Госпожа Месть

Мисти поморщилась, когда они приблизились к переулку – этому ужасному переулку. Из ее промежности разлилась острая боль, отдаваясь эхом по всему телу. Невыносимая боль от изнасилования вернулась в полную силу. Пока она шла вперед, ей казалось, что ее снова насилуют. Она действительно чувствовала что-то внутри себя.

Она быстро заморгала, когда в ее сознании вспыхнули образы насилия. Она увидела, как застрелила мужчину на автобусной остановке, избила Гэри Гловера сковородкой и кастрировала Оскара Стрэнджа. Звук выстрелов зазвенел у нее в ушах, когда она увидела тела, падающие на пол. Скольких людей я убила? – подумала она. Ее лицо и шея покрылись потом, а лицо покраснело. Ее ноги подкосились, и она пошатнулась.

Кристиан схватил ее за талию и помог удержаться на ногах. Он спросил:

– Ты в порядке?

Ее нижняя губа задрожала, и Мисти выдавила улыбку – фальшивую улыбку, чтобы сохранить видимость контроля, - и она заикнулась:

– Я–я в порядке.

– Ты уверена? Тебе нужно присесть или что-то в этом роде? Хочешь отдохнуть?

– Нет. Я в порядке, правда.

Кристиан уставился на нее прищуренными глазами, как будто не верил ей. Он решил, что у нее была причина улыбаться. Он неверно принял ее страх за застенчивость и решил, что она стесняется, потому что хочет, чтобы он сделал первый шаг. Он не мог упустить свой шанс осуществить свою мечту. Сделай это, – подумал он, - дай ей понять, что хочешь перейти на следующий уровень.

Возле здания, далеко от переулка, Кристиан остановился и повернул Мисти к себе. Он взял ее за руки и заглянул в ее сверкающие глаза. Мисти уставилась на него в ответ, удивленная и смущенная. Выражение ее лица говорило: Чего он хочет? Кристиан наклонился вперед, и Мисти откинулась назад.

Кристиан прошептал:

– Я... Ты мне нравишься, Мисти. Ты мне всегда нравилась. Я знаю, это может показаться глупым, я не хочу никуда торопиться, но я, гм... У меня нет ничего, кроме любви к тебе. Ты понимаешь, что я имею в виду? Я... Я люблю тебя.

Прежде чем она успела ответить, Кристиан закрыл глаза и поцеловал ее. У него в животе порхали бабочки, сердце подскакивало к горлу. Мисти не шевелила губами, но ее глаза расширились, а тело содрогнулось. Поцелуй показался Мисти вечностью. Спонтанный поцелуй также напомнил ей о сексуальном насилии, несмотря на его меньшую степень. Она не просила, чтобы ее целовали, поэтому чувствовала себя так, словно на нее напали.

Мисти потеряла контроль над собой. У нее был еще один внетелесный опыт. Она увидела, как лезет в сумку, пока Кристиан целует ее. Она вытащила пистолет, приставила его к телу Кристиана, затем четыре раза нажала на спусковой крючок. Оглушительные выстрелы эхом прокатились по улице, и за ними быстро последовали крики детей и вопли взрослых.

– Бегом домой! Заходи в этот чертов дом!
– крикнул мужчина.

Мисти сделала четыре быстрых шага назад, зажимая рот руками. Она смотрела, как Кристиан, пошатываясь, отошел от нее, на его красном лице вздулись вены. Кровь пропитала его рубашку и блейзер. Две пули попали ему в нижнюю часть живота, а две другие – в грудь. Он посмотрел вниз на свое тело, затем поднял взгляд на Мисти, потрясенный. Он хрипел и стонал, но не мог произнести ни слова. Он рухнул на тротуар.

Мисти закричала:

– Нет, нет, нет... О, Боже, этого не может быть, - oна, пошатываясь, опустилась на колени рядом с ним. Рот наполнился слюной, и она сказала: - Кристиан, это был несчастный случай. Ты... Ты не можешь так умереть. Пожалуйста, не умирай. Ты... Нет, тебе нужно снять свой фильм. Ты должен увидеть мое новое творчество. Это делает тебя счастливым, верно? Верно? Пожалуйста, не умирай. Я... Я умоляю тебя, не умирай...

Она осторожно потрясла его за руку, но безрезультатно. Кристиан перестал дышать. Его глаза безучастно смотрели вперед, в никуда. Мисти слишком хорошо знала взгляд смерти. Она знала, что ее попытки разбудить его были бесполезны.

Ее голос дрогнул, когда она сказала:

– Ты мне тоже всегда нравился. Когда мы познакомились, я подумала, что ты такой классный. Я... Я просто не думала, что мы могли встречаться. Ты собирался стать великим режиссером, а я собиралась стать... никем. Мне жаль. Мне так жаль.

Мисти посмотрела на многоквартирный дом на другой стороне улицы и нахмурилась. У нее не было времени. На крыльце стояла женщина на цыпочках, вглядываясь в место преступления и прижимая телефон к уху.

Мисти наклонилась вперед и поцеловала Кристиана в губы – мягкий, нежный поцелуй. Она сунула пистолет в сумочку и, пошатываясь, поднялась на ноги, затем сбросила туфли на каблуках и побежала прочь из переулка. Она хрипела и плакала, раздавленная чувством вины, но не остановилась и побежала.

Она не могла остановиться и бежала.

Глава 14. Правда

Мисти, спотыкаясь, вошла в свою квартиру и захлопнула за собой дверь, бросив туфли на пол рядом с дверью. Она повернула замки, задвинула засов, затем, пошатываясь, отошла от двери. Она поднесла дрожащие руки ко рту и уставилась в глазок широко раскрытыми выпученными глазами.

По ее розовым щекам текли слезы, пот заливал каждый дюйм ее тела. Шок, чувство вины и страх на мгновение парализовали ее. Она могла думать только о Кристиане.

Мисти уставилась на свои дрожащие пальцы и ахнула. На ее правой руке была кровь Кристиана. Она побежала в ванную и включила воду, опустила руку под обжигающий кипяток, затем энергично смыла кровь куском мыла. Ее кожа покраснела и зашелушилась из-за горячей воды, но она не могла перестать мыть ее. Через минуту она даже перестала чувствовать свою руку.

Я заслужила это, - подумала она, - я убила своего лучшего друга, я должна быть наказана. Перед ней вспыхнули образы мертвого тела Кристиана. Она не могла забыть пустоту в его глазах. Она застонала, и ее затошнило. Она упала на колени перед унитазом, и ее вырвало. Ее последняя трапеза с Кристианом утонула в унитазе.

Мисти вернулась в главную комнату однокомнатной квартиры, спустив воду в туалете. Она села на край кровати и уставилась на изображение монстра. Она не помнила, чтобы добавляла к картине маленькие карикатуры на Гэри Гловера, Оскара Стрэджа и подонка с автобусной остановки. Она решила, что, в конце концов, добавит Кристиана Вагнера к картине во время сна. Этот факт заставил ее захныкать.

По квартире эхом разносились ее крики. Шум с улицы внизу не проникал в ее жилище. Ее соседи, которые часто были шумными и несносными, не издавали ни звука. В квартире стояла тишина – мертвая тишина. Ее дом был изолирован от остального мира. Она чувствовала себя так, словно общество отвернулось от нее, покинуло за ее грехи.

Мисти закричала во всю глотку. Она наклонилась над кроватью и ударила кулаком по подушке. Она едва чувствовала обожженную руку, но ей нужно было как-то избавиться от разочарования и ярости.

Ударившись о подушку, она закричала:

– Почему?! Зачем я это сделала? Зачем я взяла с собой эту дурацкую штуку? Почему? О боже, почему?!

Она перестала бить подушку и упала на бок, свернулась калачиком в позе эмбриона и заплакала, переполненная своими эмоциями.

Мисти прошептала: