Гостья
Шрифт:
– Я вызову хозяина.
К счастью, хозяин еще никуда не уходил из отеля. Соглашается взломать дверь. Впрочем, это все равно ничего не дает. Ольги в номере нет. Вещи она не забрала. Девушка с регистрации подтверждает, что Ольга уехала перед концертом, вместе со своей охраной. И больше не возвращалась. В соседнем номере они находят плачущую Таню, у которой Кирилл берет телефон организатора концерта. Впрочем, ни поднятые на ноги люди, ни осмотренный концертный зал ничего не дали. Ольга пропала. Пропала так, будто ее и не было. Единственное, что смогли сказать и организатор, и Таня, это то, что концерт Ольга отработала. Кирилл
В этот момент в отель входит Андрей. Идет, волоча за собой ногу, голова в крови, Кирилл бросается навстречу.
– Андрей?
– Увезли. Они ее увезли. Не смог … не смог остановить.
– Куда? Куда увезли?
Андрей диктует адрес. Кирилл вызывает скорую. И только спрашивает:
– А остальные где?
– Никого не было. Там, за кулисами, в конце концерта был только я. Еще трое моих людей куда-то исчезли. Может, мертвы. Или предатели.
– Ладно, разберемся. Поезжай в больницу.
Оборачивается к Михаилу:
– Пошли кого-то с ним. И поехали по адресу.
Михаил кивает, отдает распоряжения своим людям. Оборачивается к боссу:
– Вы тоже поедете?
– Да.
– Босс?
– Поехали. Я сейчас позвоню еще одному человеку.
Набирает номер своего знакомого. Сразу извиняется:
– Алексей Николаевич, прошу прощения за поздний звонок. Жданов.
– Кирилл Евгеньевич? Какими судьбами?
– Да вот приехал в ваш прекрасный город.
– Кирилл Евгеньевич? Что случилось?
– Мы можем где-то встретиться? Это не телефонный разговор.
– Да. Можно у меня в ресторане. Записывайте адрес.
Подъезжает, метрдотель уже встречает, только Кирилл называет свою фамилию, как его провожают в кабинет к хозяину. Алексей Николаевич приветливо улыбается, подает руку для пожатия:
– Кирилл Евгеньевич, какими судьбами?
– Мою жену похитили.
– Похитили? Что?!
Алексей Николаевич даже бледнеет. Затем говорит:
– Но я же только недавно вернулся с её концерта. Как похитили? Кто?
– Я не получал никаких звонков. И это странно. Мой человек назвал мне адрес, куда, как он видел, её увезли. Но его избили, и не факт, что она осталась там.
– Говорите адрес. Я пошлю туда своих людей.
Кирилл называет адрес. Впрочем, как он и предполагает, по этому адресу никого нет. Даже засады. А значит … Что это значит? Эти люди слишком умны? Или он не их мишень? Звонит домой, но там все спокойно, во всяком случае, по словам прислуги. Набирает брата и просит его приехать в дом. А Алексей Николаевич уже развивает бурную деятельность. Его люди опрашивают по своим каналам. Решают, стоит ли задействовать милицию …
Брат приезжает к нему домой, отзванивается — дома все спокойно, дети в порядке. Кирилл выдыхает. Поворачивается к Алексею Николаевичу:
– Звоним в милицию?
– Я позвоню знакомому. Но что это даст?
Его беспомощный голос неожиданно придает Кириллу сил. Он понимает, вот прямо сейчас его Ольга в опасности. У нее есть только одна надежда на него … А он беспомощно стоит и думает, вызывать ли милицию.
Ольга приходит в себя. Руки затекли. Оглядывается. Видит усмехающиеся лица. Спрашивает:
– Что вам надо?
– Надо? Да ничего особого нам не надо.
–
Зачем вы меня похитили?– Хотим увидеть, как ваш муж будет вас искать. Интересно, что он предложит за ваше освобождение?
– Я не знаю. Я могу и сама заплатить за свою свободу. Сколько вы хотите?
Один из молодчиков улыбается. Отвечает:
– Деньги меня не интересуют. Я хочу увидеть его беспомощным. Раздавленным.
– Такого никогда не будет!
– Не будет?
Он подходит ближе, приглядывается, а затем пинает женщину в живот. Ольга охает, пытается прогнуться, но веревки впиваются в запястья. Садист улыбается и шепчет:
– Он не будет переживать?
Она хрипит, откашливается и шепчет:
– Сколько вам надо денег?
– Ты совсем дура? Не понимаешь?
Рука его наотмашь бьет ее по лицу, он продолжает:
– Мне не нужны деньги. Я хочу увидеть вас беспомощными. Хочу увидеть, насколько сильно он тебя любит.
Он прищуривается, продолжает:
– А может он тебя не любит?
Она шепчет в ответ:
– Я не представляю для него никакой ценности.
– Врешь, сука! Врешь!
Ольга вскидывает на него глаза и продолжает:
– Посмотри на меня и посмотри на него!
– Тогда почему он женился?
– Не знаю.
– Не знаешь? Не пытайся меня обмануть. Не знает она. Ты первый день за ним замужем?
– Нет, три года.
– И что ты меня хочешь уверить, что молодой здоровый мужик будет жить со старухой просто так?
– Дом большой, мы практически не видимся.
– У вас дети!
– А какое они имеют отношение к моей ценности для мужа?
– Мы проверим это. Сейчас я тебя немного побью. Мы заснимем это на видео и пошлем кассетку твоему мужу. А потом посмотрим, что он готов сделать ради твоего спасения. Насколько он готов унижаться ради тебя!
– Он ничего не будет делать. Вы напрасно потратите время!
– А вот и увидим.
– Послушайте, у меня есть деньги, есть собственные средства, я готова их заплатить.
– Идиотка!
– Он просто свирепеет, продолжает:
– Сколько раз тебе говорить — меня не интересуют деньги! Продажная сука! Ты думаешь, все покупается и продается! Так вот, я научу тебя тому, что не все можно купить! Антон Герасимов не продается!
Оборачивается к своим людям, отдает распоряжение:
– Так, встали с двух сторон и внимательно снимаем. У нас не так много времени. Скоро тут уже все завертится. Снимает качественно, чтобы муженька проняло. А потом будем ждать, когда он нам сам все предложит. Все свои заводы-пароходы. Эта дура думает, что мне надо немного. Нет! Я хочу все его состояние. Хочу обобрать его до нитки. Сделать нищим!
Оборачивается к Ольге и вновь ехидно говорит:
– Никогда и ничего не просите, да? Никогда и ничего не просите, особенно у тех, кто сильнее вас. Сами придут и дадут.
Ольга молчит. Этот парень безумен? А тот подходит ближе и начинает бить. Видно, что он натренирован. Кулаки так и мелькают. Она не успевает даже уворачиваться, тем более, что возможностей для маневра у нее не много. Веревки по-прежнему впиваются в её запястья. Лишь чувствует, как кулаки опускаются на её лицо, голову, грудь, живот. Больше не может стоять, проседает в веревках. С безумным рыком садист освобождает её руки, она оседает на пол. Начинает бить. Теперь уже ногами. Попадая везде. Вот, наконец, и спасительное забвение.