Госпожа удача

Нина Николаевна присела к столу генерального директора, достала свои документы и положила на стол перед Александром Григорьевичем. Тот внимательно просмотрел трудовую книжку и диплом, позвонил в отдел кадров.

– Кирилл Ефимович, – сказал он в телефонную трубку, – сейчас к вам придет женщина, оформляйте ее на вакантную должность коммерческого директора и одновременно передайте ей партийные дела. – Поднявшись из-за стола и положив трубку, добавил. – Идите, оформляйтесь и прямо завтра же приступайте к своим служебным обязанностям.

Нина вошла в большой удлиненной формы кабинет, в котором сидели три работника. У окна вплотную стояли два стола. За одним из них сидела высокая белокурая блондинка. На стене за ее спиной была прикреплена табличка «юрисконсульт». За другим столом сидела очень полная женщина. Ее длинные черные волосы были закручены в ракушку, как это обычно делают крестьянки. Плечи украшал шелковый цветной платок. Судя по табличке за ее спиной, это была экономист торга, с которой Нине придется ежедневно вплотную работать. У стены, напротив окна, расположился кадровик. У него был большой красивый стол, с правой стороны которого была прикреплена тумба, а с левой – огромный, покрашенный в тон стен, сейф.

– Мне, наверно, к вам, Кирилл Ефимович? – спросила Нина, предварительно вежливо поздоровавшись с присутствовавшими сотрудниками.

Кадровик сделал вид, что ничего не услышал и продолжал читать газету, изредка что-то подчеркивая красным карандашом. Нина молча присела на стул у двери, продолжая наблюдать за невеждой. Для себя она отметила, что мужчина не красивый, пожалуй, даже уродец. Был он маленького роста и необычайно широк в плечах. «Надо же таким уродиться, – усмехнулась она про себя, – у него плечи шире, чем рост». Лицо у кадровика было белое, словно полотно и почти плоское. Волосы на голове были зачесаны вверх и отливали потускневшей медью.

Нина вынула из сумочки документы и положила на стол кадровика. Тот отодвинул их в сторону и, не отрывая взгляда от газеты, сказал:

– Вы мне не суйте свои бумажки, неужели не видите, что я очень занят. У меня на носу профсоюзное собрание, нужно подготовиться.

Нина взяла документы и положила их обратно в сумочку. Снова присев на стул, стала разглядывать людей, с которыми ей предстояло работать. Наконец кадровик поднял голову от стола и раздраженно сказал:

– Неужели вам не понятно, что у меня нет сейчас времени с вами заниматься? Прошу вас, не сидите над душой, выйдите в коридор. Я вас вызову.

Нина молча поднялась со стула, вышла в коридор и тихонько прикрыла за собой дверь. Коридор был длинным, но очень узкий и в нем не было ни одного стула, на который можно было бы присесть. Женщина постояла какое-то время. Затем вышла на улицу, остановилась на ступеньках. В здание конторы торга бесконечно входили и выходили работники торга. Когда она уже собралась уходить домой, рядом с ней остановилась женщина и, осмотрев Нину с ног до головы, спросила:

– Вас тоже на ковер вызвал этот Мыцик?

– Какой Мыцик? – вопросом на вопрос ответила Нина.

– Да этот старый хрен хромоногий. Вы разве не знаете нашего старшего товароведа?

– Нет, не знаю. Я пришла устраиваться на работу, а у кадровика нет для меня времени. Он готовится к профсоюзному собранию.

– А-а, вон в чем дело, – понимающе улыбнулась женщина. – Этот квазиморда вечно строит из себя умника, а на самом деле – пьянь и бабник. Постоянно ходит по магазинам, якобы проверяет трудовую дисциплину, а сам девчат молодых щупает, да водку с ними в подсобках пьет.

Разговаривая, женщины снова вошли в коридор конторы. В этот момент мимо них прошел, прихрамывая на правую ногу, пожилой мужчина в белоснежной рубашке и хорошо выглаженных брюках. Нина обратила внимание на высокую кудрявую шевелюру густых седых волос.

– Здравствуйте, Иван Саввович, – заискивающе сказала женщина. – Я к вам.

– С тобой, голубушка, у нас сегодня будет разговор особенный, – с досадой махнул рукой мужчина и, хлопнув дверь, вошел в коммерческий отдел.

– Сейчас начет меня воспитывать, старый козел, – смахивая набежавшие слезы, сказала женщина. – По его распоряжению ко мне в магазин привезли селедку «иваси» в банках. А она уже не первой свежести. Срок годности давно истек. Даже видно, что банки вздутые. Ну, я экспедитору сказала, что брать просроченный товар не буду. Он мне в ответ, мол, распоряжение самого Мыцика. Что мне оставалось делать? Приняла и целую неделю торговала на развес. А когда осталась одна банка, нагрянула проверка санэпидстанции. Составили акт на меня. А теперь Мыцик вызвал меня и требует объяснительную записку по поводу того, как в магазине оказалась сельдь с просроченным сроком годности.

Они еще долго стояли в коридоре, по которому из одного кабинета в другой сновали работники торга. Всем недовольная женщина давала каждому характеристику. Она незаметно указывала пальцем на проходившего сотрудника и тихим голосом сообщала, кто из бухгалтеров и товароведов берет взятки, а кто нет.

– Вот эта, – указала она на худую высокую женщину, – ведет бухгалтерию овощной базы. К ней без сумки с продуктами даже не суйся. А вот та, – собеседница кивнула на молодую чернявую женщину с голубыми глазами, – очень хорошая женщина. У нее муж работает в ГАИ, и к ней все обращаются по поводу возврата отобранных у водителей прав.

– А она от материально ответственных людей берет взятки? – поинтересовалась Нина.

– Она ведет учет холодильников, – с улыбкой ответила женщина, – а там хранятся сотни тонн мяса. Так вот, с Михайлюком, это заведующий самым большим холодильником, они живут за счет естественной убыли. А ее, это самой убыли, если не лениться и умело принимать мясо на хранение, столько, что от реализации излишков денег хватит не только детям, но и внукам. К тому же ей платят водители за возвращенные права. – Заметив, что Нина не очень-то верит в услышанное, добавила. – Вы не смотрите, что она так просто одета. На самом деле это самая богатая женщина в торге. Ну, разве что заведующая овощной базой Роза Борисовна Бикаревич имеет денег чуть больше. Говорят, она самая богатая женщина в нашей области. Вы только представьте себе, у ее сына и старшей дочери есть собственные новенькие черные «Волги». А у нашего генерального директора даже нормальной мебели в квартире нет. В тоже время его за растраты постоянно сотрудники ОБХС таскают.

Вдруг женщина осеклась на полуслове и, став по стойке смирно, вежливо поздоровалась с уже немолодой сотрудницей, проходившей мимо. Та чуть кивнула в ответ головой, и смело вошла в кабинет генерального директора. Когда за ней захлопнулась дверь, собеседница Нины продолжила давать характеристики сотрудникам торга.

– Среди торговых работников ходят слухи, что через ее овощную базу списывают товаров больше, чем на нее фактически поступает.

– Как это? – удивилась Нина.

– Все очень просто. В магазинах ведется учет поступивших товаров по сумме, а на базе – по количеству и цене. По приказу директора торга все овощи и фрукты, которые теряют товарный вид, отписывают на базу, а уже там составляют акт и списанные овощи и фрукты целыми машинами вывозят на свалку. В комиссии по списанию, как правило, участвует коммерческий директор и заместитель главного бухгалтера. Поэтому, как только проходит документальная ревизия, этих двоих сотрудников увольняют.

– Позвольте с вами не согласиться, – воспротивилась Нина. – Коммерческий директор и главный бухгалтер по своему статусу не должны подписывать такие акты.

– Вы правы. Они эти акты и не подписывают. Они ставят свои подписи на отчетах, в которых помимо приходных и расходных накладных имеются еще десятки актов на списание испорченных товаров.

Чуть больше двух часов пробыла Нина в коридоре торга. Но она не жалела о потраченном времени, так как узнала очень много полезной информации для своей будущей работы.