Госпожа Потусторонья

— Нет!

— Да! Если Гор там был, то почему не вмешался, когда ты убивал Птаху?!

— Почему? — Рос застыл. — Гор… Он пропал…

— Чушь! Его там и не было! И тебя не было! И Птахи! Ее убила Марфа!

— Но… Но зачем? — Он поднял на меня взгляд, полный непонимания. — Зачем она убила ее? Зачем заставила меня поверить, что я…

— Дрянь потому что завистливая, — отрезала я.

В тот момент я искренне жалела, что отобрала у бабки всего лишь память. Слишком малая расплата за все, что она сделала с этим парнем. За все, что она сделала… со мной?.. Мысль обожгла, словно вымоченная в рассоле плеть.

Какой стала бы та моя жизнь, не вмешайся в нее чертова Марфа? Я помнила сны, знала, что Птаха вроде бы любила этого человека… оборотня… По крайней мере, его поцелуи явно не вызывали у нее отвращения. И он любил ее больше жизни, раз столько времени казнил себя за ее смерть. А теперь? Он почти сумасшедший. А я не испытываю ничего, кроме жалости… Проклятая бабка!

Злость помогла мне выпутаться из веток, и я как раз успела схватить Роса за рваную рубаху. Ткань затрещала, но выдержала, и парень застыл. Я посмотрела ему в глаза и со всей возможной убедительностью проговорила:

— Это не ты. Поверь мне. И Яга и Гор говорили тебе то же самое, но ты их не слышал. Ты не виноват в ее смерти…

Он уже не противился, когда я взяла его за руки, и покорно позволил обнять себя.

— Это не ты, — повторила я, все так же удерживая зрительный контакт, хотя для этого пришлось до хруста в позвонках запрокинуть голову. — Ты не убийца.

И тут произошло нечто, что я так никогда и не смогла ни понять, ни повторить. Мы вместе будто провалились в мои воспоминания и сны. Рос не отводил взгляд, но теперь уже он удерживал меня рядом с собой. А вокруг мелькали знакомые и незнакомые сцены: Птаха, вглядывающаяся в зеркало, Рос, кружащий ее на руках по залитому солнечными лучами лугу, молодая Марфа, заносящая над головой странную железяку с многочисленными острыми крючьями, боль, от которой у меня потемнело в глазах, и тоскливый звериный вой, рвущий души обитателей лесной избушки.

Но это бы еще ладно. А вот когда пошли картинки из моей нынешней жизни, меня повело уже по-настоящему. Я смотрела в желтоватые глаза Роса, а видела… Видела одинаковые кровати в детдомовской спальне и как кубарем влетела в ворота особняка в первый раз. Как кричала на Ваську и как отвратительно таяла под гипнозом хитрого Георгия. Громыхнули в ушах злые слова: «Знать не знаю этого Роса и уж точно не влюблена в собственного кота!» Перед внутренним взором мелькнули мои перекошенные злой гримасой губы и пальцы, сдавившие Струну оборотней; Лис, протянувший ко мне сведенные ладони, и моя собственная рука, взметнувшаяся в сторону ворот.

А потом я вдруг очнулась на полу в библиотеке в гордом одиночестве. Голова гудела, перед глазами плавали мутные круги, а судорожно сомкнутые пальцы стискивали свиток наследниц. Со свистом втянув воздух сквозь сжатые зубы, я отшвырнула пергамент, как ядовитую змею. Вокруг не было никого, но мне почему-то казалось, что меня только что провели голой через улюлюкающую толпу.

Ну, спасибо, бабуся-Ягуся, за принудительный сеанс морального стриптиза!

Я с трудом поднялась на ноги. И то удалось мне это лишь после того, как из коридора послышались цокающие шаги Кости. Опять воду несет?

Скелет действительно появился в дверях и, распахнув створку пошире, с поклоном указал на выход.

— Что? Опять кого-то черти принесли, пока я в отключке валялась? — проворчала я.

Разумеется, Костя мне не ответил. Я покосилась на разложенные на столе книги и со вздохом пошла к дверям. В некоторых случаях скелет бывал куда настырнее Васьки. А с ним я, кстати, совершенно не понимала, что теперь делать. Нет, наставления вредной прабабки из памяти никуда не делись: «Позвать по имени и приказать исчезнуть мороку и путам, а потом отпустить в Струнное». Вот только как взглянуть в человеческие глаза того, кто только что заглядывал мне в душу, я не представляла. Не предлагать же ему прогуляться на задний двор за мышкой!

«Может, подождать немного», — малодушно подумала я, входя в холл, куда меня так настойчиво заталкивал Костя.

Но судьба (или злой рок, как кому больше нравится) в очередной раз решила все за меня. Васька лежал на полу у самой двери, вытянувшись в струну, и тяжело дышал. Забыв обо всем, я рванула к нему.

— Вась? Васька! Ты что?! Рос? Или Рось?! Ну, очнись уже!

Чувствуя, как на глазах закипают слезы, я тормошила тяжелое пушистое тело. Но все было напрасно. Кот не желал приходить в себя. И я вдруг поняла, что готова отдать все что угодно, лишь бы еще раз услышать нахальное «мышку хочешь?».

— Пусть исчезнут путы! — прошептала я. Но ничего не произошло. Тогда я выкрикнула эти слова уже в голос и снова принялась тормошить безвольное тело.

О мраморные плиты пола брякнуло железо, и я непонимающе подняла голову. Рядом стояло знакомое жестяное ведро, полное воды. Не думая, что делаю, я схватилась за дужку и с размаху окатила кота от усов до самого хвоста. Надо было видеть, с каким шипением он вскочил на лапы, одновременно брезгливо отряхиваясь.

— Смотри-ка, подействовало, — вне себя от облегчения ляпнула я.

— К твоему сведению, купаться я предпочитаю в человеческой ипостаси, — ворчливо выдал кот, встряхнув мокрым хвостом и обдав меня целым потоком брызг.

Я только расхохоталась. Живой, язвительный и, как всегда, вреднючий друг снова был со мной. «Надолго ли?» — не замедлил приглушить мою радость внутренний голос, и я подавилась очередным смешком.

— Но я прощу тебе это безобразие, если ты все-таки вернешь мне нормальный облик, — совсем по-старому подмигнул зверь. — Чувствую себя полным идиотом в виде кота. Так и тянет за мышкой на задний двор сбегать…

Окончательно растеряв понимание происходящего, я глупо моргнула и хлопнула себя по лбу:

— Чувствовала же, что что-то забыла. Прочь, морок!

Кот вдруг начал плавиться, будто раскрашенная восковая кукла. Голова закружилась, и я оглянулась, пытаясь схватиться хоть за что-то. Как обычно, этим «чем-то» оказался Костя, услужливо подхвативший меня под локоть. А когда я восстановила равновесие, в луже посреди холла уже стояла крупная пятнистая рысь.

— Мр-р… — выдала она… он.

Я снова заморгала.

— Ну, ну… — качнул головой хищник. — Я все тот же мудрый зверь и добрый наставник.

— Да?

— Да. Могу доказать.

— Оцарапать? — слабо улыбнулась я, чувствуя, как медленно отпускает напряжение.

— Нет! — В звериных глазах мелькнуло что-то такое, от чего я почувствовала себя распоследней дурой. — Но могу поймать мышку…

— Нет! — подскочила я. — То есть спасибо, не стоит, э-э… Рос…

Рысь фыркнула, обозначив смешок.

— Не надо со мной, как с хрустальной вазой. Я все помню. И все понимаю. И тогда бы понял, если бы знал, что ты — Ключ.