Госпожа Потусторонья

— Птаха — это Птаха, — удивленно качнула головой Яга. — Мавра уже после ее смерти родилась.

— Не понимаю. Васька как-то обмолвился, что помнит ваших дочек. Что они не ладили, дрались, как мальчишки, Марфу и Мавру.

— Это он себе так объяснил. Не может он их вдвоем помнить. Когда Мавра родилась, он уже котом по особняку озерному ходил. Она в его памяти Птаху заменила. Уж и не знаю, почему так вышло. Видать, сильно любил он мою доченьку, раз даже ведовством не все воспоминания у него отобрать удалось. И ты так долго уйти не могла, что и посмертные дни запомнила… Наверное…

— Я? Это что же получается, Птаха — это… я?!

— Конечно, — едва заметно пожала плечами Яга. — Свиток только душе Птахи открыться мог и сюда пустить. Жизнь ее ты вспоминала.

— Э… Знаете что… Это уже какой-то сюр! Я знать не знаю этого полоумного Роса. И уж точно не влюблена в собственного кота, пусть он хоть тысячу раз говорящий! — Я почувствовала, как начинает кружиться голова. — И вообще! Я — это я! И никакая не Птаха. У меня своя жизнь! И жить чужой я не собираюсь. Тем более я не буду любить непонятно кого только потому, что его любила она! Понятно вам?!

— Понятно. — Она грустно кивнула. — Что уж тут непонятного? Ты вольна и любить и жить, как пожелаешь. Ключом ты тогда стать не успела и жизни свои не вспомнила. Может, и не твой это избранник вовсе, а я, старая, себе придумала.

Я резко выдохнула и застыла с открытым ртом. Мне казалось, прабабка будет убеждать, что я и есть реинкарнация погибшей девушки, доказывать что-то, взывать к долгу… Что там еще делают в таких случаях? И собиралась отбиваться, защищая свою личность. А вот к такому спокойному принятию оказалась совершенно не готова.

— Исполни просьбу. Точнее, исправь прабабкину ошибку. Отпусти его. Расскажи ему все и отпусти. Довольно он настрадался. Пусть идет на Серые тропы и, может быть, где-нибудь однажды найдет свою Птаху.

— Я не знаю как. — Я беспомощно развела руками, разом растеряв всю боевитость.

— Хозяйка во Вратах всесильна, — напомнила Яга. — Тебе достаточно позвать его по имени и приказать пропасть мороку и путам. Только расскажи ему правду еще там, на поляне. Пусть очнется, зная, что не убивал любимого человека. А потом отпусти. Струнное озеро примет тело и проводит душу на Серые тропы.

— Это вы мне предлагаете казнь совершить, что ли?!

— Нет… освобождение. Спроси себя, твой это избранник или нет. И если нет, то отпусти. Только не думай долго. Помни о той поляне.

— И о том, как там бывает холодно, — неожиданно для самой себя проговорила я. В ушах снова загудел тоскливый, полный боли вой, и я вдруг поняла, что переступлю через собственное неприятие такого исхода и послушаюсь прабабку. Потому что сама бы на его месте точно хотела, чтобы меня отпустили.

ГЛАВА 17 Решать — дело сложное

Очертания предметов поплыли, подернулось дымкой грустное, словно разом постаревшее лицо Яги. Голова закружилась, и я почувствовала, как снова куда-то падаю. Только на этот раз обошлось без паники. Все еще под впечатлением от услышанного, мыслями я была слишком далеко. Но если бы кто-то спросил, где именно, я вряд ли сумела бы ответить.

Какая-то часть меня вспоминала лесную поляну и легкую улыбку, будто осветившую изнутри измученное лицо запертого в собственной памяти Роса. Другая — пыталась осознать, что такое накрутила прабабка в своем колдовстве.

С оборотнем все было более-менее понятно. Это не трансформер какой-нибудь, у которого нужные части изнутри выдвигаются и туда же, внутрь, убираются. Куда-то же девается их вторая форма при превращении. Вот это «куда-то» и использовала ведьма: заперла там человеческую ипостась Роса вместе с болью и, наверное, как-то заблокированной памятью, привязав звериную к особняку.

А вот во всем, что касалось лично меня, я не понимала ровным счетом ничего. Принять, что действительно видела во сне себя, просто в каком-то другом облике, оказалось неожиданно трудно. Конечно, за последнее время я выяснила о себе столько нового и интересного, что одной странностью меньше, одной больше, особо роли уже не играло. Но такое… Возможно, было бы легче, если бы не россказни про великую любовь «одну на все жизни».

Додумать я не успела, вдруг сообразив, что замерзла. А холодно мне потому, что лежанкой мне служат каменные плиты пола в библиотеке. Я открыла глаза и увидела над головой медленно приближающееся серебристое пятно смутно знакомой формы.

Примерно три секунды мне понадобилось, чтобы опознать предмет и завизжать. А на четвертой ведро опрокинулось, и хлынувшая вода залила и глаза, и рот, и даже уши. Визг захлебнулся и в прямом и в переносном смысле, и я забарахталась, пытаясь увернуться.

— О! — Васька, как всегда, был невозмутим. — Очнулась. Припадочная какая-то нам хозяйка в этот раз досталась, да, Костя?

— Ах ты, скотина! — рявкнула я, кое-как поднимаясь на четвереньки. — Мне что, на каждый кран тут запрет наложить, чтобы исключить внеплановые купания?!

— Ты внеплановый отдых исключи, и купания не понадобятся, — парировал Васька.

Он обошел меня вокруг, зачем-то понюхал мое ухо и, удовлетворенно кивнув, отошел, брезгливо встряхивая мокрые лапы. Очередная порция воды, прилетевшая в лицо, взбесила меня окончательно.

— Все! Допрыгался, вредитель лохматый! Отправляйся мышей ловить! Там тебе самое мес… — Я осеклась.

— Да, да? — переспросил кот с видом оскорбленной невинности.

— Нет, ничего, — махнула рукой я и поплелась переодеваться.

Котяра разве что рот не разинул от удивления, проводив меня ошалевшим взглядом, но сейчас это трогало мало. Чувствовала я себя, прямо скажем, странно. Отправить «погулять» в очередной раз отличившегося кота — это нормально. А поступить так с человеком? Ну хорошо, не совсем с человеком и тем не менее с разумным существом. Хотя назвать разумным Ваську, особенно когда по его указке только что получила ведро воды на голову… А… блин!

В сердцах я пнула подвернувшийся под ноги пуфик и, стащив насквозь мокрый костюм, достала из шкафчика большое полотенце. Выбросить из головы безумную поляну в несуществующем лесу никак не получалось. Но и как воплотить в жизнь решение, принятое после разговора с Ягой, я совершенно не представляла. Яростно растирая влажную кожу, я пыталась представить себе будущий разговор. Представлялся почему-то исключительно бред с оттенком низкопробного сериала.

«Здравствуй, Рос. Ты не убивал свою невесту. Это сделала моя полоумная бабка. Сейчас я верну тебе твою хвостатую ипостась и покажу дорогу на Серые тропы». Чушь! Попробуем по-другому.