Госпожа поневоле или раб на халяву

— А в этом твоем режиме никаких противопоказаний нет? Не успела я все пункты прочесть, надо полюбопытствовать… Если нету, то конечно! А то ты так свихнешься в четырех стенах, если кроме ноута и градусника никаких занятий. Если захочешь, потом поищем тебе какое-нибудь занятие по душе.

Я пожал плечами, тоже задумавшись. Можно подумать, я все пункты этого договора читал… Насколько я понял, все, что не вредит хозяину и не запрещено им — разрешено.

— Почитаем потом вместе, — решила мышь и выставила на стол пакет, который ей вручил курьер: — Проверь, ты это заказывал? А то в суматохе некогда было.

* * *

Алена:

Я без лишних слов сдвинула пустые тарелки в сторону и перевернула пакет над столом. И, не скрою, с каким-то почти болезненным любопытством стала следить, как чертенок достал из мешка длинное нечто, замотанное в мой любимый пупырчатый полиэтилен, и продолговатую небольшую коробку.

Из коробки он достал палочку где-то с пол моего локтя высотой, опять-таки замотанную в пупырку полиэтиленовую.

Наконец полиэтилен размотали и предъявили мне…

— Э… Хм… Ну, красиво, наверное, — с некоторым сомнением прокомментировала я прозрачное, как стекло, нечто, больше всего похожее на шашлык из мыльных пузырей. В смысле, шарики такие прозрачные, расположенные вплотную друг за другом, словно насажены на общую ось. — А это чего с ними? — Владис сосредоточенно разматывал еще какую-то запчасть.

— Смазка это. Обещали с ароматом клубники, — Темный смущенно улыбнулся. — Там была ваниль еще какая-то и шоколад. Я решил, что с клубникой — лучше всего.

"Гусары, молчать!" — Это была моя единственная связная мысль в следующие секунд десять. Не, ну презерватив с запахом и вкусом… я еще понимаю. Большая девочка. Но… Кхм… блин! ТОМУ-то месту какая разница?!

Судя по лицу Владиса, он тоже не сильно понимал, зачем оно надо и даже уточнил:

— Она в подарок шла, бесплатно.

— Ну и хорошо, — я решила тему запахов не развивать.

Взяла это стеклянное нечто в руки… и опять подавилась гусарами, потому что, как нарочно, сразу вспомнила народную мудрость про дурака и стеклянный… оно самое. Так. Спокойно. Надеюсь, руки и прочие части тела не пострадают.

Осторожно поставив штукенцию на стол, я несколько секунд вглядывалась в стеклянные переливы.

— А хорошо стоит. Крепко, — я чуть толкнула пальцем верхний шарик.

Шашлычок покачнулся, но не упал. В таком ракурсе он был больше похож на детскую игрушку-пирамидку, только не расширяющуюся книзу, а из одинаковых "колец"-шариков. Качнув его пальцем еще пару раз, я вдруг застыла. Подняла на чертенка глаза, в которых билась МЫСЛЬ.

Билась она так откровенно, что Владис напрягся и уставился на меня с плохо скрываемым подозрением.

Вместо того, чтобы мучительно давиться словами, объясняясь с чертенком на интимные темы, я просто вскочила и побежала за ноутбуком. Сначала, по привычке, к себе, потом, чертыхнувшись от души, причем помянув вполне конкретного представителя нечистой силы, в гостиную.

Через три минуты раскрытый на нужной странице лэптоп был установлен перед все еще сидящим за столом Темным, экраном к нему, а мой палец красноречиво ткнул в нужную картинку. И я уставилась на подопечного с немым вопросом в глазах и нешуточной надеждой во всем остальном организме.

Я ОЧЕНЬ надеялась, что у меня получится взять и откосить от самой неприятной обязанности, связанной с этим питомцем. Потому что на фотографии, в которую я так красноречиво ткнула, молодой парень, естественно, голый, и с радостной улыбкой, правда, слегка перекошенной от натуги, вполне самостоятельно приседал голым задом на почти такой же "шашлык", только не стеклянный.

Владис какое-то время смотрел на экран, заливаясь краской и глубоко дыша, потом удивительно спокойно поинтересовался:

— Типа перед сном, после того как зубы почищу, проделать вот это, желательно наедине?

— А так можно? — я даже про двусмысленность процедуры забыла, так хотелось получить утвердительный ответ.

Темный, закусив губу, снова замолчал, теперь глядя куда-то в сторону, потом сделал ооочень глубокий вдох и отрицательно помотал головой.

— Самому, тем более наедине — нельзя. Никак нельзя. Но, если бы было можно, я бы выбрал противоположный вариант.

— В смысле? — машинально переспросила я, занятая горестным прощанием с надеждой.

— Мне не очень нравится анальный секс, — процедил Владис, как будто стараясь удержать в себе слова, которые упорно из него лезли. — И в верхней позиции — не люблю, и в нижней. Поэтому, если бы у меня был выбор… — тут он вспыхнул окончательно, причем и изнутри тоже, потому что последнюю фразу оттарабанил быстро и очень громко: — Я бы предпочел женщину… а наедине — просто подрочить! Марбхфхаискорт!

— Аааа… — вообще я всегда была достаточно раскованной в плане секса и обсуждать с любовником интимные подробности могла спокойно, не краснея и не хихикая, как гимназистка-девственница у витрины сексшопа. Но сейчас все было иначе.

Наверное, из-за того, что чертенок не был моим любовником и на эту роль вообще не планировался. Блин, с друзьями-то я болтала… о таком! Что все эти стеклянные члены с клубникой просто детский лепет по сравнению с теми философскими беседами! И хоть бы хны.

Вот только с этим подарком судьбы философией ограничиться я уже обломалась. А его так откровенно колбасит, что я тоже начинаю заикаться и краснеть, как монашка на исповеди. И вообще, черт меня дернул затевать демонстрацию на кухне, да еще на столе. Блин, мы здесь едим! Идиотка, не могла до комнаты потерпеть…

Владис уставился на меня с надеждой во взоре, ожидая продолжения моей речи.

— Нельзя так нельзя, — я старательно изобразила спокойствие и… уверенность, которой ни фига не чувствовала, а потому, блин, сама себе не верила. — Я постараюсь так, чтобы тебе не слишком… неприятно было. Ты только объясни понятно, как это сделать, и что нужно. Чтобы не больно и все такое. Делают же людям уколы, когда необходимо, да вообще вон полостные операции сплошь и рядом. И тут справимся.

От собственной фальшивой бодрости в голосе слегка замутило.