Госпожа Радуга

Слуги у Генри оказались смешанными: было целое полчище домашних эльфов и семья сквибов-индусов. К змеям индусы относились с большим почтением, а эльфы смирились с причудами новой хозяйки, у них наконец-то было много работы! С разрешения Генри я обустроила две лаборатории в подвале и велела очистить пыточную, задействованную под склад. Генри разрешил мне менять в доме всё, кроме своего кабинета, однако про пыточную осторожно поинтересовался. Он весело спросил, хочу ли я заменить цепи на более новые и смазать кандалы, на то и другое я хищно ответила решительным «да», и Генри поёжился. У него было такое выразительное растерянное лицо, что я не удержалась от смеха. Пришлось рассказать ему про условия восстановления древа предков, которое его очень заинтересовало. Он показал мне комнату с гобеленом собственной семьи, и я с горечью убедилась, что Арабелла и он – последние представители некогда мощного клана. У него же я выяснила, что два наших древа прекрасно уживутся в одном доме и с удовольствием сплетутся ветвями. Сильный маг проведёт какой-то хитрый вариант бракосочетания, так что дети будут одновременно Гонт и Шаффик, а вот уже наши общие потомки получат одну фамилию – Шаффик.

Двадцать четвертого января состоялась наша свадьба с Генри. Мероприятие прошло тихо, по-домашнему. Обряд бракосочетания провёл директор Диппет и нашёл очень добрые, проникновенные слова для поздравления. Я стояла на коленях около кресла Генри и повторяла свои свадебные клятвы искренно и счастливо. Генри признался мне тем же вечером, что до последнего не верил, что я выйду за него замуж. Он давно смирился со своим прискорбным недугом и не мечтал о переменах. Теперь же с его лица не сходила счастливая улыбка. Министр выбрал своего младшего брата, Аластора Фоули, тот был лучшим другом жениха. Четыре мои подруги были из Блэков, все. Я подарила им эксклюзивные настойки, улучшающие цвет лица, и они исполнили свою роль с большим чувством. Чарис, которая две недели пила моё зелье для похудения, выглядела просто великолепно и гордо поделилась, что за ней начал ухаживать мистер Крауч. Я коварно предсказала ей счастливый брак и троих детей, один из которых будет большой шишкой в Министерстве. Она мечтательно улыбалась всю церемонию, я вручила ей в руки свой букет и рассказала об американском обычае ловли цветов невесты. Каспер Крауч нервно сглотнул, но мужественно попросил разрешения побеседовать с батюшкой Блэком. Мне хотелось осчастливить всех-всех-всех, но пришлось ограничиться приглашёнными. Вечер прошёл чудесно: моя душа пела, никто даже не поссорился, блюда были изысканными, шутки – смешными, вино – великолепным на вкус.

Я возродила родовое древо и выяснила, что Марволо Гонт скончался, а Морфин Гонт жив. Древо на мне не обрывалось, веточки действительно сплелись и ветвились ниже, окутывая схематичные изображения наших детей. Отцом у них числился Генри, а матерью – я, моё имя изменилось на Кэтрин Меропа Шаффик-Гонт. Этому я очень обрадовалась, так как даже про себя называла Меропой настоящую Меропу, себя же ассоциировала с Кэтрин. Никаких магглов и предателей Рода на карте не было, дети были записаны, как уверенно чистокровные. Я мысленно похвалила себя за брак с семейством Шаффик и поклялась быть достойной женой и матерью. Древо поместило Ангела на сторону Шаффиков, а Корвина – на сторону Гонтов. Я рассказала о странном решении гобелена мужу, он мне объяснил, что если не будет других сыновей, то дети Ангела будут только Шаффиками, а дети Корвина – Гонтами. Если родится собственный отпрыск Генри, то дети моего старшего сына оставят себе двойную фамилию. Интересно, что на древе в самом вверху была пара - Салазар Слизерин и Нага Слизерин, причём древо утверждало, что они всё ещё живы. Это ещё не всё, ко мне тянулась прямая светящаяся ветвь от этой пары, наравне с изображением усопшего Марволо и усопшей же Эбигейл Гонт, в девичестве Кэрроу. Генри очень поразился и привлёк к консультации специалиста по генеалогии. Специалист долго тёр удивлённые глаза и закопался в пыльные фолианты, но ответ дал. Я действительно считалась перевоплощением Гонты, единственной дочери Слизерина. Генри взял у специалиста Нерушимый Обет о конфиденциальности, и мы забыли об этом.

Так жизнь и потекла. Закрепить наш брак мы пока не могли, но ждали весны и радостных перемен. Почти месяц мне пришлось уговаривать хвостатых и маленьких членов семьи занять свои спальные места согласно новому статусу. Два юных лорда Шаффика-Гонта демонстрировали ослиное упрямство и избирательную глухоту. Руноследы притворялись тупыми и сонными. Генри смеялся и просился в компанию. Я сразу предложила мужу спать вместе, но он отказался, мотивируя привычкой читать допоздна. Пришлось пойти на хитрость и заявить, что мне нужна его помощь, чтобы справиться с детьми. Наивный Генри согласился, и мы стали просыпаться все вместе в его спальне. Пару дней он терпел, но однажды Генри нахмурился, и последующая ночь впервые прошла без дружеского шипения и закидывания на меня двух пар симпатичных ножек. Целый день дети горестно вздыхали, но муж велел им найти его старую игрушечную железную дорогу. Они втроём запустили копию Хогвартского Экспресса, поезд мчался по искусственным горкам и мостам, Генри рассказывал им о своём опыте путешествий на «сказочном поезде» и мне милостиво разрешили спать только с «папой Генри». Рунослед давно занял имя собственное «папа», так что дети называли Генри «папой Генри», чтобы не путаться.

Корвин принял нового папу легко и естественно, а бедный Ангел никак не мог привыкнуть к обилию родственников. По взаимной договорённости, Ангел Радко Каркаров перестал существовать, теперь на свете жил маленький лорд Ангел Райордан Шаффик-Гонт. Райорданом звали одного из почивших братьев отца Генри, самого любимого и весёлого. Я познакомилась с портретами семьи Генри и поняла, почему Генри так скучает по ним. Они были славными и радостно приняли пополнение в семье. Райордан обожал «крестника» и заставил перенести свой портрет к нему в комнату. Неугомонная Арабелла законно величала меня «кузиной», она наняла целую толпу учителей для Ангела и двух нянь для Корвина. К моему ужасу, Саксия Фоули притащила с собой три метлы, одну из них детскую, и все трое принялись кружиться на нашем квиддичном поле, используя каждый солнечный день. Камин в гостиной постоянно был занят: Ангел и Саксия ежедневно болтали или носились по нашему и министерскому дому. В ответ я достала семейную книгу и выучилась летать без приспособлений. При малейшем намёке на слово «мётлы» я начинала мрачно кружиться над хохочущим Генри. Саксия тактично спросила у отца, может ли она в будущем выйти замуж за моего старшего отпрыска. Теперь Гектор озабоченно приглядывался к Ангелу, кузина же готова была начинать собирать приданое.

Первого марта вышла моя книга «Волшебник города Изумрудов», посвящённая дню рождения моего старшего сына. Иллюстрации я нарисовала сама: железный дровосек получился слегка похожим на лорда Шаффика, Страшила щеголял пенсне маленького профессора, а в личике Элли угадывались черты малышки Саксии. Тотошка походил на Корвина, а Ангелу я клятвенно пообещала ввести друга Элли в следующей книжке. Картинки двигались сами по себе, текст был красиво украшен, тираж разошёлся за один день, пришлось допечатывать. На книжке стояла надпись, что текст адаптирован с произведения «Волшебник из страны Оз» некоего Лаймена Френка Баума, но на это никто не обратил внимания. Я подписывала экземпляры многочисленным родственникам пачками.

День рождения Ангела мы отметили десятого марта, в компании близких друзей. Ему исполнилось девять лет, он легко глотал новые знания и часто по вечерам слушал рассказы Генри о заморских странах. Лорд Шаффик побывал во многих экзотических местах, он говорил ярко и образно, и я с беспокойством поняла, что Ангел заболел морем. У меня рос маленький капитан. Все верёвки в доме были завязаны особыми узлами, не избежали подобной участи даже кисти на шторах. Выяснить местонахождение сына можно было только по навигации, осты и зюйды снились мне по ночам. Одевался Ангел исключительно в «морские» вещицы, а учителя географии и математики хвалили его до хрипоты.

Корвин скакал на деревянной лошадке и заливисто смеялся, когда играл в прятки с младшим сыном индийской четы Рой, которого звали Раджа. Ему было три года, и у моего сына появился весёлый товарищ по проказам и проделкам.

Мне хотелось заставить травы цвести быстрее, я так мечтала поднять Генри на ноги! Папа-змей остудил мой пыл и потребовал спокойствия и смиренного ожидания. Татина ждала прибавления в семействе, поэтому много спала и мало общалась. Я много возилась в лаборатории и готовила зелья для своих. К лицензии зельевара у меня было двойственное отношение, примерно как у генералиссимуса Сталина к открытию второго фронта в 1944 году. Вроде и хорошо, а вроде как уже и не нужно. По совету Генри я разместила результаты экзаменов СОВ и красиво оформленную лицензию рядом с выставкой различных сертификатов Генри, в гостевом «гальюне» на нулевом этаже. Это ещё одна милая привычка англичан. Пожалуй, остановлюсь на ней подробнее.

В представлении аристократии и верхней части среднего класса единственно приемлемое место для демонстрации собственных регалий – уборная на нижнем этаже Вашего дома. Когда-нибудь любому гуманоиду необходимо посетить определённое место, где у него будет достаточно времени для всестороннего изучения ваших достижений и он будет потрясён Вашими успехами. В то же время Вы «ритуально» испражняетесь на собственные заслуги, то есть демонстрируете похвальную иронию и скромность.

Совместную (случайную) фотографию с радостно улыбающимся Дамблдором я мстительно разместила в пыточной. Он купил экземпляр моей книжки и выбрал момент для фотографии не хуже Локонса, причём подгадал так, что на фото непонятно, кто кого осчастливил. Пользуясь своим родством с женой министра, я выкупила оригинал фотографии и прилепила вечным заклятием приклеивания напротив сверкающих ручных кандалов. Когда эльфам было скучно, я разрешила им соревноваться на скорость и качество блеска металла. Выигравший получал от меня особо закопчённый котел или другую железку - я купила у старьевщика целую тележку ржавого барахла, специально для поощрения эльфов. Очередную вычищенную непонятную штуковину я размещала в специальной витрине с датой и именем победителя. Витрина размещалась на громадной кухне и занимала уже полстены. Эльфы меня обожали и хвастались соседям. Кстати, зря считается, что эльфы – забитые и несчастные создания. Например, Снупи запилил хозяйку до такой степени, что нам с Арабеллой пришлось делать такую же «стену почета» в их доме. Старьёвщики на Календонском рынке начали меня узнавать и вытаскивали припрятанные особо загаженные железяки. Постепенно мода распространилась на все чистокровные семейства. Эльфы на приёмах в чужих мэнорах подсовывали мне всяческие вкусняшки и старались угодить.

Тофти заявил, что иногда мечтает посмотреть на какого-нибудь бедолагу в сверкающих цепях, очень уж аппетитно они выглядели. На маленьком столике в этой же комнате я разместила обычные маггловские зубоврачебные инструменты, которые приводили в суеверный ужас наивных магов. Аластор Фоули, который действительно подружился с Генри, тайком от меня устраивал туда экскурсии. Подозреваю, что он делил гонорар с Генри, который «на людях» иногда делал вид, что морщится от невидимых следов наших «забав» и побаивается жестокой «госпожи» жены. Я тоже развлекалась, то есть активно занялась изучением манер и верховой ездой.