Госпожа Печалей

— Сородичи Зорграша, — предположила Кветка, заметив выглядывающего из-за валуна местного жителя. — Не имея численного превосходства, они не станут нападать, во всяком случае пока не стемнеет.

— Но их много, — сказал Махьяр, на ходу внимательно разглядывая окрестности. — С тех пор как мы углубились в холмы, я насчитал несколько десятков.

Оракул под Вуалью тоже решила высказать свои соображения:

— Они побоятся напасть. Упыри остались в этих горах, где так мало еды, потому что все еще боятся Страстоцвета. Сильванеты были безжалостны к их стаям, когда упыри пытались пройти через лес в катакомбы Бельвегрода.

В словах провидицы Гаевик тут же заподозрил намек:

— Ты хочешь сказать, что они опасаются меня? Потому что во мне какая-то скверна, внедренная зеленым народцем?

— Ты мог бы ответить на этот вопрос лучше, чем я, — повернулась к нему Оракул под Вуалью. — Это ведь не должно быть чем-то явным. Возможно, просто слабое изменение ауры или запаха…

— Ты же видел, насколько чувства Зорграша отличаются от наших, — напомнила чародею Кветка, — а он всего лишь наполовину упырь.

Махьяр покачал головой:

— Что бы ни отгоняло их, мне это не нравится.

Оракул под Вуалью рассмеялась.

— Не следовало бы тебе вести столь нечестивые речи, жрец. Ты посвящен Богу-Царю, ты несешь его свет, куда бы ни шел. Как полагаешь, часто ли в этих краях видят хоть искорку силы Зигмара? Одно твое присутствие может заставить упырей скрываться в тенях. — Провидица умолкла и продолжила уже серьезнее: — А может, они чего-то ждут. Чего-то, что, по их мнению, должно случиться.

— Например? — Смех оракула уязвил гордость Махьяра.

— Если бы я могла тебе сказать, у меня самой было бы много легче на душе. Здесь есть какая-то опасность, но опасность, которую нам только предстоит увидеть. — Оракул под Вуалью подняла голову, глядя на извилистую тропу. — А может, предстоит только некоторым из нас.

Слова ее снова вернули мысли Махьяра к Зорграшу. Склепорожденный утверждал, что не знает эти земли. Но так ли это на самом деле?

— Лучше продолжать идти, — сказал Махьяр, показав на темное небо. — Венцеслав хочет добраться до тайной тропы в склеп-крепость до ночи, если это возможно. — Он оглянулся на Оракула под Вуалью. — Это возможно?

— Все возможно, — ответила провидица. — Разница заключается только в степени вероятности. — Она кивнула. — Если ничего не вызовет непредвиденной задержки, то да, весьма вероятно, что мы доберемся до туннеля раньше, чем нас настигнет ночь.

— Тем больше причин спешить, — заявил Махьяр. — Если есть шанс, грех упускать его. Зигмар не благоволит боязливым.

Вторую часть старой пословицы воин-жрец не произнес вслух, поскольку она, возможно, слишком уж хорошо подходила к их ситуации. Зигмар покидает глупцов.

Многие герои, размышлял Махьяр, погибали из-за того, что не видели разницы между храбростью и глупостью. Он опять помолился, на сей раз прося не мудрости увидеть обман, но мудрости отличить отвагу от безрассудства.

Даже если они доберутся до тайного хода, есть ли у них хоть один реальный шанс разрушить проклятие? Разве могут всего несколько человек бросить вызов Госпоже Печалей и победить?

Тревог добавляло и то, что ответа на молитву не последовало, только заунывно стонал поднимающийся к ночи ветер, вернувшийся заключить их в свои зябкие объятия.

Сорайя первой заметила вернувшегося Зорграша. Склепорожденный выскочил из-за валунов так внезапно, что она вскинула меч прежде, чем узнала его.

— Я чуть не зарубила тебя! — рявкнула солдат на проводника. — Подумала, что ты упырь.

Сорайя осеклась и нахмурилась, но полукровка, кажется, не заметил неловкости.

— Я поднялся выше, побеседовал с одним из них, — сообщил Зорграш. — Кое-что впереди озадачило меня, и только они могли дать ответ. — Он завертел головой, озирая идущих. — Надо поговорить с Венцеславом. Пойдем со мной на тот случай, если еще кто-нибудь подумает, что я упырь.

Смущенная Сорайя последовала за Зорграшем к капитану, на ходу попросив Махьяра приглядывать и за ее стороной тропы. Венцеслав с любопытством уставился на приближающегося с эскортом проводника.

— Впереди нас ждут неприятности, — сказал Зорграш. — В миле отсюда я нашел лощину. Там стоят сотни виселиц. — Склепорожденный сделал паузу, добавляя своему жуткому отчету таинственности. — На виселицах висят тела.

По спине Сорайи поползли мурашки. Они сами видели, что эти горы кишат упырями. А падальщики мертвечину не упускают. Едва труп начинает испускать запах разложения, голодный упырь уже тут как тут. Только самые дисциплинированные из стаи способны дождаться, когда мясо хорошенько протухнет, прежде чем предаваться некрофагии.

— Почему упыри не тронули тела? — спросил Венцеслав, вторя мыслям Сорайи, и взглянул на нее: — Приведи Омида. У меня есть вопросы к Оракулу под Вуалью.

Сорайя сделала, что ей велено. Причина, по которой позвали Омида, его определенно не обрадовала. Остальные уже собрались кучкой посреди тропы. По знаку Венцеслава двое азиритов заняли позиции по обе стороны группы, оказавшись на равных расстояниях от Оракула под Вуалью и Зорграша.

— Вход уже близко, — сказала провидица. — Ваш разведчик увидел Поляну Висельников. Когда-то давно леди Олиндер расправилась с взбунтовавшимся племенем. Их тела были оставлены висеть в назидание прочим, наглядным напоминанием о ее власти и силе.

— Тогда они должны были давно уже истлеть, рассыпаться пылью, если они такие старые, — заметила Кветка.

Оракул под Вуалью покачала головой.

— Госпожа Печалей не довольствуется наказанием своих врагов в этой жизни. Она хочет, чтобы ее гнев преследовал их и по ту сторону могилы.

Зорграш повернулся к Венцеславу:

— Я отловил одного из упырей и заставил его заговорить. Он сказал, что трупы заколдованы и никто из его сородичей, как бы голоден он ни был, не осмелится прикоснуться к ним.

— Если упыри так боятся, то почему тащатся за нами? — спросил Махьяр. — Если на это место наложено табу, то они, полагаю, должны его сторониться.

— Днем опасности нет, если тела не тревожить, — ответил Зорграш. — Опасность приходит ночью. Духи мертвых пробуждаются, убивая всех, кого обнаружат на Поляне Висельников. — Он опустил глаза, не в силах смотреть ни на кого из спутников, и объяснил причину, по которой его сородичи задержались в этих скалах: — Упыри ждут, что духи убьют нас. Тогда они спустятся, когда будет безопасно, и подберут наши трупы.