Гостья

— Где мы? — спросила я. Какие-то незнакомые трещины — я никогда прежде не видела этого потолка.

— Твоя комната… — Лицо Иена в темноте казалось неясным пятном.

Подо мной — настоящий матрас, под головой — подушка. Рука случайно наткнулась на ладонь Иена, и он легонько сжал мне пальцы.

— Чья это комната на самом деле?

— Твоя.

— Иен…

— Раньше была нашей — моей и Кайла. Пока все не решится, Кайла… держат в больничном крыле. Я перееду к Уэсу.

— Я не хочу занимать твою комнату. А что значит «пока все не решится»?

— Я же говорил, будет суд.

— Когда?

— Зачем тебе знать?

— Потому что если вы затеяли суд, я обязана на нем все объяснить.

— Солгать, ты имеешь в виду.

— Когда? — повторила я.

— На рассвете. Тебя я туда не поведу.

— Ну и не надо, сама доберусь. Вот только голова перестанет кружиться…

— Ты что, серьезно?

— Вполне. Нечестно, что вы не даете мне слова.

Иен вздохнул, отпустил мою руку и медленно поднялся: хрустнули суставы. Сколько времени он просидел вот так, в темноте, ожидая моего пробуждения?

— Скоро вернусь. Ты, может, есть и не хочешь, зато я умираю с голода.

— Да, ночь выдалась длинная.

— Угу.

— Как рассветет, я отправлюсь на суд, не стану тебя здесь дожидаться.

— Не сомневаюсь. — Иен сухо усмехнулся. — Я вернусь до рассвета и провожу тебя, куда ты хочешь.

Он толкнул одну из створок, закрывающих вход в пещеру, переступил порог и прикрыл дверь. Я задумалась: на одной ноге передвигаться непросто. Хорошо бы, Иен поскорее вернулся.

В ожидании я разглядывала звездочки, горевшие на видимом кусочке неба, и постепенно пол перестал раскачиваться. Мне не нравились человеческие лекарства. Боль вернулась, и в довершение всего раскалывалась голова. Время тянулось медленно. Сон не шел: я проспала почти сутки и страшно проголодалась, но надо было дождаться, пока уляжется возмущение в желудке.

Иен вернулся до первых лучей, как и обещал.

— Полегчало? — спросил он, появляясь в проеме.

— Кажется. Я еще не шевелила головой.

— Как думаешь, такая реакция на морфий — это ты или тело Мелани?

— Мелани. Она плохо переносит обезболивающие. Это выяснилось несколько лет тому назад, когда она сломала запястье.

Он на миг задумался.

— Странно это… Общаться с двумя людьми сразу.

— Странно, — согласилась я.

— Еще не передумала? Может, поешь?

— Ой, хлебом пахнет… — Я улыбнулась. — Живот вроде унялся.

— Вот и хорошо.

Тень Иена легла рядом со мной. Он нащупал мою руку и вложил в ладонь булочку.

— Помоги встать, пожалуйста, — попросила я.

Он бережно приобнял меня за плечи и поставил на ноги точным движением, чтобы свести к минимуму боль в боку. К коже прилегло что-то чужеродное, твердое и жесткое.

— Спасибо, — сказала я, стараясь не дышать. Голова слабо кружилась. Я потрогала бок: между футболкой и кожей обнаружился какой-то посторонний слой.

— У меня сломаны ребра?

— Док точно не знает, но лучше поберечься.

— Он работает не покладая рук.

— Это точно.

— Зря я раньше плохо к нему относилась.

— Глупости, — рассмеялся Иен. — Странно, что ты вообще хорошо к нам относишься.

— Это из-за вас. — Я вгрызлась в жесткую булочку, машинально прожевала, проглотила и стала ждать, как отреагирует желудок.

— Не слишком-то аппетитно, знаю, — вздохнул Иен. Я пожала плечами.

— Надо же как-то проверить, тошнит меня или нет.

— Как насчет чего-нибудь повкуснее…

Я с любопытством посмотрела на него, но лица было не разглядеть. Что-то хрустнуло, зашуршало… а потом я почувствовала запах и поняла.

— «Читос»! — вскрикнула я. — Правда? Мне? — Что-то прикоснулось к губам, и я быстро схрумкала предложенное лакомство.

— Я о них мечтала, — вздохнула я, жуя.

Иен засмеялся и вложил пакетик мне в руку. Я быстро опустошила содержимое, а после, пока во рту оставался сырный вкус, доела булочку. Предугадав мою просьбу, Иен протянул бутылку с водой.

— Спасибо тебе. И за «Читос», и за все остальное.

— Анни, я всегда рад помочь.

Я заглянула в его синие глаза, мне казалось, что в словах Иена скрывалось нечто большее, чем простая вежливость. Внезапно меня осенило, что я различаю цвет его глаз. Звезды исчезли из трещины в потолке, в просвете серело утреннее небо. Светало.

— Уверена? — Иен с готовностью подставил руки. Я кивнула.

— Нести меня не нужно. Дойду сама.

— Увидим. — Он помог мне подняться, обхватил меня за пояс одной рукой, а мою руку закинул себе на шею. — Осторожнее. Ну как?

Я заковыляла вперед. Больно, но терпеть можно.

— Отлично, пошли.

«Мне кажется, Иен к тебе неравнодушен».

«Неравнодушен?» — Я никак не ожидала услышать Мелани, да еще так отчетливо. В последнее время она проявлялась только в присутствии Джареда.

«Между прочим, я тоже тут. Он не забыл?»

«Конечно же, нет. Он доверяет нам больше, чем кто бы то ни было, не считая Джеба и Джейми».

«Я не об этом».

«Что ты имеешь в виду?»

Но она уже исчезла.

Путь оказался долгим. Как ни странно, пришлось идти довольно далеко. Я-то думала, мы направляемся на главную площадь или на кухню — обычные места собраний. Вместо этого мы свернули к восточному полю и пошли дальше, в большую, глубокую черную пещеру, которую Джеб назвал «игровой комнатой». Я не была здесь с моей первой экскурсии. В нос ударил едкий запах серного источника.

В отличие от большинства местных пещер игровая комната была гораздо больше в ширину, чем в высоту. Тусклые голубые лампы не стояли на полу, а крепились под потолком, который нависал всего в нескольких футах над головой, как в жилых домах. А вот стены находились слишком далеко от ламп, и их было не разглядеть. Вонючий источник журчал и булькал где-то в дальнем углу.

Кайл сидел на освещенном месте, обхватив колени длинными руками. Лицо его напоминало суровую маску, а глаз он не поднимал. По бокам — навытяжку, как два охранника, — застыли Джаред и док. Неподалеку, перекинув ружье через плечо, стоял Джеб в нарочито непринужденной позе. Рядом с ним Джейми… нет, пожалуй, это Джеб ухватил Джейми за запястье, и мальчику, похоже, подобное обращение не нравилось. Увидев нас, Джейми улыбнулся, помахал рукой и многозначительно посмотрел на Джеба. Джеб разомкнул пальцы.