Гость из моря (журнальный вариант)

— Метров пятнадцати в длину, не меньше, — прикинула Елена Павловна.

— Настоящий «морской змей»! — сказал Волошин. — Вот бы кого выловить. Где же они прячутся, эти «змеи»? Личинок тут масса, и все спешат куда-то на юг. Может, изменим маршрут и последуем за ними? Лептоцефалов мы наловили достаточно и наблюдали за ними почти четверо суток. Все главные характеристики сняты. По-моему, стоит понаблюдать и за этими гигантами, о них ведь еще ничего не знает наука.

Елена Павловна и Макаров согласились с ним. Какой же биолог отказался бы от редкостной возможности понаблюдать хоть одни сутки за неведомыми науке личинками гигантских угрей, плывя с ними в одной стае? Правда, следить за ними ученые могли только на экране звуковизора, но ничего не поделаешь, если личинки так боятся света, а сами не имеют никаких «опознавательных огней» в отличие от других обитателей больших глубин.

— Надеюсь, когда они вырастают, то перестают быть такими пугливыми, — говорил Волошин задумчиво. — Хотел бы я познакомиться поближе с их родителями.

Я подозреваю, что Сергей Сергеевич мечтал об этом давно, потому что тут же начал рассказывать одну за другой самые удивительные истории о встречах с легендарным «морским змеем». Видно, Волошин тщательно их собирал и великолепно помнил. И теперь с живописной красочностью человека, все видевшего собственными глазами, он вдохновенно рассказывал о загадочном гигантском существе, всплывшем, после того как его оглушило взрывом, у берегов Патагонии, о каком-то чудовищном скелете, выброшенном якобы совсем недавно волнами на камни возле Ванкувера…

Слушать все это было чрезвычайно интересно, особенно на глубине полутора километров, да еще в окружении неведомо куда плывущих таинственных исполинских личинок.

Волошин рассчитывал ночью, как обычно, подняться на поверхность и сообщить начальнику экспедиции, почему мы изменили курс и глубину.

Но в этот раз нам не удалось подышать свежим воздухом и «увидеть небо в алмазах». Плывя на глубине полутора километров, мы и не подозревали, что творится на поверхности.

Где-то на глубине пятидесяти метров, когда я уже пристроился возле люка, намереваясь первым выбраться на палубу, мезоскаф начало слегка покачивать.

С каждым метром качка усиливалась.

— Нас ждет хороший штормик, — пробурчал Волошин.

Всплыть нам не удалось. Точнее, хотя мы и всплыли на поверхность, судя по указателю глубины, но все равно оставались под водой.

Штормовые ветры захлестывали рубку, открыть люк даже на секунду не было никакой возможности. В иллюминаторы ничего не удавалось разглядеть. За ними бушевала вода…

Балансируя возле передатчика, Сергей Сергеевич несколько минут пытался связаться с «Богатырем», но потом выключил аппарат.

— Еще покалечу рацию, — мрачно сказал он. — Да и разряды мешают. Надо уходить на глубину и там отсиживаться. Сама судьба говорит: «Вернемся к нашим баранам…»

И мы опять начали поспешно погружаться, радуясь, что с каждым метром глубины избавляемся от мучительной качки.

«Вернулись к нашим баранам» и стали продолжать дрейф на юг в окружении гигантских личинок.

Сергей Сергеевич долго рассматривал карту, потом повернулся ко мне и многозначительно спросил:

— Видите, куда они плывут?

— Личинки?

— Да.

— Куда?

Вместо ответа он обвел карандашом небольшой овал на карте, окрашенный немного темнее, чем соседние участки. Это означало, что здесь большие глубины. Наклонившись, я прочел: «Впадина Пуэрто-Рико».

То самое место, где несколько лет назад впервые были подслушаны загадочные сигналы из глубины, которые потом удалось записать и с борта «Богатыря»…

— «Морской змей»? — спросил я.

— Не знаю, не знаю. Но гигантские личиночки-то плывут именно туда.

Днем мы попытались всплыть снова. Шторм не утихал, и нас опять начало швырять волнами, как жалкую щепку. Волошин пытался связаться с «Богатырем», но опять тщетно. На его вызовы никто не отвечал. Или магнитная буря прервала связь — стрелка компаса так и плясала, или «Богатырь» просто не ожидал от нас вестей в неурочное время. Хотя там наверняка уже беспокоятся, куда мы исчезли, и рация работает непрерывно, вслушиваясь в тревожные штормовые сигналы.

— Ну что же, отдохнем снова на глубине, — сказал Волошин, выключая рацию и снимая наушники.

Похоже, он был даже рад, что есть предлог продолжить странствие на юг, к таинственной впадине Пуэрто-Рико, вслед за личинками каких-то неведомых гигантских обитателей океана.

— Сережа явно рассчитывает увидеть «морского змея», — засмеялся Макаров. — Но даже если это случится, рекорд Александра Македонского вряд ли будет побит.

— Какой рекорд? — насторожился Волошин.

— А он, говорят, когда спускался под воду в мифическом стеклянном сосуде, видел такую большую рыбу, что она проплывала мимо целых три дня и три ночи и все конца ей не было…

— Представляю, каково же было бедному Александру, — фыркнула Елена Павловна. — Не спать трое суток подряд! Вот это подвиг во имя науки.

— Ну, нам это, кажется, не грозит, — вздохнул Волошин.

Лишь на вторую ночь, когда шторм немного утих и позволил нам всплыть, сквозь шипение и треск атмосферных разрядов прорвался сердитый голос Логинова. Тон у него был такой, что я опасался, как бы Андрей Васильевич не выругал Волошина на весь мир…

Но Логинов только категорически приказал прекратить все наблюдения, всплывать и немедленно с максимальной скоростью идти навстречу «Богатырю». Координаты предполагаемой встречи нам сообщил уже подошедший к микрофону штурман.

— Н-да, настоящая буря еще впереди, — так грустно проговорил Волошин, что мы все рассмеялись. — Уж вы меня поддержите, братцы.

Гость из моря

Встретились мы с «Богатырем» на следующий день под вечер.

Видимо, гнев Логинова поостыл, или он просто отложил пока неприятный разговор. Во всяком случае, все встретили нас радушно. А весть о том, что мы добыли две личинки исполинского морского угря — хитрый Волошин не преминул, разумеется, первым делом громогласно объявить об этом, — вызвала сенсацию. Плюс еще открытое нами Богатырское течение, которое штурман поспешил нанести на карту… Похоже, мы вернулись победителями, а их, как известно, не судят.

Елена Павловна ошиблась в своих расчетах. Когда пойманных нами личинок измерили, то длина одной из них оказалась равной полутора метрам, а другой даже ста восьмидесяти четырем сантиметрам. Если это действительно мальки какого-то гигантского угря, то он вполне может вымахать до тридцати метров в длину.

Таково было общее мнение биологов. Одну из личинок, покрупнее, они решили сохранить целиком. Вторую Логинов немедленно отправил в лабораторию, у дверей которой тут же выстроилась длинная очередь жаждущих получить «хоть кусочек этого уникума» для своих исследований.