Гостеприимная вода
Шрифт:
Дождь кончился. Светлело небо, и поднималось моё настроение. Я предвкушал, как обступят меня друзья, как с удивлением будут рассматривать эту всё-таки довольно редкую для многих охотников птицу, пусть мокрую и немного общипанную, но всё равно большую, красивую и загадочную. И даже, казалось, слышал их реплики: Вот это да, это вам не чирок, ну, молодец, старик, да ты завтра этим уткам… А сердце радостно стучало в такт быстрым шагам. На следующий день, встав задолго до рассвета, я на самой лёгкой нашей лодочке «пробился в угол», как любил говорить наш «шеф» Игорёша. Это был очень дальний и богатый утками плёс…
Когда в очистившемся от облаков небе показалось из-за леса уже не такое яркое сентябрьское солнце, когда забормотали где-то, пробуя голос, молодые тетерева, а журавли затрубили звучно, приветствуя новый, может быть последний
«Спирт-лагерь» Золотые рога
Вернувший уверенность…
«А в патронташе ещё оставались патроны…»
Не волнуйтесь, мадам!
«…Некрасивых женщин не бывает, а бывает мало вина…», – кажется, так звучит старинная немецкая поговорка, услышанная мной ещё в юности и сначала мной не понятая. Те немногочисленные подруги, которые снисходят до поездок с нами, всегда для нас прекрасны, но вот вина, а именно его, не водку, брали мы с собой на охоту довольно продолжительный период времени, куда вошла и Ивинская эпопея, подчас действительно не хватало. Поскольку вино, пусть даже самое дешевенькое и простенькое, всё равно украшает торжество охотничьих побед и скрашивает горечь неудач.
В тот год нашу компанию снова дополняла Игорёшина подруга Вика, и наш «шеф» и предводитель прилагал все усилия, чтобы быть на высоте. Он всех веселил и подбадривал. Колдовал над кастрюлями, изобретая новые охотничьи блюда, неутомимо терзал спиннингом щук и крушил из ружья всевозможную дичь. Остальные, а охотников было ещё двое, тоже не сидели, сложа руки, тем более что охота и в этом году была богатой. Обильная вкусная еда, на редкость прекрасная августовская погода и дружеская обстановка порождали за столом бесчисленные тосты, и вскоре наш «винный погреб» печально опустел. До отъезда оставалась ещё неделя. Впереди был традиционный, торжественный вечер прощания с Ивиной, на котором предполагались гости, и пополнение запасов спиртного не нуждалось в обсуждении. Оно просто должно было быть! Купить и доставить его сюда сложности не представляло, но имелась одна существенная загвоздка, – не было денег. Оставался лишь мизерный запас на обратную дорогу. Конечно, можно было поплакаться о своей бедности, поругать нашу скудную педагогическую зарплату, дать зарок впредь быть экономнее, но… желаемое появиться от этого всё равно не смогло бы, а без него был немыслим прощальный вечер.
И выход был найден! Идею предложил, конечно, Игорь. Деньги, необходимые на покупку вина, мы должны заработать охотой. То есть – добыть уток и постараться продать их в одном из ближайших населённых пунктов. Все воодушевились и стали готовиться к предстоящей «великой охоте». Никаких чирков! Надо настрелять только кряковых, и не из нынешних выводков, в линьке, а полновесных жирных крякуш. Только такой товар, решили мы, можно вывезти на сомнительно относящийся к дичи «местный рынок».
< image l:href="#"/>Почти сутки не вылезали мы из плывунов. Днём толкались на шестах по тростникам, стреляя с подъезда, отстояли, не возвращаясь в лагерь, вечернюю и утреннюю зори. Стреляли, конечно, всё, но потом устроили тщательный отбор. В итоге образовалась связка красивых, упитанных представителей самой прекрасной утиной породы – кряковых. И больше половины – селезни с великолепными зелёными носами. Игорь заявил, что понесёт свой «крест» до конца и на торг поедет сам. Вика пыталась навязаться к нему в компанию, но он строго сказал:
– Ты, женщина, будешь сидеть в вигваме и поддерживать огонь, а добыча – дело мужское. Она рискнула-таки сунуть ему в карман какой-то список. А он сделал вид, что не заметил. Игорёша приоделся, насколько позволял взятый с собою гардероб, и тщательно побрился, чем вызвал Викину ироническую ухмылку. Я помыл,
отчерпал, прибрал лодку, дозаправил мотор. Лёня выпотрошил птиц, оправил им пёрышки – придал товарный вид. В общем, все суетились, собирая «шефа» в дорогу. Ближе и надёжнее было бы ехать в Плотичное. Там, в случае неудачи, нам предоставили бы в магазине кредит. Но слишком много народа знало нашу компанию, запланированная «акция» по тем временам, а это были семидесятые годы, казалась нам, чуть ли не постыдной, и потому решили, что ехать надо в леспромхозовский посёлок Вязостров. Наконец, затарахтел мотор, и мы остались втроём на каком-то опустевшем, осиротевшем берегу нашего любимого ленинградского мыса. Как в песне Пахмутовой: «…Опустела без тебя земля…»Потекли медленные, тоскливые часы ожидания. Я сидел на «лобном» месте, ощипывая отбракованных уток. Леонид где-то неподалёку с треском крушил сушняк и таскал дрова к костру. Вика скрылась в их большой шатровой палатке, а ближе к вечеру занялась готовкой. Если наша «авантюра» пройдёт удачно, то ужин должен быть царским. Поэтому Лёня вырезал из уток и слегка отбил грудки, которые потом, на сковородке, должны были превратиться в натуральные вкуснейшие котлеты. Вика из остатков овощей «ваяла» незамысловатый салат и проваривала в маринаде собранные утром грибы. И все – молча! Говорить почему-то никому не хотелось. Но каждый невольно прислушивался и украдкой поглядывал в ту сторону, откуда должна была появиться наша лодка. Когда начало смеркаться у Вики хватило наглости лукаво поинтересоваться: а что это мы не собираемся на вечернюю зорьку? И вот, сквозь комариный звон стал пробиваться сначала чуть слышно, а затем всё явственнее знакомый звук нашего мотора «Москва». Спало оцепенение. Всё пришло в движение. Взметнулся вверх яркий огонь расшурованного Леонидом костра, зашкворчало что-то в сковороде, и оттуда потянуло вкуснятиной. Вика ненадолго скрылась в палатке. Там метался огонь фонаря, и когда она вновь появилась, я с изумлением заметил, что у неё какая-то новая элегантная причёска, и впервые за две недели она подкрасила губы. Это меня вдохновило, и я отправился к воде отмывать въевшуюся грязь из-под ногтей.
Затаскивали лодку подальше на песок втроём. Игорь невозмутимо сидел на корме, но вид у него был такой, какой, я представил, был бы у Валерия Брумеля, если бы он на ответственных соревнованиях прыгнул, эдак, – метра на полтора… Сначала из лодки «вылетела» сильно похудевшая связка наших «экспортных» уток, а вслед за ними, произнесённая как будто и не игорёшиным голосом фраза:
– Жлобы несчастные, такой товар… Потом он встал и протянул Вике объёмистую сумку. Как ни аккуратно она её приняла, всё-таки в ней что-то ободряюще звякнуло… И сразу все физиономии засветились, или это был последний солнечный отсвет зари?
Только когда «вытянули» по кружечке нашего уважаемого восемнадцатиградусного «Волжского», закусили маринованным грибочком, отведали нежнейшей жареной грудинки с салатом, Игорь начал свой рассказ…
Прибыл он вовремя, – народ как раз начал собираться к послеобеденному открытию магазина. Для начала он сделал разведку, оглядев тщательно все полки и прилавки. Мяса, как такового, естественно, не было, только в одном месте тускло поблескивали старой жестью какие-то захудалые консервы. Это придало ему бодрости и уверенности. Главное, подумал он, определить первого потенциального покупателя, а дальше пойдёт. Наметил ярко одетую молодуху с крашеным перманентом и обручальным кольцом на правой руке. Ага, ей надо чем-то кормить мужика! Значит, – «…вперёд и вверх, а там…» Пробившись сквозь толпу поближе, он, как фокусник, одним взмахом руки выдернул из рюкзака связку спрятанных до поры уток и, стараясь придать голосу и мимике нужное, соответствующее моменту выражение, заговорил:
– Мадам, у вас тут, кажется, дефицит с мясом. Не желаете ли включить в ваш домашний рацион чудесную, диетическую и, заметьте, – дикую утятину. Это прекрасный суп, замечательное жаркое! У молодухи от удивления отвисла челюсть. Вокруг оживлённо затараторили… Икнув, она неуверенно заговорила:
– Да я, как-то, да я не знаю, ведь их ещё и щипать надо!
– Не волнуйтесь, мадам, – смело продолжал Игорёша, – За те же деньги фирма вам их тут же немедленно ощиплет… – Щас ей, – встряла кряжистая пожилая тётка, – Она ж, поди, на диване с книжкой валяться устала. Вот, погоди, ещё раз суп пересолишь или картошка подгорит, так Митька тебя саму ощиплет… Вокруг негромко захихикали.