Господин штабс- капитан

— Вот и замечательно, а на счёт вашего глушителя, загляните к нам через недельку, кстати, вам их много нужно?

— Минимум пару десятков, а если получится, то сотню

— Куда вам столько?

— Запас карман не тянет, если получится, то это на фронте среди охотничьих команд будет самое востребованное устройство.

— Хорошо, надеюсь больше ничего другого вам делать не нужно, а то скоро мы всем заводом будем работать исключительно на вас.

— Не на меня, а на страну.

— Вы, Святослав Константинович, просто и нас поймите, у нас заказы, на них тоже время нужно, а вы то одно, то другое, а мастеров у нас не так много.

— Всё, вроде больше ни чего не нужно.

— Ну и слава богу.

Закончив дела на заводе, глянул на часы, ещё середина дня, время есть, да и проголодаться уже успел, так что сначала заехал в ресторан пообедать, а оттуда снова на извозчике поехал к портным. Кто мне одежду для разведки шить будет, тут ведь ещё и ткань нужна хорошая, короче велел извозчику отвезти к хорошему портному. То, что меня встретил классический еврей с пейсами, меня ни сколько не удивило, уже привык. Тут тоже пришлось задержаться на пару часов, сначала пришлось подробно объяснять что именно мне надо, а затем давать множество уточнений. К примеру, что на локтях и коленях необходима дополнительная нашлёпка, где и как располагать карманы, а ткани, какую выбрать, да как покрасить, тут ведь камуфляжной расцветки ещё нет. Ещё и по маскировочным накидкам пришлось подробно объяснять. Плащ с капюшоном из камуфляжной ткани, на который пошита мелкоячеистая сеть, а кроме того нашиты многочисленные лоскуты из той же камуфляжной ткани. Вот и пришлось мне решать эти вопросы, сначала закупать подходящую ткань, а потом с ней договорится у красильщиков, что бы они смогли покрасить её так, как мне надо. В какой раз я возблагодарил тех, кто меня засунул в тело Святослава Разумовского, мало того, что мужское и не старое, так ещё и с родителями повезло, обеспеченные. Будь я простым армейцем без богатой родни, так мало что смог бы сделать, на оклад офицера не пожируешь. А ведь ещё пришлось договариваться и с сапожниками, тут и по берцам и по разгрузке, она ведь в основном была на ремнях, к которым должны были крепиться брезентовые и кожаные подсумки. Короче пришлось помотаться и понервничать, зато потом пошли хорошие новости. Сначала Разин, заехав к нам домой, сообщил, что он нашёл людей, кто согласился пойти в охотничью команду и кандидатов в снайпера тоже. Вот снайперов мне пришлось вооружать самому, всего получилось четверо снайперов, причём один из них в команде Разина. Для него я купил немецкий маузер с оптикой, а для трёх остальных с трудом смог найти три одинаковых прицела, которые мне установили на наши мосинки, причём устанавливали не у отца на заводе, а делал это профессиональный оружейник, он же и пристреливал винтовки с прицелами. А кроме этого пришлось ездить с этой командой по портным и сапожникам, кстати обувь была тоже в двух экземплярах, в запас, зато когда всё было готово, то после примерки, когда все одели новую форму, то передо мной оказался отряд, который смотрелся совершенно чужеродно для этого времени. Камуфляжная, трёхцветная не совсем обычного покроя одежда, ремни, берцы, ножны с ножом и кобура с наганам, а рядом небольшой кожаный чехол для глушителя. Да, на заводе отца смогли сделать вполне приемлемые глушители, так что я с помощью генерала Горевича купил два десятка офицерских самовзводных нагана, генерал просто подтвердил, что оружие покупается для вооружения охотничьей команды, которая готовится к отправке на фронт. Всё это влетело мне в крупную сумму, хорошо хоть, что отец всё понимал и не препятствовал мне в этом. Ещё из хороших новостей, это то, что на заводе закончили с чертежами и приступили непосредственно к работам. Вернее закончили с общими чертежами и для начала решили сделать корпус танка, будет он частично сварной, частично на болтах с заклёпками. Много газосваркой не наваришь, потому и болты с заклёпками остаются, если получится, то позже танк станет полностью сварной на электросварке, а пока приходится использовать то, что есть под рукой. Ещё смогли купить и привезти два двигателя для танка, но по любому тут работы ещё минимум на пару месяцев и это в самом идеальном случае. Кстати по пулемёту, тот самый оружейник, который устанавливал оптические прицелы на мосинки, согласился переделать банки от пулемётов Льюиса, под пулемёт Мадсена, они всё же будут в танке удобней, да и повместительней тоже, причём значительно.

Магазины к пулемёту Масена были на 25, 30 и 40 патронов, в то время, как диски пулемёта Льюиса были на 47 и 97 патронов, так что для танка более всего подойдёт диск на 97 патронов.

Понемногу задачи, которые я для себя поставил решались, пусть не так быстро, как хотелось бы, и не совсем так как планировалось, но всё же. Отпуск по поправке здоровья подходил к концу, а уклонятся я не собирался, а потому решив все основные задачи, я во главе своей охотничьей команды вместе со снайперами, всё же 7 октября 1914 года отправится назад на фронт. Для охотничьей команды я заранее выбил документы, они уже все числились вольноопределяющимися входящими в мою роту с соответствующими документами, а Разин смог с первого раза удачно сдать экзамен на чин прапорщика. Я и он ехали в обычных мундирах, а вот сами разведчики и снайпера уже в камуфляже и при разгрузках и ранцах, везде они привлекали к себе повышенное внимание своим совершенно необычным для этого времени видом. Даже на головах у них были не фуражки, а такие же камуфляжные кепи. Несколько раз к нам для проверки подходили жандармы, но изучив предъявленные документы, каждый раз уходили. В этот раз я ехал в вагоне второго класса вместе со своими людьми, негоже с самого начала отдалятся от них, всё же воевать будем вместе и я не генерал. В поезде на нас тоже косились, глядя на необычную форму разведчиков, но быстро привыкли.

Сразу после того, как я отбыл назад на фронт, отец поехал в Швецию через Финляндию. Перед своим отъездом у меня состоялся с ним ещё один разговор, на котором я убедил его не тянуть с отъездом. Пока дела идут не плохо, стоит поторопится, вот отец и уехал в Швецию через Финляндию, пока ещё там порядок. В Швеции, в самом Стокгольме, он должен был купить дом в хорошем месте и перевести туда всю семью, желательно ещё в этом году, и открыв там же счёт в банке, вывести в него большую часть денег из России. Дома должно было остаться средств только для нормальной работы заводов и мастерских, и свой дом отец решил всё же не продавать. Я его уговаривать не стал, в конце концов это не те деньги, ради которых стоит стоять на своём. Главное, смог убедить его вывести основные средства заграницу и вывести туда семью. Сам он кстати решил вернутся, не захотел пускать дела на самотёк, но одному ему по любому в случае чего будет гораздо легче уехать. Я кстати пока тут был, ещё кое что сделал, уговорил отца взять себе на службу нескольких отставников, кто к призыву вроде уже не годен, но ещё вполне крепкий. Все они были бессемейными, двое из них потом уедут вместе с матерью и братом с сестрой в Стокгольм, а пара останется с отцом. Всех их отец взял по рекомендации генерала Горевича, который раньше служил с ними и отлично их знал. Верные люди ни когда не помешают, а отцу они раньше просто были не нужны. Он всегда вёл все свои дела честно и ни чем запрещённым не занимался, вот и нужда в таких людях отсутствовала. Надеюсь новый год мать с братом и сестрой встретят уже в безопасном Стокгольме, а после окончания войны смогут уехать в Швейцарию.

До фронта доехали без приключений, хотя новенькие пассажиры косились на моих разведчиков, но их документы проверяли в пути только раз, когда какая-то мнительная дама вызвала жандармов. Мы прибыли во Львов, который был занят нашими войсками ещё 21-го августа.

Все даты по юлианскому календарю, на деле это 3 сентября 1914 года.

Там я выяснил, где находится моя дивизия и вместе с обозом двинулся туда. Добираться самостоятельно я не захотел, уже начиналась прифронтовая зона, а внешний вид моих людей был незнаком и их вполне могли с испугу принять за противника. Бережёного бог бережёт, вот я и двинулся вместе с обозниками. Нам нужно было ехать полтора дня, а на исходе дня произошло первое ЧП. Уже близился вечер, когда впереди вдруг раздались выстрелы. Обозники сразу встали и вперёд двигаться не стремились, а я со своими людьми соскочив с телег, сразу скрылся в лесу, через который и шла дорога. Она правда не всё время шла через лес, хватало и полей, но в данный момент был лес. Осторожно двигаясь среди деревьев параллельно дороге, мы вышли к опушке, где увидели, как десяток австрийцев, штыками, добивали наших раненых, которых везли на телегах в госпиталь. Для револьверов расстояние было достаточно большим, а вот для винтовок ни какое, а потому наши снайпера сразу и открыли по австрийцам огонь. Чуть больше минуты и в живых считай ни кого из противника не осталось. Лишь пара раненых, которых мои бойцы со злости тут же прибили, зато трофеи теперь есть, хотя наших раненых конечно жаль. Из всего обоза выжили один фельдшер и трое сестёр милосердия, которые и сопровождали раненых, а также двое ездовых и семеро раненых солдат. Пока я разбирался с медиками, бойцы принялись споро потрошить убитых австрийцев. Они забрали их винтовки и шарили по карманам в поисках патронов. Фельдшер начал было возмущаться, но быстро умолк, когда я ему сказал, что это трофеи. Короче задержались мы тут почти на час, пока наши обозники подошли, пока фельдшер перевязал раненых ездовых, да пока с выжившими ранеными разбирался, мои бойцы полностью обшмонали австрийцев и стащили их тела на обочину дороги. Хоронить их мы не собирались, пускай похоронная команда этим занимается, а мы постараемся, что бы она не сидела без дела, ни у нас, ни с той стороны. Зато мы ещё до первого выхода во вражеский тыл обзавелись трофейным оружием, винтовок хватило на всех, так что теперь бойцы были полностью вооружены. Дальше путь прошёл спокойно и в середине следующего дня, я уже представлялся своему командиру полка. Будь я один, то представился бы только командиру батальона, как непосредственному начальнику, но раз со мной была охотничья команда, то тут уже надо было представляться повыше. Идти пока к командиру дивизии я не хотел, хотя и до него со временем дело дойдёт, это когда на заводе смогут сделать танки и самоходки, тогда без комдива ни куда, а пока я явился к командиру полка. Доложившись о прибытии из отпуска по ранению, я доложил ему о том, что собрал охотничью команду со своим офицером. Хорошо. что все парни имели представление о службе, а некоторые и послужили, так что когда он вышел посмотреть, на пополнение, то бойцы быстро построились. Вот только потом начался час начальственного идиотизма, когда командир полка увидел моих разведчиков в камуфляже и в разгрузках, да ещё и с трофейными манлихерами за плечами.

Глава 4

Глава 4

— Штабс-капитан! Это что за бардак?! Почему ваши подчиненные одеты не по уставу?! Почему у них австрийские винтовки?!…

Короче ещё минут пять полковник Энвальд упражнялся в русской словесности, в том числе и в её нецензурной части. Когда он наконец стал выдыхаться, я наконец решился вмешаться, что бы оправдаться.

— Господин полковник, разрешите объяснить моё решение о такой экипировке и вооружении охотничьей команды.

— Хорошо штабс-капитан, я слушаю вас.

— По форме и амуниции, охотничьи команды пользуются некоторыми послаблениями в этой части, поэтому я и осмелился отойти от официальной формы. Я понимаю, устав есть устав, но и он не является истиной в последней инстанции. Устав, это не математическая функция, которая является неизменной, по мере развития техники и вооружения, меняется и тактика боя, а вместе с ними и устав. По уставам времён Петра Первого и Екатерины Второй, надлежало в бой идти плотными каре, однако с появлением в артиллерии шрапнели, а также пулемётов в пехоте. Это означает только мгновенное уничтожение подразделения, атакующего противника таким образом. Нет более лакомой цели для артиллерии и пулемётов, как скученный в одном месте противник. Соответственно с этим изменились и уставы, так же, как и форма войск. Чего далеко ходить, до Русско-Японской войны солдаты были одеты в белые рубахи, и только по итогам этой войны было принято решение на переход к зелёным гимнастёркам, которые делали солдат не так заметными на поле боя. Учитывая, что охотники будут действовать не в рядах моей роты, а отдельно, выполняя специальные задания, я и решил. Что им и форма требуется отдельная, которая наиболее будет соответствовать их роду деятельности. Такая расцветка формы позволяет максимально сливаться им с окружающей средой, я распорядился ещё сделать специальные маскировочные накидки, вот посмотрите сами. Герасимов! — Приказал я одному из охотников. — Надень Лешего и присядь в тех кустах.

Названый охотник быстро раскатал висевший на плече в свёрнутом виде маскировочную накидку, и одев её, присел за находившимися рядом не очень густыми кустами. Обычного человека, вернее одетого в обычную одежду, даже в защитного цвета форму, всё равно можно было бы увидеть за не очень густыми ветвями куста, но Леший, с его лоскутами имитирующими лесную поросль, полностью скрыл Герасимова. Полковник Энвальд с удивлением увидел, как солдат буквально исчез из его зрения, растворившись в не таком густом кусте. От увиденного он только удивлённо ойкнул.

— Вот видите, господин полковник, учитывая, что основная задача охотничьей команды это разведка, то такая форма им просто необходима. Также и по амуниции, им просто необходимо иметь при себе много вещей и припасов, необходимых в рейде. Такая ременная система с подсумками позволит им носить с собой всё необходимое, причём не мешая им передвигаться.

— А оружие, — Спросил уже успокоившийся полковник. — я вижу, у них мало того, что австрийские винтовки, но ещё и по револьверу у каждого, а это по уставу не положено.

— Про устав, господин полковник, я вам уже говорил, по револьверам, то они имеют одно очень нужное в разведке приспособление. Трофимов! — Окликнул я уже другого разведчика. — Продемонстрируй господину полковнику глушитель.

Названный боец сразу вытащил из своей кобуры револьвер, после чего достал из специального подсумка глушитель, и одним движением надел его на ствол револьвера, после чего вскинул с ним руку и произвёл три выстрела в стоящее рядом толстое дерево. Раздались только едва слышные хлопки выстрелов, причём они были не громче ударов бойка по капсюлям патронов, да глухие шлепки, от попадания револьверных пуль в ствол дерева.

— Ничего себе?!

Только и смог выдавить из себя удивлённый полковник Энвальд.

— Господин полковник, не всегда есть возможность вплотную подобраться, к вражескому часовому, что бы снять его ножом или просто оглушить, в таких случаях такие бесшумные револьверы будут в самый раз, но и кроме этого, может возникнуть ситуация, когда охотникам придётся принять бой в ограниченном пространстве, к примеру в помещениях, и тогда многозарядное и короткоствольное оружие будет самое то. Посудите сами, длинноствольные винтовки в зданиях не очень удобны, порой с ними даже развернуться будет невозможно, да и перезарядка после каждого выстрела тоже может стать критичной. Семизарядный револьвер в такой ситуации намного предпочтительней. А что по австрийским винтовкам, то тут целых две причины в пользу их выбора. Во-первых, у охотников не будет проблем с боеприпасами, они всегда смогут пополнить свой боекомплект за счёт трофейных патронов, а во-вторых, в случае, если им придётся вести бой, то когда слышны звуки выстрелов только своего оружия, противник будет не так насторожен, как если услышит звук выстрелов своих и вражеских винтовок. Если слышны звуки выстрелов вражеских винтовок, то многие вражеские подразделения вполне могут пойти проверить, что там такое, вдруг требуется помощь, зато если стреляют только свои винтовки, то всё в порядке, камрады справятся сами, ведь сопротивления считай нет, раз противник не отвечает.