Госпожа-Рабыня, или Эльфы не влюбляются

“Ари, я бы никогда,” — покачала я головой, и мужчина снисходительно улыбнулся.

“Ми, ты и не подозревала о связи Кати и собирателей. Поверь, они нашли бы способ добыть нужную информацию. Чем меньше ты знала о моей жизни на Арунделе, тем больше шансов, что они бы отстали от тебя, когда я исчезну,” — сказал Арион и поцеловал меня в лоб. — “Отдыхай,” — прошептал мужчина, развернулся и покинул спальню, оставляя меня одну.

Я еще раз осмотрела огромную комнату и откинув покрывало, забралась в постель. Словно прочитав мои мысли, свет в комнате стал приглушенным.

“Магия,” — выдохнула я, кутаясь в одеяло.

Утром все было как и в предыдущие дни. Арион прошептал мне: “Просыпайся, соня,” — напоил странным голубым молоком и передал в руки Меде. Начался мой день-сурка. Вечером меня снова повели к хозяину, который снова накормил меня местными деликатесами и отправил спать, скрывшись в гостиной.

Изо дня в день я проживала свой день по стандартному сценарию. Днем работа, вечером ужин и сон в постели господина. Быстрая ванна и молоко утром, и снова все по новой.

_____________________

Если честно, я потеряла счет одинаковым дням. Слуги постепенно привыкли к Рыжей рабыне, которую каждую ночь зовет в покои господин, и вовсе перестали обращать на меня внимание. Я бы и разговаривать разучилась, но бурчание Меды и периодические короткие фразы Питрау создавали видимость коммуникации.

Не изменилось только одно: меня все так же сторонились, и когда Питрау был занят своими делами, я обедала за отдельным столом. Только однажды я попыталась влиться в коллектив. Но все слуги, которые сидели за столом, встали и синхронно пересели за другой стол, как только я села рядом.

Одиночество немного угнетало, даже Арион, который периодически рассказывал мне что-то за ужином, последнее время мыслями был где-то далеко. На все мои вопросы, он либо отвечал невпопад, либо просил побыстрее закончить ужин и идти отдыхать.

Только однажды я спросила у Питрау, сколько прошло с тех пор, как я появилась в поместье, и услышав ответ: "Тридцать новых звезд", — поняла, что прошел всего месяц из оговоренных шести.

Все реальнее становились подколки Меды, о том, что похоже хозяин уже потерял ко мне интерес. Если раньше мне позволяли выспаться, то все чаще Арион будил меня едва рассвело, и я вполне успевала на завтрак с другими слугами. Спрашивать об этом у эльфа я не стала. Он изначально объяснил, почему проводит со мной каждую ночь.

Да и его физических просветлений больше не случалось, несмотря на то, что просыпались мы вместе каждое утро. Чаще всего я просыпалась на груди у эльфа. Иногда он прижимал меня к своей груди, когда забирался в постель, и тихо сопел прямо в мою макушку. На этом вся наша близость заканчивалась.

Я сама установила границы, заявив, что повторений не будет, но холодность Ариона все равно меня беспокоила. Чем дольше он находился на Арунделе, тем больше отдалялся от меня. Я стала просто прикрытием. Никаких шуток или попыток сблизиться с его стороны больше не было. Исчезла былая нежность, которая иногда проскальзывала в ненавязчивых прикосновениях и легких поцелуях в лоб или в волосы. Как и сами прикосновения, холодная вежливость, это все, что я ощущала вечерами.

По моим подсчетам, которые я начала вести, прошел еще один бесконечно долгий месяц. Погода начала меняться. Было чувство, что на улице становится теплее. Словно наступило лето или весна. Если сравнивать с нашим климатом, я бы сказала, что на Арунделе началась весна.

Обычно приятно теплый ветер становился более жарким и сухим, а еще шли дожди. Правда, они напоминали тропические ливни. Около часа лило как из ведра, а потом снова было ясно, и болото, которое образовывалось под ногами, высыхало.

_________________________________

“Меня вызвали во дворец,” — заявил утром Арион, когда я вышла из ванны.

“Хорошо,” — ответила я, не понимая, к чему ведет эльф.

“Я постараюсь вернуться, но вероятнее всего король прикажет мне задержаться до завтра. Приедут представители моей будущей невесты, будут обсуждать условия. Боюсь, что за день мы не справимся. Это посерьезнее ваших брачных контрактов и может затянуться на несколько дней,” — объяснил эльф, и я замерла, понимая, что остаюсь совсем одна.

Судя по всему, моя растерянность не укрылась и от Ариона. Впервые за долгое время он подошел и прижал меня к себе, зарываясь носом в волосы.

“Тебе не стоит бояться, Ми,” — прошептал мужчина, — “Питрау присмотрит за тобой. Прошло почти два месяца, и никто больше тебя не трогал. Я думаю, мое отсутствие в поместье никак не скажется на их поведении. Самое страшное, что тебя ждет, это сон на твердой лежанке и без моих крепких объятий.” — он прижал меня еще крепче, и я вздохнула.

“Думаю, несколько ночей на лежанке я переживу, а за твоими объятиями возможно буду скучать, но это не точно,” — тихо сказала я и повернулась к мужчине лицом.

“Вот и проверим, Ми, а может, ты еще и за моими поцелуями соскучилась. М? Моя упрямая не госпожа,” — спросил мужчина и наклонился ниже.

Я встала на носочки и прошептала ему прямо в губы, — “Вернешься, тогда и узнаешь, господин.”

Арион улыбнулся и повел носом по моей щеке, — “Значит, есть повод вернуться поскорее. Я очень любопытный,” — сказал он, нарочно понижая голос.

Он знал, что от того, как звучит его голос в такие моменты, по всему моему телу проносится волна жара. Очевидно и в этот раз, уловив изменившийся запах, он улыбнулся и медленно отстранился.

А дальше снова начался мой день сурка. Бурчащая Меда и работа на кухне. Питрау теперь поручал мне еще и другие задачи, не только очистить батат. Иногда он посылал меня в кладовую за продуктами или во двор набирать воды.

Я постепенно изучала местные порядки и продукты. Но информации было катастрофически мало, да и брать ее было неоткуда. Библиотека была только в главном здании, а слуги-рабы были неграмотными.

Если бы я общалась с другими людьми, я бы смогла уже более-менее освоиться, но меня избегали. Оставались только редкие объяснения Питрау и одиночные разговоры с Арионом.

К Меде с расспросами я даже не приставала, не знаю за что, но женщина меня явно не любила и даже не скрывала этого. Открыто оскорбляя, когда мы оставались наедине. Последнее время она злорадно улыбалась, встречая меня у спальни господина, и намекала, что вот-вот меня сошлют на рынок рабов.

Кроме того, что я надоела Ариону, теперь меня пугали еще и его скорой помолвкой. Как рассказывала женщина, у дочки артефактора дурной характер, и она не терпит людей в своем доме, а уж тем более рабыню в постели своего жениха. Мне клятвенно обещали, что как только помолвку заключат, я тут же отправлюсь на продажу.