Госпожа Клио. Восход

– Больше ты туда не полетишь! – заявила Даша твердо.

– Еще как полечу! Думаешь, космонавты или летчики-испытатели рискуют меньше? Ты ж не представляешь, что такое иметь великую возможность и не воспользоваться ею! Зачем тогда жить? Ну, а если со мной что-то случится… других наследников у меня нет, так что все достанется тебе – и квартира, и машина с гаражом, и деньги. Пойдешь работать, – он усмехнулся, но тут же понял, что пошутил слишком жестоко, – ничего со мной не случится – я ведь люблю тебя, – вытянув руки, Виталий схватил Дашу и принялся целовать ее губы, шею.

– Я тоже люблю тебя, – шептала она, – потому и боюсь… Дура! Черт меня за язык дернул!..

– Ты умница, – он начал аккуратно расстегивать пуговки на ее блузке, – ты придумала такое, что мне и в голову не могло прийти! Я буду все-все записывать, а потом ты напишешь книжку; ты ж у меня литератор…

* * *

Ночью Жене снилось озеро, заросшее тростником. Он никогда не видел, как растет настоящий тростник, поэтому во сне тот походил на неестественно огромные камыши. По озеру плавала папирусная лодка Тура Хейердала (по-другому египетское судно Женя не мог себе представить, хотя была ли «Ра» истинно египетской, он точно не знал). Но самое главное, каталась в той лодке Даша, сменившая розовый халатик на рыболовную сеть. Картинка получилась довольно эротичной, но развития не имела: лодка, как заводная, кружилась по одному и тому же месту; Даша сидела, руководя гребцами, которые почему-то не имели конкретного облика; камыш шелестел, совсем как на речке, куда летом выезжал купаться весь город… и все.

Со столь приятным, но бесполезным видением Женя и проснулся. Спешить ему было некуда, поэтому подсунув руки под голову, он уставился в потолок. Вовка Царев вместе с русалкой давно покинули его мысли, уступив место Даше и абсолютно неизвестному, непонятному Египту. Увязать все это в стройный сюжет мог, наверное, только господин Виталий с его сверхъестественными способностями, но образ мага почему-то не возникал. Видимо, подсознательно Женя чувствовал, что сам маг будет здесь лишним. Если ввести его в повествование, то ведь и Даша должна занять законное место его жены, а тогда нечего ей кататься по озеру на папирусной лодке!

Бесцельно лежать, когда пустая голова не выдает никаких идей, быстро надоело. Женя встал и принялся за утренние дела, не требовавшие, ни внимания, ни напряжения ума. Он даже вымыл посуду после завтрака, хотя обычно оставлял это неприятное занятие на вечер, чтоб делать его один раз в день. Потом все-таки подошел к письменному столу; сел, нехотя придвинув лист бумаги. …И что? Интересно, когда позвонит Даша? А, может, она не позвонит? Нет, позвонит. Я ж помню, как она смотрела, садясь в маршрутку. Она позвонит. И что скажет?..

Эйфория, как от вчерашней встречи, так и от грандиозных замыслов нового романа, прошла. Теперь мысли текли настолько лениво, что Женя даже не мог определить, чего в данный момент хочет больше – увидеть Дашу или получить информацию. …Наверное, информация важнее, потому что ради нее мы можем встречаться каждый день, становясь все ближе, а если она просто придет… да так же и уйдет! Если трезво смотреть на вещи, пока я интересен ей, в основном, как писатель, а если я брошу писать?.. Блин, как же все в жизни взаимосвязано!.. Значит, надо работать … Женя попытался придумать, куда бы ему загнать героев, чтоб пока обойтись без Дашиной помощи, и вдруг вспомнил последний разговор с «рыжей». …Хетты! Перстень может уже находиться у них! А кто такие хетты, разрушители Вавилона?.. Блин, был бы на работе, глянул в Интернет, и все дела. Нет, надо срочно покупать компьютер… а хотя через неделю уже на работу – там садись за любой и работай. Вот, если издам вторую книгу – денег будет до фига, тогда сразу и куплю…

Женя подошел к книжному шкафу. Заглядывал он туда редко, и ровные ряды разноцветных корешков были выстроены еще родителями, причем, в те времена, когда за книгами выстраивались жуткие очереди. …Блин, вот за чем сейчас люди могут дежурить у костра всю ночь и писать номерки на руках? Только если начнут бесплатно раздавать водку или наркотики, а тогда – за книгами!.. Вздохнув, он открыл стеклянную дверцу. Почему-то его всегда пугало это собрание чужих мыслей. То ли он был излишне впечатлительным человеком, то ли слишком неуверенным в себе, но ему всегда казалось, что, прочитав нечто умное, да еще изложенное доступным языком, он непременно начнет мыслить так же, утратив собственное мнение. Потом будет прочитана следующая книжка… и что, в конце концов, останется от него самого? С другой стороны, а что он из себя представляет, чтоб в стерильных условиях сохранять свое мироощущение?

Женин взгляд полз по полкам, даже приблизительно не представляя, что он ищет; присел на корточки, к толстым фолиантам, стоявшим в самом низу. …О, вот, что надо! «Популярная энциклопедия. Том История»! Интересно, кто-нибудь хоть слышал об этих хеттах?.. Он извлек книгу и усевшись на диван, закурил. …А если они – выдумка «рыжей»?..

Женя начал торопливо листать книгу, но оказалось, что хетты в энциклопедии, действительно, присутствовали; правда, отводилось им всего три куцых, чисто информативных абзаца. Жили они в Малой Азии, начиная чуть ли не со второго тысячелетия до нашей эры; их столицей был город Хатусса, а до того – Куссар. Самого первого их царя звали Лабарна; он завоевал много всяких стран, местонахождение которых Женя даже не представлял, потому что в тексте их границы обозначались неизвестными ему реками и городами, а карта не прилагалась.

Потом у них был царь Мурсили, завоевавший тоже чего-то очень много, а потом все это еще расширил …Вот это, точно, невозможно запомнить!.. – Женя аж три раза прочитал имя, – блин, Суппилулиума…

А, вот, Вавилон среди хеттских трофеев почему-то даже не упоминался. Ради интереса, Женя открыл главу про Вавилон, но там очень абстрактно говорилось, что первое разрушение города произошло в 16 веке до нашей эры «полчищами кочевников, вторгшихся из Малой Азии».

…Вот тебе и хетты, – подумал Женя язвительно, – полудикие кочевники и все. Вроде, одна книжка – должны же главы хоть как-то соотноситься. Нет, в этом я никогда не разберусь. Да и стоит ли вообще лезть туда?.. – он закрыл книгу, – может, сразу начнем с приключений перстня в наше время?..

Вернулся к столу, но один взгляд на толстую кипу бумаги, и сознание того, что ее надо всю исписать, вызывал страх. Встал; прошелся по квартире, вслушиваясь в тишину, нарушаемую лишь скрипом половицы – той, возле самого дивана. …Как все скучно! Где ж эта чертова Дашка?.. Вот, когда она появится… Из негостеприимной, судя по энциклопедии окруженной голыми скалами страны хеттов, мысли вернулись к Даше, но писать конкретно о ней он уже пробовал, поэтому повторяться не имело смысла. Включил телевизор, и лавина звуков тут же отбила желание думать, а девочки, вытанцовывавшие в вызывающе открытых купальниках, раздражали своим неуемным весельем. …И как они так могут? Неужели им это нравится?.. – Женя взглянул в окно. Там светило солнце и искрился снег, но выходить на улицу не хотелось, – если только… ну, а что мне еще делать, пока не позвонит Даша? Может, кстати, и фантазия разыграется. Придут какие-нибудь хетты, будь они неладны…

Наскоро одевшись, Женя спустился вниз и вернулся с бутылкой водки. Если разобраться, желания выпить не было, но это как лекарство – он знал, что после первой же рюмки напряжение спадет, сознание освободится от угрызений совести за неисполненные планы, вроде, погружаясь в летаргический сон и ожидая всплеска, способного вернуть работоспособность, определить верное направление мысли. В прошлый раз таким «всплеском» явился Вовка Царев – значит, и теперь кто-нибудь обязательно возникнет.

Женя открыл бутылку, отрезал колбасы. Противная жидкость, будто растопырив невидимые шипы, не хотела лезть в горло, но он сумел затолкать ее, а потом заткнул выход колбасной «пробкой». В ногах сразу появилась вялость, а с головы спали железные обручи. Больше он никому ничего не должен и может просто убивать свою жизнь, не сожалея ни о чем.

Усевшись на диван, он тупо вперился в экран. Какая разница, что там показывают? Пусть скачут девочки, подбрасывая длинные ноги, или колошматят друг друга какие-нибудь каратисты со зверскими лицами – это уже не имело значения.

К вечеру бутылка опустела. Приятный туман укутал сознание настолько плотно, что Женя не смог бы даже сказать, о чем был только что виденный фильм. Ему доставляло удовольствие само созерцание мелькавших на экране фигурок и наполнявшие комнату человеческие голоса – это являлось доказательством того, что жизнь продолжается и несмотря ни на что, он присутствует в ней в качестве действующего лица. …Жаль только, что не взял сразу две бутылки, а то валяюсь весь день, типа, в полудреме – попробуй ночью усни без дозы «снотворного». Надо идти – тут уж никуда не денешься…