Господин метелей

Но я все же предприняла последнюю попытку найти ночлег в городе. В моей сумке оказалась еще плетеная коробка, полная кулечков со специями и ароматическими травами — кухарка положила, как подарок для графа. Она считала, что некрасиво приезжать в гости с пустыми руками, да еще накануне нового года. Я сильно сомневалась, что осмелюсь предложить господину колдуну мешочки с перцем и гвоздикой, но не стала отказываться — вес все равно невелик. И вот теперь я попыталась продать специи, стучась по очереди во все лавки.

Меня ждало разочарование — никто не хотел ничего покупать, и пару раз мне пригрозили, что торгуя пряностями без лицензии я могу заработать нешуточный штраф, если не тюремное заключение. На мои объяснения, что нашей семье разрешена такая торговля, никто не обращал внимания, и двери захлопывались одна за другой.

Солнце спряталось за крыши, вдоль улиц потянулись фонарщики и бродяги, и я поняла, что тянуть дальше было попросту опасно.

К городским воротам я успела минута в минуту — стражники уже готовились опускать решетку. Они удивились, когда я пожелала выйти и даже любезно попытались отговорить меня, пугая начинающейся метелью.

— Отец ждет меня за воротами, — сказала я как можно небрежнее и стараясь выглядеть уверенно, — возле холма, где замок Близаров. Это мне надо свернуть направо?

— Да, по этой дороге, не ошибетесь… — Стражники переглянулись и больше не приставали с расспросами.

Я закинула на плечо сумку и смело зашагала по накатанной санной дороге, в темноту.

Идти по колее было не очень удобно, потому что стоило оступиться — и провалишься по колено в рыхлый снег. Мороз усилился, и ветер тоже. Что ж! Миля — это не очень долго. Да и пройти мимо холма было невозможно — потому что на вершине его горели огоньки — окна замка, наверное. Эти огоньки придавали мне сил и смелости, и я бодро прошагала до середины пути.

Здесь же решимость моя поубавилась. Теперь я едва брела, засунув руки в рукава. Мне было совсем не холодно, даже жарко, только ноги мерзли, потому что мои бархатные сапожки сразу же раскисли и порвались на носах. Я располосовала перочинным ножичком шаль и перетянула их, но это плохо помогало. Преодолев две трети подъема, ноги мои стали каменными, а пальцев я почти не чувствовала. Хотелось посидеть, а еще лучше — полежать, но я боялась останавливаться, потому что слышала, как опасна бывает зима, и некоторые, присев на пять минут, оставались отдыхать навсегда.

Поземка заметала меня уже до колена, а в свисте ветра мне слышался презрительный смех. Наверное, так будет смеяться колдун, когда увидит меня — лохматую, замерзшую, и даже бархатная шуба не добавит лоска.

Наконец, я добралась до вершины.

Замок Близаров манил огнями, но выглядел угрожающе — мрачная, черная глыба, обвитая сухими плетями плюща. Нет, это был замок не на холме, это был замок в скале — он был высечен прямо в сером граните, и обработан только с фасада. Как будто кто-то огромный пытался вылезти из пасти костлявого чудовища. Замок не был огорожен, и вокруг не росло ни одного дерева — просто снежная пустыня, ровная, как на ладони.

Отец сказал, мы приезжали сюда. Я прекрасно помнила поездку в Эшвег, когда мне было пять лет, но вот этот мрачный замок в моей памяти не сохранился.

Высокое крыльцо вело к арочным двустворчатым дверям, и такими же были окна — по два с каждой стороны. Над дверями красовалась огромная каменная «роза» — круглое окно с шестью «лепестками». Стекла были темными, но по ту сторону метались оранжевые сполохи огня.

Я ускорила шаг, чтобы побыстрее оказаться в тепле, спастись от пронизывающего холода. Поскользнувшись на ступенях, едва не скатилась вниз, но все же преодолела лестницу, сгибаясь от хлестких ударов ветра, и приникла к двери, обшаривая ее в поисках кольца. Но дверь была гладкая, обитая металлическими полосами — ни ручки, ни слухового окна, ничего…

Но в замке были люди…

Теплый рыжий свет нижних окон превратил морозные узоры на стеклах в золотистые цветы. Стройные тени грациозно двигались, словно под музыку — наверное, у хозяина замка праздник, собрались гости, прекрасные дамы танцуют с галантными кавалерами… Я посмотрела на свои башмаки с оторванными подошвами и только вздохнула. Ну что ж, я ведь приехала не для того, чтобы поразить графа красотой и богатством. Наоборот — чем непригляднее буду выглядеть, тем лучше.

Глубоко вздохнув, я постучала.

Прошла минута, а мне никто не открывал. Стройные тени продолжали метаться по ту сторону окон, а ветер набросился на меня с новой силой. Я принялась стучать изо всех сил, отбивая кулаки, но замок оставался глух.

— Пожалуйста! Впустите! — крикнула я, без особой надежды, что буду услышана.

Вьюга налетела на меня так яростно, будто собиралась обглодать до костей. Глаза совсем запорошило снегом, а ветер выл, как живой, набрасываясь то справа, то слева. Я приникла к дверям, боясь, что если ступлю в сторону, то свалюсь в сугроб и уже не встану. Неужели мне суждено замерзнуть здесь, в этом страшном и пустынном месте? В ночи, совершенно одной…

Дверь распахнулась так резко, что я не удержалась и почти упала за порог. Чья-то сильная рука подхватила меня, уберегая от падения. Дверь за моей спиной захлопнулась, и вой ветра остался снаружи, а я оказалась в замке колдуна. И здесь было тихо, как в склепе. А где же музыка?.. Праздник?.. Танцующие пары?..

Откинув капюшон, я огляделась, но мало что увидела.

Было темно, и только свеча, в руках мужчины давала немного света — красноватого, тусклого.

— Благодарю, — пробормотала я, освобождаясь от железной хватки — мужчина все еще держал меня повыше локтя. — Простите, что я так поздно… Мне необходимо видеть графа Близара…

— Зачем? — спросил мужчина, понимая свечу, чтобы рассмотреть меня получше.

Голос был звучный, низкий и немного насмешливый.

— Не светите в лицо, пожалуйста, — попросила я, закрываясь ладонью.

— Зачем вам граф? — спросил он, и не думая убирать свечу.

— Это я скажу только ему самому, — ответила я твердо, понимая, как жалко выгляжу — запорошенная снегом, с выбившимися из-под шапки прядями, с мешком-сумкой за плечами и в драных башмаках.

— Считайте, что я — граф, — сказал мужчина лениво. — Слушаю вас.

Я ответила не сразу, подождав, пока глаза привыкли к свету, а когда разглядела того, с кем разговаривала — невольно отступила на два шага.

Да, это был тот самый нарядный мужчина, которого я видела в позолоченных санях, с красавицей. Но сейчас на нем была простая белая рубашка, вязки на горловине не затянуты, и грудь оголена — ужасно неприлично. Зато глаза сияли совсем как в моем наваждении — словно далёкие и холодные звёзды. Я засмотрелась в них, позабыв о времени и о том, что замерзла, и что мечтала поскорее оказаться у горячего очага.