Господин Изобретатель. Часть I

Принарядившись и взяв букет (я убедил Сашу, что это очень модный букет с точки зрения 21 века, когда полевые цветы будет труднее достать в Москве, чем розы, которые продавались на любом углу, и что букет составлен по всем правилам флористики — это целая наука такая теперь есть), мы отправились в гости. Идти было совсем недалеко — всего квартал. На улице кое — где валялся сухой и свежий конский навоз, никакой мощеной мостовой не было и в помине, зато крепкие купеческие усадьбы с лабазами стояли плечом к плечу. Дом наш был где — то вроде как по Казачьему переулку, в районе Большой Полянки, вон и церковь вдали похожа на ту, что сейчас напротив книжного магазина «Молодая гвардия». На Полянке уже была булыжная мостовая, навоз не валялся и пройдя десятка три метров в сторону Садового кольца, я увидел на первом этаже двухэтажного каменного дома вывеску с золотыми буквами под стеклом «Аптекарский магазин» и ниже, помельче, — «магистр фармации Генрих фон Циммер». Дверь была солидная, с ручкой электрического звонка рядом и стрелкой, показывающей, куда ручку надо вертеть (это ведь и гальванической банки не надо — вечный механизм!).

Войдя, мы увидели стойку и шкафы с фарфоровыми банками и просто с закрытыми дверцами на которых были прикреплены медные таблички с латинскими надписями. За стойкой стоял молодой человек с пробором посреди головы, абсолютно приказчицкого вида. Он узнал Сашу, открыл стойку и пригласил проходить наверх. Саша дорогу знал и мы быстро поднялись наверх, где нас тепло встретили Генрих и Лиза. Саша вручил Лизе букет и я понял, что ей он понравился:

— Очень необычно и со вкусом. Никогда не скажешь, что это простые полевые цветы. Ты просто удивил меня этим букетом, Саша, никогда бы не заподозрила у тебя такой необычный взгляд на обычные вещи.

А я подумал, то ли еще будет, дорогая тетушка, что ты тогда скажешь?

Тут нас пригласили к столу, со вкусом накрытому, с красивым сервизом и белыми накрахмаленными салфетками в серебряных кольцах с вензелем — монограммой на ослепительно белой скатерти. Горничная принесла вазу и поставила букет в центре стола. Вокруг тарелки лежали разнообразные серебряные предметы сервировки, значения некоторых я не знал и приходилось уповать на навыки Саши. Впрочем он не подкачал. Блюда подавала та же горничная (избытком прислуги этот дом не страдал), а вот готовила Лиза сама, в чем она с гордостью призналась. Генрих предложил вишневой наливки (ну какой же немец без киршвассера), но Саша отказался, а Лиза его поддержала, сказав, что алкоголь для Саши пока исключен, Сама Лиза впрочем, пригубила рюмочку, составив компанию мужу.

После обильных холодных и горячих закусок настало время первого горячего блюда, каковым был гороховый суп с копчеными свиными ребрышками и мелко порезанной копченой колбаской. Аромат умопомрачительный, я тоже всегда любил гороховый суп, но этот… Похвалив хозяйку, я и Генрих быстро справились с супом и я хотел было попросить еще, но Лиза остановила меня, сказав, что еще будут всякие вкусности. И правда, бараньи котлетки с картофельным пюре на сливках тоже были вне конкуренции.

Потом мы перешли на балкон, где был сервирован чайный стол, рядом на отдельном столике стоял блестящий как золото, самовар. Горничная подала с ледника торт, про который Лиза сказала, что все блюда для обеда готовила сама, а вот торт заказала у кондитера Штольца, поскольку он один умеет готовить торт — суфле. Торт и правда, внутри был из суфле, как «Птичье молоко», а снаружи походил на «Киевский», обильно украшенный кремовыми розочками, фигурным шоколадом и цукатами. Откушав торта и, полюбовавшись сверху Лизиным цветником, — дворик по площади походил на наш, тоже с конюшней, но поменьше, со смородиной и крыжовником, вот только цветов всяких и самых разнообразных оттенков было не в пример больше, мы опять вернулись в гостиную, где вся посуда со стола была уже убрана и столешница застелена чистой скатертью, на которой красовался мой букет. Я похвалил кулинарное искусство хозяйки и отметил исключительно красивый цветник, на фоне живых цветов которого поблек мой букет. Лиза же сказала, что ей понравился принцип составления композиции и она попробует сделать нечто подобное из своих цветов. Немного отдохнув, я попросил Генриха показать его лабораторию, тем более, что вывеска у него была «Аптекарский магазин», то есть он мог торговать не только лекарствами, а химическими веществами, электрическими изделиями от звонков до патентованных медицинских аппаратов.

Мы опять спустились вниз, только повернули в другую сторону от аптеки, вышли во двор и оказались возле каменного сооружения, которое я принял за каретный сарай. Внутри все было вполне достойно оборудовано, в прихожей была печь, обогревавшая через стену лабораторное помещение, то есть никакого открытого огня внутри не было, зато была вытяжка и вентиляция. Посредине стоял большой лабораторный стол, по сторонам вдоль стен — шкафы с реактивами. Я сказал (а вести разговор договорился с Сашей я сам):

— Генрих, в аптеке я видел, в основном, банки с травами и прочим растительным сырьем и почти не видел продуктов химического синтеза.

Знаешь ли ты о синтезе химических лекарств, например на основе фенола или салициловой кислоты, а также о синтетических красителях на основе анилина?

Генрих вытаращился на меня, но быстро справился с удивлением:

— Саша, вроде раньше я не замечал у тебя тяги к химии, хотя старался ее разжечь.

— Видимо, время пришло, дядюшка.

Саша, хоть и обращался на правах родственника к Генриху на ты, хотя тот был старше минимум на полтора десятка лет, а то и больше (ему можно было дать от 35 до 45 лет), но все же Генрих был «фоном» и магистром а Саша, как окончивший полный курс Университета, всего лишь кандидатом юриспруденции, а для получения степени магистра и доктора надо было защищать диссертации.

— Да, я знаю про анилин, его получают из каменноугольной смолы, это маслянистая ядовитая жидкость, у меня есть около унции этого вещества.

Что касается салициловой кислоты, то на ее основе готовят мазь, которая используется при ревматических болях, пробовали применять салициловую кислоту внутрь с той же целью, но она оказывает очень сильное раздражающее действие на желудок и токсична.

Фенол, по другому карболовая кислота, гидроксибензол, имеет антисептические свойства и применяется для лечения гнойных ран (разбавленный раствор) и для обработки поверхностей с целью обеззараживания.

— А в России производят эти вещества, все же каменного угля у нас вдоволь.

— Нет, все завозится, преимущественно из Германии. А зачем тебе это?

— Дядюшка, исключительно в мирных целях, я не собираюсь делать взрывчатку или кого — то травить. Дело в том, что это сырье либо для производства красителей, либо для производства лекарств, или и для того и для другого. Если у тебя есть немного анилина, а нужна всего лишь капля и чуть бихромата калия, то я тебе могу показать получение пурпурного красителя. Это сделал два десятка лет британский студент Перкин, может быть, ты слышал про это, он получил привилегию и опубликовал свое изобретение. Вот только я не знаю, получил ли он привилегию в России, скорее всего, нет. Пока я это рассказывал, Генрих капнул каплю анилина в пробирку и добавил бихромат — выпал плотный осадок, но никакого окрашивания не было. Дядюшка вопросительно посмотрел на меня.

— Надо спиртом растворить, — подсказал я.

И вдруг случилось чудо, я и сам такого не ожидал — спиртовой раствор приобрел красивый насыщенный пурпурный цвет.

— Вот такая реакция, дядюшка Генрих. Теперь можно окрасить кусочек ткани промыть в воде и высушить.

Так мы и сделали. Вывесив кусочек белого полотна на просушку и помыв руки, мы присели на высокие лабораторные табуреты, очень похожие на те, что сейчас используются в барах.

— Да, Саша, удивил ты меня. Не ожидал. Не сказать, что это — открытие, но у нас патенты дают на что угодно, первенство и новизна не обязательны (если, конечно не получена привилегия на это вещество в России)

— Привилегию можно обойти, например, наш химик Зинин, ученик Бутлерова, описал получение анилина из нитробензола. Все вещества, про которые я говорил, содержат бензольное кольцо, только радикалы разные. Например у фенола это гидроксильная группа ОН, а у анилина — аминогруппа N2O. Явно все это уже описано, но если запатентовано, то как получение анилина из нитробензола, а не конечный продукт — пурпурный краситель. То есть получение исходного вещества будет иным, чем у Перкина, а потом добавляем бихромат (его ведь никто не патентовал, так можно было бы патент на воду или поваренную соль получить — это простые вещества, имеющиеся в неживой природе — неорганические). Так что привилегия, даже если она есть, обходится.

— Хорошо, я подумаю об этом. А для чего это тебе?

— Я хочу продать патент — привилегию (ты будешь в доле) и получить средства для другого изобретения. У меня есть еще несколько идей относительно лекарств, это совершенно неизвестные пока соединения, и, как я говорил, имеющих в основе бензольное кольцо с разными радикалами. Некоторые из них могут спасти от стрепто— и стафилококковой раневой инфекции, а также активны против холеры и туберкулеза. Такие препараты могут спасти миллионы жизней. Но у меня нет книг. Не мог бы ты разрешить воспользоваться твоей библиотекой? Это будет быстрее, чем читать в публичке, да и ты поможешь разобраться, если я чего не пойму.