Госпожа Месть

Удары ножом травмируют и жертву, и того, кто наносит удар – это совсем не похоже на кино.

Гэри потянулся за ножом, но безрезультатно. Он был недостаточно гибок, чтобы ухватиться за ручку. Он повернулся и посмотрел на нападавшую, сбитый с толку и раненый.

Продолжая тянуться к ножу, застрявшему у него в спине, Гэри заикнулся:

– П–почему? Почему ты... О, Боже Всемогущий, зачем тебе это...

На середине предложения Мисти быстро перегнулась через стойку, схватила большой нож с подставки для ножей и замахнулась лезвием в живот насильника. Кончик лезвия едва задел его комбинезон, прежде чем Гэри остановил ее. Он схватил лезвие левой рукой, а правой сжал запястье Мисти. Лезвие погрузилось в его пальцы, когда Мисти попыталась продвинуться вперед.

Сквозь стиснутые зубы Гэри спросил:

– За что, мэм? За что?

Прекрати спрашивать об этом, черт возьми,– подумала Мисти. Она потянула нож назад, затем толкнула его вперед, затем снова назад – эффективно распиливая его пальцы. Гэри зашипел от боли, когда кровь потекла из его руки и шлепнулась на пол. Его пальцы были частично срезаны выше костяшек. Жгучая боль была невыносимой.

Гэри громко застонал, ослабляя хватку на лезвии. Мисти воспользовалась возможностью и двинулась вперед. Гэри все еще держал ее за запястье здоровой рукой, но его усилия были тщетны. Мисти вонзила лезвие ему в живот, пронзив его на три дюйма левее пупка. На лбу и шее Гэри вздулись вены, а кожа и глаза покраснели.

Наконец подействовала реакция Гэри "сражайся или беги". Он должен был сражаться, если хотел выжить. Он ослабил хватку на запястье Мисти. Лезвие вошло ему в живот, наверняка проколов один из органов. Он схватил Мисти за шею, сжав ее изо всех сил, и впился пальцами в ее мягкую шею, пытаясь раздавить ее.

Мисти захрипела и застонала, пытаясь дышать, запаниковала и выпустила нож. Она поцарапала запястье Гэри, шлепнула его по предплечью, но безрезультатно. Из его спины и живота торчали ножи, но у него все еще было достаточно энергии, чтобы задушить ее. Ее губы медленно обесцвечивались, а щеки синели. Я умру,– подумала она, - он убьет меня, прежде чем отпустит.

Бип-бип-бип – эхом разнесся по кухне звук. Пара посмотрела в левую часть комнаты. Лапша наконец-то закончила разогреваться.

И снова Мисти воспользовалась этой возможностью. Она схватилась за ручку сковороды, а затем швырнула шипящую говядину в лицо Гэри. Гэри закричал, когда мясо и жир обожгли его. Он закрыл лицо руками и покачнулся влево-вправо.

Мисти откинула сковороду назад, как бейсбольную биту, а затем замахнулась на него. Сковорода лязгнула, ударившись о правую сторону лица Гэри. Кожа на его щеке сразу же покрылась ожогами, облупилась и почернела. Он откинулся на стойку, ошеломленный ударом, а затем рухнул на задницу. Мисти присела перед ним на корточки, пытаясь оказаться на уровне его глаз, не теряя своего преимущества.

Едва придя в сознание, Гэри слабо спросил:

– За что?

Нахмурившись, Мисти строго сказала:

– Ради справедливости. Я знаю, что ты сделал. Я все знаю, ублюдок. Ты бил и пинал ее, ты выбил ей четыре зуба, сломал ей нос, ты душил ее, ты изнасиловал ее, ты... ты - причина, по которой она покончила с собой через год после твоего осуждения. Ты заслуживаешь смерти.

– Мне... очень жаль...

– Уже слишком поздно для извинений.

Мисти положила обжигающее дно сковородки на лицо Гэри. Гэри застонал и забился в конвульсиях, когда сковорода обожгла его. Однако он не мог собраться с силами, чтобы закричать. На его комбинезон капали кровь, слюни и сопли. Его лицо издавало шипящие звуки, сопровождаемые хрюканьем. Однако он не сопротивлялся. Он принял последствия своих действий.

Мисти поморщилась, убирая сковородку с его лица. Его щеки и лоб были белыми, оранжевыми, красными и черными. Куски его кожи были черными и шелушащимися. Из-под его шелушащейся кожи сочилась кровь. Его правый глаз был закрыт, а веки были красными, как яблоки. Это выглядело так, как будто он плакал кровавыми слезами. Его нос был разорван и распух, словно расплавился от жары.

Мисти подняла тяжелую сковороду над головой, а затем ударила Гэри по голове. Она повторяла этот процесс снова и снова, пока сковорода не отломилась от ручки, с грохотом упав на пол. Она отбросила ручку в сторону и глубоко вздохнула, уставившись на насильника. Она была в восторге от своих действий.

Лоб Гэри был рассечен посередине. Кровь струилась по его лицу, как дождь по ветровому стеклу, покрывая большую часть его обожженной плоти. Рана на его лбу была глубокой и широкой. В порезе виднелся его череп, окровавленный и треснувший. Его ноги и руки подергивались, но грудь оставалась неподвижной. Он не дышал.

Мисти, пошатываясь, поднялась на ноги, вытащила из сумки носовой платок, затем вытерла кровь с лица. Она повернула ручку на плите и потушила огонь. В конце концов, она не хотела сжигать здание дотла. Она принесла кружку с кофе на кухню и энергично вымыла ее в раковине. Никаких доказательств,– подумала она, - никто никогда не узнает, что я была здесь.

Мисти подошла к арке, затем оглянулась на кухню. Она поморщилась, глядя на мертвое тело Гэри, потрясенная собственной жестокостью, и прошептала:

– Ты это заслужил...

Она подошла к входной двери и выглянула в глазок – никого не видно. Она выскользнула из квартиры, тихо прикрыв за собой дверь, чтобы не разбудить соседей, затем побежала прочь от жилого комплекса, исчезая в темноте.

Глава 11. Групповая терапия

Прошла неделя. Полиция расследовала убийства на автобусной остановке и в квартире Гэри, но они не связали их между собой. Методы убийства были разными – пистолет не мог быть связан с ножом и сковородкой. На самом деле, жестокая смерть Гэри Гловера шокировала полицию, заняв приоритетное место. Так или иначе, полиция расследовала преступления Мисти, и это было проблемой.

Мисти оказалась на очередном сеансе групповой терапии Софии Родригес. Она сидела на складном стуле возле центрального круга баскетбольной площадки. Ее руки были скрещены на груди рядом с сумочкой, чтобы она могла легко схватить пистолет – на всякий случай. Она рассеянно уставилась в пол, погруженная в свои мысли. Что, если они поймают меня до того, как я закончу это? Смогу ли я выжить в тюрьме? – подумала она.

Она оглядела круг. Она видела, как шевелятся губы, но не слышала никаких слов. Ее взгляд остановился на человеке, сидевшем справа от нее, Кендре Гамильтон. Она восхищалась ее сильным, но заботливым поведением, как молодая девушка восхищается старшей сестрой. София захлопала в ладоши, отрывая Мисти от ее размышлений.

Улыбаясь, психолог спросил:

– Кто-нибудь еще хотел бы поделиться чем-нибудь сегодня вечером? Хм? Помните, мы можем говорить о чем угодно. Выпила чашечку несвежего кофе? Выскажись об этом здесь. Чей-то ледяной взгляд испортил тебе настроение? Дай нам знать. Хорошо?

Мисти взглянула на Кендру. К ее удивлению, Кендра уже смотрела на нее в ответ. Кендра покачала головой и метнула взгляд на Софию, как бы говоря: если тебе есть что сказать, это твой шанс.

Мисти глубоко вздохнула, затем сказала:

– Я хочу кое-что сказать.

София сказала:

– Фантастика. Не хотите ли сначала представиться?

– Да, конечно, но... Я бы предпочла не называть вам свое полное имя, если вы не против.

– Это прекрасно. Прозвища, псевдонимы, кодовые имена... все в порядке.