Господин следователь 6

Так что, маменька отправила меня спать, а уж проснулся я сам, в семь утра. Но оказалось, что и завтрак готов, и пора к столу.

Наевшись, Александр Иванович со значением посмотрел на меня.

— Вкусно, — сообщил он и спросил: — А что твоя кухарка еще умеет готовить?

— На обед судака запечённого обещала изладить, — сообщил я.

— Судака?

— Анна Игнатьевна очень вкусно его готовит, — заверил я. — Тем более, что рыба из Шексны. Можно сказать — что свежая. Такую в Неве точно не поймать.

Господин товарищ министра посмотрел на супругу, но та лишь пожала плечами. Матушка тоже не знает, на что способна прислуга ее сына. Но она уже познакомилась с Нюшкой и, с моей легкой руки, стала называть ее Анной Игнатьевной.

— Уверена, что Анна Игнатьевна хорошо готовит, — кивнула матушка. — Вон, посмотри-ка — у нашего Ванечки щечки появились! В январе, помнится, они чуточку поменьше были.

Какие щечки! Это не щечки, это румянец у меня во всю щеку.

— Точно, — хохотнул батюшка. — И пузо у него скоро станет, как у меня. Ладно, что он длинный, а то бы уже заметно было.

Батюшка мне об этом уже говорил. Как раз, когда я приезжал на Рождественские праздники. Но в ту пору виновата в моем наметившемся пузе была Наталья Никифоровна. А теперь Анька. Я же не виноват, что меня так хорошо кормят? Так что, все беды от женщин!

— Нет у меня никакого пуза, — обиженно заявил я. — А ежели что намечается, так это трудовая мозоль и сокровищница опыта и мудрости.

— Вот, Оленька, — еще раз хохотнул товарищ министра, похлопав себя по животу — в отличие от моего, между прочем, внушительному. — Ты мне все время талдычишь — мол, пузо висит, а это не пузо, а сокровищница.

— Ага, сокровищница, — грустно отметила матушка. — Еще год-другой, так ты уже сам и шнурки завязать не сможешь!

Мне вспомнился доцент Михаил Юрьевич из моего мира, и даже с нашей кафедры, у которого имелся свой собственный тест — если он умудрялся зашнуровать ботинки, не присаживаясь на табурет, то все нормально. А если нет — тогда пора бежать в тренажерный зал.

Нет, определенно нужно поменьше жрать. И с завтрашнего дня стану заниматься гимнастикой. Куда годится заполучить пузцо в двадцать один год?

— Батюшка, ты не переживай, — решил я слегка подколоть отца. — Если у тебя животик большой, ничего страшного. Хорошего человека должно быть много.

— Нет, определенно, очень вкусные лепешечки, — еще раз похвалил Анькину стряпню отец. — Как ты сказал их у вас называют?

— Драники, — поспешно подтвердил я. — Череповецкие драники. Можно сказать, что наше национальное блюдо. Их только у нас готовят.

Братья-белорусы, простите меня! А что делать? Не станешь объяснять родителям, что это я научил свою кухарку готовить драники?

Я ведь уже говорил, что кроме яичницы ничего не умею готовить? Так вот, это я врал. На самом-то деле, прекрасно умею варить суп из пакетика (если туда добавить картошечки и колбаски — шедевр), готовить пельмени (в водичку, кроме соли, еще укропчика кинуть!), а еще макароны с сосисками. Еще могу сотворить тушеную картошку с мясом.

Но было еще несколько блюд, которые я знал чисто теоретически, но, при желании, сумел бы исполнить. Например — эти самые драники. Моя Ленка (из прошлой жизни), уверяла, что по отцовской линии у нее имеются белорусские корни. На какой глубине эти корни, она не знала, но твердо усвоила, что глубже, нежели клубни картофеля! А как же истинный белорус, да без картофельных изысков? Обычно, блюда из картофеля в нашем доме ограничивались лишь вареной да жареной картошкой, потому что после макарон посуду мыть легче, но иной раз, когда на мою жену нападало вдохновение, а макароны вставали поперек горла, она начинала кулинарить, предпочитая блюда своей национальной кухни. Но так ничего иного, кроме драников, она не знала, то весь пыл и вдохновение уходил именно в них. А мне поручалось самое сложно — чистка и натирание клубней на терке. При этом, Ленка ворчала — мол, картошку я чищу неправильно — слишком много шкурки счищаю, а натираю так, что кусочки летят по всей кухне.

О драниках я Нюшке успел поведать уже в Петербурге. Как раз тогда, когда наша карета выворачивала с Невского проспекта на Лиговский. Вот, пока ехали по Лиговскому до поворота на Фурштатскую, я и успел рассказать Аньке о хитростях готовки драников. Но там и хитростей-то особых нет. Очень простое блюдо, но очень вкусное. Однажды Ленка обнаружила, что яйца у нас закончились, а в магазин бежать было лень, так нажарила драники без яиц. И, ничего, вполне себе съедобно получилось.

Но как Нюшка умудрилась их приготовить уже сегодня, да еще и с утра?

— А на обед, говоришь, твоя кухарка судака обещалась сготовить? — задумчиво спросил батюшка, вытаскивая из кармана часы. Посмотрел на циферблат: — Через десять минут выходить нужно, Николай карету подаст. Как раз к восьми успеваю. У меня нынче совещание, но к обеду приеду, попробую судачка. И хоть с тобой парой слов перекинусь — есть о чем. Да, а еще пусть твоя э—э кухарка опять этих… драников наделает. Понравились они мне. Да, но почему она Анна Игнатьевна, если это деревенская девка?

— А Анна Игнатьевна, потому что Ваня ее так зовет, — сообщила маменька. — Кстати, ей очень подходит. Серьезная барышня. И не скажешь, что деревенская девчонка. К тому же, успела захватить власть на кухне.

Ну кто же мог знать, что девчонка проснется раньше прочей прислуги и отправится готовить завтрак? Ну да, она же привыкла подниматься ни свет, ни заря, а в Питере прислуга балованная, просыпается в пять утра. Да Нюшка к этому времени успела плиту затопить, отыскала все нужное и принялась стряпать.

— И Матрена ей уступила? — удивился отец, недоверчиво посмотрев на меня. — Не может такого быть. Да она меня черпаком прибьет, если на кухне не во время появлюсь.

— Тебя, или меня — запросто, — хмыкнул я. — А мою кухарку убить трудно. Она в Череповце купцов учит, как правильно дела вести. И ничего, еще ни разу не убили. Вначале, правда, посылают подальше, но потом сильно благодарят.

Преувеличил, разумеется, влияние Нюшки на наших купцов, ну да ладно. Будем считать, что метафора.

— Слушай, а ведь и точно! Это я, голова садовая, забыл, что эта самая Анна Игнатьевна и есть та девчонка, которая из-за тебя с офицерами драться кинулась, — хлопнул себя по лбу отец.

— С какими она офицерами драться кинулась? — сразу же всполошилась матушка. — И что за драка? И отчего я не знаю?

Ну батюшка, удружил родному сыну! Я же про тот злосчастный случай родителям не писал. Понимаю, отцу по своей должности все известно, положено, случай незаурядный, если сразу три поручика застрелились из-за проигранной драки. Но зачем маменьке-то говорить?

— Саша, я тебя спрашиваю — что за драка? — спросила маменька металлом в голосе. — Что это за офицеры такие?

— Ох, Оленька, я же уже опаздываю, — вскочил со стула отец. Быстро поцеловав матушку, хлопнул меня по плечу и сказал, удирая из столовой: — Ванька, придется тебе самому обо всем мамке рассказать. Прости, язык распустил. Я на обеде нынче подольше буду. Есть разговор. И о твоих новшествах, и о друге твоем исправнике.

Ну да, господин товарищ министра! Огромное тебе спасибо. Правильно говорят, что болтун… Ну, сами знаете. Надеюсь, государственные тайны батюшка не рассказывает?