Гостья
Шрифт:
Она помолчала некоторое время, ощущая, как муж еще сильнее ее обнимает. Как руки его образуют около неё кокон любви. Затем она продолжила.
– После того, как он кончил, он вновь бил меня. Две долгие недели это продолжалось … Я думала уже, что не доживу … Выставила на продажу свою дачу. Но там надо было обновлять документы, а это требовало времени. Я сходила с ума от постоянного страха. Просила его только не бить по лицу, ведь мне нужно было выступать. Но он не всегда мог сдержаться. Кажется, у него была идея фикс — я должна была кончить. Ведь он супер любовник!
Она вновь
– Я знаю, что мы сделаем. Это должно помочь.
Она поднимает к нему заплаканные глаза, вопросительно смотрит, и он отвечает на ее безмолвный вопрос:
– Ты увидишь, как мои люди будут его бить. За каждую твою слезинку он заплатит. За каждую!
Она открывает глаза шире, смотрит, а муж продолжает:
– Тебе будет легче, я обещаю тебе это. Он заплатит. За все заплатит. Он будет валяться в твоих ногах, вымаливая прощение. И когда ты сможешь его простить, тогда я его отпущу. И тогда мы оставим это в прошлом. Я буду оберегать тебя. Всегда буду оберегать тебя!
Она кивает.
– Но я не хочу его видеть. Не хочу, чтобы он касался меня.
Она даже вздрагивает от такой перспективы. Муж шепчет:
– Тогда ты увидишь его через стекло. Ты будешь его видеть, а он нет. Это будет хорошая терапия. Но самая лучшая терапия — это то, что ты будешь знать, что больше такого с тобой никогда не случится. Всегда рядом с тобой будет Андрей и мои люди.
– Спасибо.
– Тебе не за что меня благодарить. Я буду сопровождать тебя там, где могут быть люди с длинными языками.
– Но …
– Никаких но, родная. Никаких но. Пусть думают что хотят, но никто больше не посмеет напомнить тебе об этом. Я жалею только об одном, что не был тогда с тобой знаком, что не смог тогда тебя защитить!
– Ты защитил меня … Это ведь ты меня забрал оттуда.
Кирилл улыбается, а затем говорит:
– Если ты думаешь, что мной двигали какие-то благородные мотивы, ты ошибаешься. Я просто поменял его долги на твои долги. Ты показалась мне куда более надежным заемщиком.
– Ты с самого начала относился ко мне уважительно. То есть сначала твои люди были ко мне уважительны.
– Я не воюю с женщинами и детьми. И тот факт, что ты моя должница, вовсе не предполагал моей жестокости к тебе.
– Я помню, как ты пригласил меня на ужин. И как на другой день я тебе надерзила …
– Андрей сказал мне, что тебе зажали деньги. Я знал, что ты расстроена. Пытался как-то показать тебе, что деньги не самое важное.
– Я хотела тогда только свободы.
– Да, я понял это. Но ты была такая приятная собеседница. У меня поднималось настроение, когда я думал о том, что ты ждешь меня дома.
– А потом ты был очень щедр ко мне, когда предложил, чтобы я пела.
– Но я действительно хотел побывать на твоем концерте. И он был шикарен!
– Я очень старалась. Для тебя.
– Никто и никогда не сравнится с тобой в пении!
Она поднимает к нему глаза, шепчет:
– Только в пении?
Он улыбается, продолжает:
– А также в приготовлении еды.
– И все??
– Не только … Еще ты изумительная хозяйка, думаешь, я не заметил,
как изменился наш дом с твоим появлением тут?– Наш дом изменился?
– Конечно же! Этому большому дому не хватало хозяйки.
Она грустнеет, шепчет:
– Ему не хватает детских голосов.
– Здесь бывает мой племянник, приезжает Нина с Артуром …
– Ты же понимаешь о чем я …
– Я все понимаю, но мы пока не опускаем руки. И у нас все получится. Я верю в это.
– Я боюсь, что Всевышнему не угодно подарить мне дитя. Ты же знаешь, как я мечтала, чтобы ребенок Олега не родился …
– Знаю. И знаю, сколько ты в этом раскаивалась.
– Откуда?
– Начинает было она, а затем грустно улыбается и говорит:
– Все время забываю, что ты читал подробное досье …
– Не надо, малышка. Не надо. У нас с тобой все получится.
– А если не получится, обещай мне, что отпустишь меня. Обещай мне!
Он улыбается, но не кивает, а говорит:
– Мы поговорим об этом тогда, когда доктор скажет, что шансов больше нет. Хорошо?
– Кирочка!!!
Она стонет его имя. А муж улыбается и говорит:
– Разве я похож на сумасшедшего, который может отказаться от того, что само пришло к нему в руки? Я обожаю тебя! Обожаю! Я попробовал жить с тобой и не хочу от этого отказываться! Никогда!
Нежно касается её скул легкими поцелуями, опускается к губам, захватывает нижнюю губку, облизывает, целует. Она чуть откидывается в его объятиях, а он продолжает целовать её шею, опускаясь ниже, к вырезу её сорочки. Проводит ладонью по её груди, сжимая, лаская соски. Слышит её стон. Улыбается. Стягивает сорочку, удобно располагает жену на подушках и склоняется к ней с поцелуями. Она уже дрожит, и когда он опускается с ласками к ее животу, уже готова, раскрывается перед ним, шепчет:
– Хочу тебя! Я тебя хочу!
И отправляется за край, едва он вводит свои пальцы в её ждущую влажность и касается языком её клитора. Он не дает ей времени прийти в себя, продолжает свои ласки. Она стонет уже беспрерывно, кончает вновь, едва придя в себя, шепчет:
– Я тоже хочу!
Развязывает пояс его халата, опускается ладонями к его белью, стягивает, чуть толкает его на подушки, склоняется к его достоинству. Облизывает, сжимает, ощущает, как он дрожит, шепчет:
– Ты очень красивый! Бесподобно красивый.
Вновь заглатывает его, сжимая губы, он рычит, высвобождается, проводит ладонью по её промежности и в тот же момент резко проникает. Она стонет, прогибается, принимая его глубже, обхватывает его ногами, проводит ногтями по его спине, оставляя следы, шепчет:
– Люблю тебя!
Он входит, быстро, резко, отрывисто, и с каждым своим проникновением шепчет:
– Ты моя! Только моя!
Она сотрясается в волнах оргазма, и все что может ответить это:
– Я твоя.
Он уже едва сдерживается, ее нутро такое сладкое, она так дрожит и сжимает его внутри … Но и он не выдерживает, когда она выплывает из очередного оргазма и чуть сильнее сжимает свои мышцы, немного поддается вперед, вновь сжимает свои мышцы. Кирилл проникает еще глубже, а затем с протяжным стоном кончает, опускаясь на нее сверху.