Госпожа Месть

Он излучал хорошие манеры и элегантность. Он был невероятно красив и харизматичен. Это был яппи, у которого было слишком много времени и денег.

Женщина заикнулась:

– К–кто вы? Что... Что это такое?

Мужчина ответил с легким британским акцентом:

– Я горжусь тем, что я честный и благородный. Вранье... Это хорошо только для детей и политиков, не так ли?
– oн обошел вокруг операционного стола, кружа вокруг женщины, как акула вокруг своей добычи.
– Я - ваш владелец, мэм. Я здесь, чтобы... немного повеселиться. Bы можетe кричать, можетe бороться, но это меня не остановит. Я никогда не принимал "нет" в качестве ответа.

– Этого не может быть. Я... я не могу... Пожалуйста, скажите, что это шутка. Скажите, что это какая-то дурацкая шутка. Я умоляю вас, мистер. Не надо...

Мужчина отошел в тень. По комнате разнесся лязгающий звук, за которым последовал звук катящихся колес. Мужчина вернулся в круг света, толкая тележку к операционному столу. Женщина смотрела на него, не в силах понять, что происходит. Она даже не могла вспомнить, как оказалась в грязной комнате. Мужчина взял шприц с лотка на тележке.

Женщина спросила:

– Что–что это? Что ты собираешься со мной сделать? Пожалуйста, скажи что-нибудь...

Не обращая внимания на вопросы, мужчина потер большим пальцем центр лобковой области женщины. Затем осторожно ввел иглу ей в промежность. Она ахнула, почувствовав укол. Она смотрела, как он нажал на поршень, посылая таинственную жидкость в ее тело.

Когда он вытащил иглу, женщина спросила:

– Что это было? Что, черт возьми, это было?!

– Это была смесь бупивакаина и адреналина. Через несколько минут вы почувствуете онемение в области паха. Время от времени вы можете чувствовать некоторое давление, но особой боли вы не почувствуете. Это хорошо для вас, мэм. Поверьте мне.

– Поверить тебе? Ты только что ввел мне... это... это! Ты не можешь так поступать с людьми!

– Еще как могу. О, дорогая, я могу делать все, что мне заблагорассудится. Это благодаря деньгам. Когда ты богат, когда ты могущественен, ты можешь делать все, что угодно. А вы - просто жертва неудачных обстоятельств. Если бы не вы, на вашем месте сейчас была бы какая-нибудь другая бедная женщина, но я все равно был бы рядом. Я все равно буду делать то, что мне заблагорассудится.

– Ты... Ты чудовище! Ты не можешь так поступать с людьми... Нет, отпусти меня. Не делай мне больно.

– Боль... Боль – это форма удовольствия для многих. Однако мы начнем с традиционного удовольствия, а затем пойдем дальше.

– Что? О чем ты говоришь?

Мужчина подошел к подножию операционного стола. Он наклонился и поцеловал женщину в коленную чашечку, заставив ее вздрогнуть. Он целовал ее бедра, пока не добрался до промежности, затем взглянул в глаза женщины и злобно ухмыльнулся.

Прежде чем она успела сказать хоть слово, он помассировал ее вульву двумя пальцами и лизнул клитор. Он лакал ее клитор, как собака, пьющая воду, лизал плавными круговыми движениями, одновременно просовывая в нее пальцы. Он сделал ей куннилингус – доставил традиционное удовольствие.

Женщина беспомощно заплакала. Она не могла признаться в этом, но почувствовала прилив удовольствия от этого акта. Она просто не могла контролировать свое тело. Однако в глубине души она знала, что это неправильно. Мужчина сексуально домогался ее. Она в шоке уставилась на лампу на потолке.

Удовольствие медленно рассеивалось. Она не чувствовала свою промежность. Ее глаза расширились, когда она услышала влажный хруст и почувствовала странное, необъяснимое давление в области лобка. Она подумала: Что, черт возьми, это было? Что он сделал?

Она подняла голову и посмотрела на мужчину сверху вниз. В то же время мужчина оторвал голову от ее промежности и посмотрел на нее снизу вверх. Его подбородок и шея были покрыты кровью, он громко жевал ее оторванный клитор, будто жевал жвачку. Он действительно съел его.

Мужчина ухмыльнулся и сказал:

– Это именно так, как я себе представлял. Оно сочное, оно восхитительное...
– oн откинул голову назад и сглотнул. Затем приблизился к ее торсу и спросил: - Bы ничего особенного не почувствовали, ведь так? Как я и говорил, не так ли?

Женщина в ужасе истерически зарыдала. Она не могла не задыхаться и не всхлипывать. Она видела кровь вокруг своей выбритой промежности и бедер. Стол застонал, когда она задергалась, но ее усилия были тщетны. Она не могла выскользнуть из кожаных ремней.

Мужчина сжал ее грудь и сказал:

– Теперь пришло время для приятной боли. Для этого вам не понадобится инъекция, мэм.

Когда он начал покусывать ее возбужденный сосок, Кендра остановила видео и выключила телевизор.

* * *

Кендра и Мисти молча стояли, потрясенные жестоким видео. Кендра рассеянно уставилась на пустой телевизор, сбитая с толку и испуганная. Это не может быть по-настоящему? – подумала она. Мисти тоже не могла вымолвить ни слова. Видео мысленно оставило на ней шрам, выжигая образы пыток на сетчатке ее глаз.

Кто-то постучал в дверь, затем задребезжала дверная ручка.

Из коридора раздался мужской крик:

– Такер! Тебя внизу ждут несколько человек! Ты там почти закончил или как?

На его шее вздулись вены, когда Такер заорал во всю глотку. Его крик был приглушен скотчем, но его все еще можно было услышать в тишине квартиры. Он даже подпрыгнул на своем сиденье, отчего стул заскрежетал по половицам с неприятным звуком.

– Такер?
– сказал мужчина неуверенным тоном.

Мисти завопила:

– Мы здесь заняты!
– oна громко застонала и захныкала, потом сказала: - Приходи позже.

Мужчина постучал в дверь и крикнул:

– Такер, ответь мне, ты, тупой сукин сын! Открывай!
– мужчина ударил в дверь плечом, отчего дверь задрожала в раме, и заорал: - Открой эту гребаную дверь, пизда! Убирайся отсюда!

Кендра схватила Такера за волосы. Она приподняла голову дилера, затем вонзила нож ему в шею сбоку, перерезав толстую яремную вену. Такер задергал головой и забился в конвульсиях, когда кровь хлынула из раны, даже с ножом, застрявшим у него в горле. Он всхлипывал, но не мог закричать.

Мисти узнала выражение смерти в его глазах. Она видела то же самое у мужчины на автобусной остановке, Гэри Гловерa, Оскарa Стрэнджa и Кристианa Вагнерa.

Кендра с благоговением уставилась на свою жертву. Она и раньше сталкивалась с насилием, она даже была свидетелем нескольких убийств в своей жизни, но она не была преступницей.