую беременность и спартанские условия жизни в великаньем мире, знала, что наказание слишком жестокое.