Гостья

– Я хочу к себе на дачу.

– Олечка, я не отпущу тебя.

– Тебе доставляет удовольствие быть женатым на шлюхе?!

Она кричит. Он пытается подойти, обнять. Но Ольга продолжает:

– Ты же читал, что он со мной делал. И теперь это больше не тайна для твоих друзей и деловых партнеров! Они все знают, что можно выкупить мои долги и запереть меня в своем доме.

– У тебя нет никаких долгов. И ты живешь в нашем доме. Никто и никогда больше не будет распоряжаться тобой!

– Только ты. Правильно?

– Ты моя жена.

– Я запятнана. И ты пятнаешь себя этим браком. Ты. Себя. Пятнаешь!

Она произносит последние слова по слогам. Он говорит:

– Я решу эту проблему. Никто и никогда не скажет тебе такого.

– Они все знают про это. Знают, как я была вынуждена раздвигать ноги перед Вадимом. Знают, как он бил меня. Он. Меня. Бил.

– Он заплатит за каждую твою слезу. За каждую!

– Это ничего не изменит. Ни для меня, ни для тебя.

– Мы не можем исправить прошлое, но мы можем строить наше будущее … Таким, как мы захотим.

– У нас нет будущего.

– Все изменится … Все очень скоро изменится. Я обещаю тебе.

– Я предлагаю тебе хорошее решение …

– Нет. Это не решение. Я даже думать не хочу об этом.

– Кирочка!

– Нет, родная, нет.

Звонит телефон, он приобнимает жену, отвечает на звонок:

– Алло?

– Кирилл Евгеньевич, звоню, чтобы извиниться за инцидент.

– Извиниться, Сергей Аркадьевич? Очень мило это слышать. А за что вы извиняетесь?

– Один наш общий друг был не сдержан с вашей супругой. Видите ли, многие решили, что вы собираетесь разводиться …

– Даже такие слухи ходят? Как мило. И что теперь, если я собираюсь разводиться, надо травить мою бывшую жену?

– Так вы действительно разводитесь?

– Нет, Сергей Аркадьевич, нет, я не развожусь. Но вы так и не ответили на мой вопрос.

– Некоторые мои гости знают о том, что произошло с вашей супругой. И некоторые особо некультурные люди предпочли об этом ей напомнить.

– Мне жаль, Сергей Аркадьевич. Я думал, на ваших вечеринках гости чувствуют себя комфортно.

– Я извиняюсь, Кирилл Евгеньевич за этот инцидент.

– Хорошо, Сергей Аркадьевич. Доброй ночи.

Отключаются. Кирилл еще некоторое время смотрит на дисплей телефона, наконец, тянет жену к выходу:

– Пойдем. Ты немного поспишь, а я еще поработаю.

– Почему ты не хочешь меня отпустить?

– Я люблю тебя. Я просто тебя люблю. Может быть, и для тебя это удивительно, как и для них.

– Я тоже тебя люблю. Именно поэтому …

– Я не могу отказаться от твоего общества. Я хочу каждый день тебя видеть. Слышать твое дыхание ночью. Иметь возможность при любом удобном случае тебя обнимать, любить!

Голос его становится тише, он чуть приподнимает за подбородок её лицо, тут же опускает свои губы к ее губам, начинает медленно, чувственно целовать. Она тут же приоткрывает свои губы, отвечая на его поцелуй. Руки его тут же опускаются на её плечи, он гладит, прижимая. Наконец, разрывают свои объятия, он провожает жену в спальню. Шепчет:

– Никуда не сбегай! А то скоро это уже будет моим кошмаром. Мне нужно немного поработать, я хочу знать, что найду тебя в нашей кровати.

Она кивает. Да и куда она убежит? Наверняка охрана у ворот получила четкие инструкции. Чтобы уйти, ей надо убедить в этом мужа. Либо сбегать из какого-то другого места. Вздыхает, понимает, что муж все равно её найдет. И она слышала, что говорил этот мерзкий Сергей Аркадьевич, как он обрадовался, когда подумал, что они развелись. Она даже думать не хочет о том, что будет, если все узнают о её разводе.

Принимает душ и забирается в постель. Прикрывает глаза. Пытается спать. Но заснуть сразу не удается, она думает, вспоминает о том, что было у Вадима. Вспоминает, как тот объявился, как ехидненько сказал:

– Нет, Ольга Александровна, не может быть и речи, чтобы вы отдавали мне частями и жили не в моем доме. Я должен контролировать каждое ваше передвижение. Вдруг вы меня обманете. Или возвращайте всю сумму разом, или будете жить в моем доме.

Помнила, как согласилась. Показалось миленьким погостить в доме у своего кредитора. Как прикидывала, как быстро расплатится с долгами. Поехала. Сама ведь поехала в его дом. Заставляет себя отвлечься, наконец, проваливается в сон.

Кирилл откладывает бумаги, задумчиво барабанит пальцами по столу. Наконец, принимает решение, надо отправить Вадима куда подальше и распространить об этом слух. А потом посмотреть, поостерегутся ли другие шавки говорить о произошедшем. Он собирался защищать честь своей жены. И честь своей семьи! Приняв это важное решение, он направляется в спальню. Ольга мечется на кровати. Стонет. Сжимается. Кричит:

– Не смей меня трогать! Не смей! Я не твоя собственность! Я только должна тебе деньги! Только деньги!

Вновь сжимается так, будто её бьют. Затем начинает отталкивать кого-то невидимого. Кирилл пересекает комнату, присаживается на кровать и заключает жену в объятия:

– Олечка, проснись. Это просто сон. Дурной сон.

Она открывает заплаканные глаза, пытается высвободиться из его объятий, но муж нежно поглаживает её спину, шепчет:

– Никто и никогда больше тебя не обидит. Я этого не допущу!

Она кивает. А он продолжает:

– Расскажи мне, что тебе снится. Этот сон не в первый раз у тебя?

– Нет. Не в первый раз.

Она некоторое время молчит, а затем начинает свой рассказ:

– Я сама согласилась приехать в его дом. Думала, что это будет неплохое приключение, долги меня не пугали, я знала, что смогу заработать эти деньги. И сначала все шло вполне себе пристойно. Он любезно приглашал меня с ним обедать, его люди сопровождали меня на концерты, все было очень миленько. Пару дней. А потом он заявился пьяный. Сказал, что уже давно меня желает. Что много лет мой поклонник. И что я постоянно его соблазняю. Он больше не может терпеть. Мои ноги … Грудь … Он начал меня лапать. Я сопротивлялась, как могла. Кричала. Но толку не было. Он втолкнул меня в комнату и запер дверь. Сказал мне, что лучше бы я дала ему по-доброму.

Она сглотнула. И, не поднимая глаз, продолжила:

– Я не хотела. Он это видел и знал. Но ему было все равно. Все равно … Он разрывал мою одежду, влепил мне пощечину. А потом так вообще привязал меня к кровати. Ему было мало взять мое тело! Он желал, чтобы я отвечала на его ласки. Он ласкал меня … Долго … А потом сердился, когда я не могла кончить. Вытащил свой ремень …

Она всхлипывает. Муж еще крепче прижимает её к себе. Она же продолжает:

– Он бил меня до тех пор, пока я не потеряла сознание. Несколько дней я отлеживалась. А потом он пришел вновь. Мне стало плохо от одного его касания к ремню. Я готова была делать все, что он скажет. Я сама вызвалась его ласкать, в надежде, что он забудет обо мне. Что кончит сам и успокоится. Но, кажется, он был чем-то накачан, мне не удалось довести его ртом. Он желал проникать в меня, и делал это так долго, что я думала, что умру. А он все ждал, когда я кончу.