Гостья из прошлого. Часть 2

— Говори! Немедленно!

Ее всю трусит, и Элайджа мгновенно оказывается рядом с женой, которая уже близка к истерике.

— Тише, милая, — ласково шепчет он, отрывая ее от Сальваторе, и последний поднимает на ведьму полные тоски глаза, наблюдая за тем, как она прижимается к груди мужа, который гладит ладонью смоляные локоны, притягивая Алин к себе.

— Я не знаю, где она, — наконец произносит Деймон, — и мне она не ответит. Но вот тебе…

И он красноречиво смотрит на старшего Майклсона.

— Кто-нибудь объяснит мне, что вообще происходит? — взрывается Кол, — что нужно этой стерве Пирс? И причем здесь Сальваторе?

Взгляды всех присутствующих сосредотачиваются на Деймоне, губы которого растягивает кривая улыбка. На несколько секунд в комнате воцаряется полная тишина, пока синеглазый вампир не может найти в себе силы, чтобы ответить на интересующий всех вопрос. Он смотрит на Алин, и на короткое мгновение их взгляды пересекаются. Синие глаза полны сожаления, а в зеленых — только боль. И тогда Деймон решается.

— Пирс хотела вернуть тебя, — говорит он, указывая на Элайджу, — но на дне рождении Гвендолин все пошло… мягко говоря… не по ее плану. Это привело Кетрин в ярость. Я не знал, что она поменяла медальон, клянусь. Не думал, что она пойдет на такое.

— Но зачем ты помогал ей? — расширяет глаза Кэролайн.

— Разве это не очевидно? — усмехается Клаус, глядя на растерянную жену, — Сальваторе надеялся получить ведьму.

Деймон ничего не отвечает, опуская взгляд, но все понимают, что гибрид прав.

— И что же заставило тебя передумать? — холодно интересуется Элайджа, — зачем ты пришел?

— Не хочу быть причастным к тому, что причиняет ей боль, — едва слышно отвечает вампир, так и не поднимая глаз, — и коль уж зеленоглазка может быть счастлива только с тобой…

В комнате повисает тишина, и Кэролайн с Давиной смотрят на опустившего в пол глаза вампира почти с жалостью.

Алин же кусает губы, глядя на мужа, и, не обращая внимания на раскаянье Деймона, очень тихо говорит:

— Прошу найди ее, Элайджа. Найди и убей.

— Как скажешь, кошечка.

========== Часть 28 ==========

Алин уложила Гвен в ее комнате, прикрыв маленькое тело шерстяным пледом. Если бы не мертвенная бледность детских щечек, могло показаться, что девочка просто крепко спит. Но ведьма знала, что это не так, и лишь мысли о ее положении, не позволяли Алин сорваться в бездну боли. Она должна быть сильной. Не только ради Гвендолин, но и ради невинного дитя, что зрело под ее сердцем.

Ведьма прикрыла за собой дверь, выходя из комнаты, и тут же замерла. Ей не хотелось идти в гостиную, где Элайджа, окруженный братьями, должен был позвонить Кетрин Пирс. Алин не желала слышать ненавистный голос, смотреть, как муж будет переступать через себя, пытаясь казаться спокойным, как он будет любезничать с той, что посмела покуситься на самое дорогое. Но по-другому было нельзя. Кем-кем, а идиоткой Катерина Петрова никогда не была.

Преодолев узкий проход, ведьма оказалась в оранжерее. Алин шагнула к старинному шкафу, наполненному бутыльками с зельями, и, встав на цыпочки, потянулась к колбе с успокаивающим сбором. Но не успела мутная жидкость коснуться пухлых губ, как девушка услышала позади себя деликатное покашливание. Обернувшись, Алин увидела стоящего на пороге старшего Сальваторе, и ее лицо мгновенно нахмурилось.

— Что ты здесь делаешь? — выдавила из себя ведьма, глядя на вампира без тени улыбки.

— Хотел попросить у тебя прощения, зеленоглазка.

Алин подняла на Деймона пустой взгляд, и несколько секунд они оба не говорили ни слова.

— Я… я не уверена, что сейчас подходящее время для подобного разговора, — наконец смогла произнести Алин, — если с Гвен что-то случится…

— Мы не допустим этого, — быстро отозвался Сальваторе, делая шаг к дрожащей ведьме, — с твоей дочерью все будет в порядке.

— Она не только моя, — подняла на вампира мутный от слез взгляд девушка, — если бы ты раньше понял это, то ничего этого бы просто не было! Я верила тебе.

Лицо вампира побледнело, и он стиснул зубы, так что на щеках заиграли желваки.

— Неужели ты думал, что твои… твои желания стоят того, чтобы…

Алин замолчала, накрывая лицо ладонями, а Деймон не сводил с нее ледяных синих глаз, замерев на месте.

— Прошу, уходи.

Голос ведьмы был совсем слабым, и лишь вампирский слух Сальваторе позволил ему различить произнесенные слова. Очень медленно он сделал еще один шаг в сторону девушки, и мужская ладонь едва ощутимо коснулась дрожащих пальцев.

— Я никогда не хотел причинить тебе боли, Алин.

Деймон смотрел на девичье лицо, которое даже залитое слезами, казалось ему прекрасным, пока ведьма не подняла на него раскосые глаза, полные боли.

— Но именно это ты и сделал, — жестко отозвалась она, — и если хочешь, чтобы я тебя простила, помоги спасти Гвен.

Сальваторе прочистил горло, словно намереваясь что-то сказать, но помедлив мгновение, просто кивнул, и, не говоря ни слова, вихрем исчез за прозрачной дверью оранжереи. Несколько минут Алин пустым взглядом изучала цветущую календулу, прежде чем, смахнув с бледных щек слезы, направиться в гостиную.

Был уже поздний вечер, и ведьма, щелкнула пальцами, зажигая свечи. Маленькие огоньки мгновенно вспыхнули, но их свет не был ровным, он то искрился, взвиваясь вверх, то почти угасал, показывая, насколько нестабильной сейчас была магия измученной девушки.

Алин шагнула на порог гостиной, и с ней рядом мгновенно оказался Элайджа, обнимая тонкие плечи жены, и заглядывая в зеленые глаза.

— Ты в порядке?

— Насколько это сейчас возможно, — попыталась улыбнуться ведьма, — ты поговорил… с ней?

Лицо Майклсона мгновенно напряглось, и темные глаза вспыхнули ненавистью.

— Она прячется на старом кладбище, в пещерах. И хочет, чтобы я пришел один, выслушать ее условия.

— Но лично я плевал на то, чего хочет эта мерзкая тварь, — с гневом проговорил Кол, поднимаясь с дивана, — и если придется сжечь это чертово кладбище дотла, чтобы убить ее, моя рука не дрогнет. Мы пойдем вместе. Надеюсь, ты не будешь сейчас играть в благородство, Элайджа?

— И не думал, — холодно отозвался тот, — она не заслуживает его.