Госпожа Радуга

Ангел неловко улыбался и крепко держал меня за руку. Так мы и доехали. Водитель довёз меня до самого крылечка и помог вынести Корвина. Я пыталась расплатиться, но он прошептал что-то типа «купи конфет детям» и быстро уехал. Ангел пытался идти пешком, Корвин тоже рвался с рук, дул холодный ветер, в общем, я еле затащила всю компанию в дом.

Дома я посадила Ангела на диван, спустила с рук Корвина и стала искать, во что переодеть Ангела. К моему удивлению, он сноровисто расстегнул младшему комбинезон и переобул его в тапочки. Корвин орал: «Ням-ням», пришлось срочно кормить обоих. Ангелу я помогла помыть руки и личико на кухне и посадила пить чай с хлебом и вареньем. Он съел один кусок хлеба, а второй стал пытаться спрятать под одеяло, хотя смотрел всё ещё голодными глазами. Корвин лопал кашу, а я решила задать вопрос Ангелу:

– Сынок, зачем ты хочешь спрятать хлеб?

Он спокойно признался:

– Корвин же маленький, вечером кушать захочет. Я потерплю, а ему хлеба дам, он тогда лучше спать будет.

Я чуть не разревелась, сдержав себя усилием воли. Этот ребенок знает, как тяжело уснуть голодным. Он решил о младшем брате позаботиться, хлеб ему на вечер сберечь. Думает, что следующий раз я их буду завтра кормить. Нельзя реветь, спокойствие и ласка, только спокойствие и ласка.

– У нас много хлеба, Ангел мой. Вечером я приготовлю вкусный пирог, обещаю. Ты будешь питаться четыре раза в день, и Корвин тоже. Не надо прятать хлеб. Но если хочешь, я заверну его в салфетку и отдам тебе после ванны. Сейчас я её наберу и выкупаю тебя, чтобы ни следа от грязи не осталось. Я заверну тебя в тёплый пушистый халат с карманами, туда мы положим этот хлеб.

Ребёнок мне верил не до конца, поэтому я отрезала большой кусок хлеба и завернула в салфетку. Я отдала ему этот пакет и настояла, чтобы он съел второй кусок хлеба с вареньем. Часы пробили два раза. Через час придут Тофти с Генри, а нам ещё надо искупаться.

Мы успели. Корвин сидел в ванной на стульчике и внимательно следил, как я купаю Ангела. Я несколько раз повторила, что Ангел – его братик, и Корвин счастливо повторял:

– Катик! – при этом пытаясь достать ручками пушистую пену и весело смеясь.

Глядя на него, начал смеяться и Ангел. Он был очень худенький, но видимых синяков, кроме сбитой сегодня же коленки и ссадины на руке, я не нашла. Не было и следов от побоев. Это немножко остудило мой пыл, потому что поначалу я собралась было ночью наведаться в дом к мадам Киркоровой и перекусать всех к чертовой матери, даже планировала взять папу, чтобы стоял на «стрёме», но теперь я немного успокоилась. Совершенно в лучших традициях предков, я решила отложить месть. Прощать ей прилюдное оскорбление я не собиралась, но сгоряча действовать не буду. Я доберусь до её болевых точек. Они у всех есть. Я отомщу. Я скрупулёзно заполню колонки на нового врага семьи и дождусь своего часа.

В конце концов, Ангел выжил, а большего сейчас мне не надо. Он со мной, и это главное. Я аккуратно расспросила его и выяснила, что ему восемь лет, что раньше он жил с бабушкой, которая всё время говорила ему, чтобы он верил и звал маму, и тогда мама его обязательно найдёт, и он звал. Иногда ему казалось, что он видит во сне какую-то женщину, но она пропадала. Это же он меня видел, как и я его. Не знаю, как это случилось, но я ещё раз мысленно поблагодарила Меропу. Не буду искать истоков своих снов, мои дети со мной. Рядом. Как же я счастлива!

Я подстригла Ангелу волосы и закутала в свой халат, натянула на него свои же носки, немножко уменьшив их магией, и он стал выглядеть, как смешной взъерошенный воробей. Салфетка с хлебом перекочевала в карман халата, дети тёрли глазки и я уложила их в свою кровать, подоткнув одеяло. Они уснули сразу. Я успела сбегать к змеям и предупредить, чтобы не показывались до ухода гостей. Змеи были сонные - им было всё равно, я им помогла утеплить нору ещё осенью, так что там было комфортно, только папа сонно пробормотал:

– Еще один детёныш? Молодец, жена, - и уснул снова.

Пока я бежала в дом, то тихонько хихикала: «Господин изволил меня похвалить! Я – хорошая младшая жена, может, даже до любимой дослужусь, вот» и с этой широкой улыбкой я встретила гостей. Эльф перенёс Генри на диван, Тофти устроился рядом, а я заварила горячий чай и рассказала о своих утренних приключениях.

Генри спокойно сказал:

– Понимаю, ты не могла оставить ребёнка там, Китти. Двое детей – это прекрасно. У меня опять большая семья.

Он протянул мне руку, которую я немедленно схватила, как спасательный якорь в бушующем море. Мысленно я поклялась, что поставлю его на ноги, даже если мне придётся перевернуть землю для этого человека. Я поцеловала его в лоб и нежно провела по волосам:

– Спасибо, Генри. Я рада, что ты понял.

Тофти весело спросил:

– А меня поцелуешь, Кэтрин? Я тоже согласен, что ты сделала то, что нужно.

Генри легко рассмеялся и отказался делиться моими поцелуями, настаивая, что это – прерогатива жениха. Они переживали, что я расстроюсь из-за сплетен в газете, но согласились, что на фоне обретения старшего сына – это мелочь, не заслуживающая внимания. Я также рассказала о реакции моей подруги–змеи на публикации, и Тофти пожелал пожать руку умной женщине. Пришлось объяснить, что моя семья состоит не только из представителей класса млекопитающих, чем я вогнала моего маленького профессора в транс.

– Я думал, что «змея-подруга» – это аллегория, а ты серьёзно? Трое руноследов: папа, мама и дочка? Умеешь ты удивить, Китти.

Генри оживился:

– Жаль, что я не вижу. Я никогда не встречал руноследов. Ты мне подробно о них расскажешь, Кэтрин. А как вы общаетесь? Ах да, ты же знаешь парселтанг. В газете написано. Слуга мне прочитал. Я тут придумал план действий, который только выигрывает от того, что ты забрала бастарда своего покойного мужа. Мы дадим интервью в моём поместье. Я всё думал, как бы тебя заманить к себе, а теперь это даже проще. Вы переезжаете ко мне, всей семьей! Завтра пришлю машину.

Я растерялась:

– Генри, до свадьбы это неприлично. У меня проплачена аренда до конца января, так что не будем торопиться.

Генри поспешно согласился, и я поняла, что примерно на месяц он и рассчитывал. Я пыталась ещё что-то сказать, но Тофти перебил меня:

– Вот и отлично. Я рад, что ты поняла всё правильно. Поэтому вы поженитесь в январе, Арабелла уже готовит праздничный ужин. Она дико разозлилась на то, что тебя травят, и устроила Гектору фееричный скандал с битьем старинных ваз династии Мин. Гектор ловко уклонялся, но у Арабеллочки твёрдая рука и меткий глаз. После третьей вазы министр сдался, завтра в газете напечатают романтическую историю вашего знакомства с Генри четыре года назад, на дне рождения Арабеллы. Вы с ней дружите с детства, чтобы ты знала. Она нашла каких-то дальних родственников неподалёку от твоего отчего дома, ты тайком сбегала от злых родичей, вы играли вместе с юных лет. Она уже рассказала понятливому репортёру, как ты вывела её из ужасного тёмного леса, а вы стали лучшими подругами. Генри влюбился в тебя на приёме у общих с миссис Фоули родственников, ты вела себя, как истинная леди, он пытался посвататься, но твой монстр-отец увёз тебя и обманом выдал за своего дружка-подельника. Ты гордо приняла свою судьбу и была верной женой, но после исчезновения Каркарова в декабре прошлого года осталась одна, почти без средств. Ты не искала встреч с друзьями, ты смиренно воспитывала своего сына, но Арабелла настойчиво искала подругу и, наконец, случайно нашла в маггловском Лондоне. Она не слушала твоих отговорок и заставила написать прошение о приёме на работу. Тебя взяли в Аврорат, потом в детскую комнату, исключительно благодаря твоим талантам. Одновременно ты решила получить сертификат об образовании. Генри снова начал ухаживать за тобой, вы ждали истечения срока траура, чтобы немедленно соединить свои судьбы. Как раз прошёл год. Объявление о свадьбе уже дано в газету. Свадьба будет только для своих, Арабелла лично выбрала подружек невесты, все оповещены и готовятся. За право быть твоей подружкой на свадьбе развернулась настоящая война, подняли твою родословную, и девицы передрались за право участвовать в свадьбе истинной наследницы Слизерина.