Гостья

Она лишь прижимается к его груди, некоторое время сидят в полной тишине, а затем женщина чуть вздрагивает.

– Что маленькая?

– Он пинается!
– В голосе Ольги восхищение и восторг. Женщина берет руку мужа и прикладывает к животу, они сидят и ждут. А затем Кирилл ощущает, как маленькая пяточка касается его ладони через живот. Целует жену в макушку и шепчет:

– Толкается! Он толкается! Наш малыш!

В голосе его столько восторга и обожания, что Ольга больше не сомневается, ее мужу никто кроме них не нужен. Никто.

Ольга приехала в роддом накануне операции, Саша настоял на кесаревом сечении:

– Олечка, я бы не хотел рисковать ни тобой, ни вашими малышами.

Кирилл спросил лишь:

– А ее сердце выдержит?

– Мы будем делать эпидуральную анестезию. А за сердцем будем следить, на родах будет кардиолог. Это самое безопасное в данной ситуации.

– Хорошо, доктор. Но клинику придется оцепить.

Саша лишь кивает:

– Делайте, как считаете нужным.

Операция была назначена на восемнадцатое сентября. Клиника была оцеплена. В коридорах под видом пациентов и врачей прохлаждались его люди. Кирилл присутствовал на операции, но практически не отходил от жены. Они оба смогли увидеть, как врач достал сначала девочку, поднял ее, осмотрел и передал неонатологу. Затем Саша достал мальчика, вновь та же процедура. Довольный, доктор говорит:

– Ты справилась, Оленька! Ты справилась!

Саша зашивает, а затем женщину переводят в палату реанимации. Кирилл не отходит от жены, отлучался лишь ненадолго, проверить охрану около палаты с малышами. Женщина с тревогой ждала мужа. Кирилл же уверил:

– Все в порядке, солнышко, все в порядке. У палаты Андрей и его люди. Все будет хорошо. Теперь тебе надо отдыхать.

– Почему Саша не разрешит принести их сюда?

– Ты слишком слаба. Да и деткам будет лучше в палате, меньше инфекций.

Ольга лишь прикрыла глаза, прошептала:

– Я немного посплю.

– Конечно, сокровище мое, конечно!

Тот миг, когда она взяла на руки своих детей — Ольга не забудет никогда. Сначала медсестра подала ей мальчика. Взяв малыша на руки, Ольга нежно улыбнулась и прошептала:

– Здравствуй, маленький! Сынок.

Она как будто пробовала эти слова на вкус. Вглядывалась в серьезные глаза своего сына. Мальчик был полная копия своего отца. И сейчас ей не верилось, что и она приложила кое-что, чтобы он родился. Это казалось невероятным. Протянув сына мужу, Ольга взяла на руки дочку. Слегка дотронулась до нежной щечки, смахнула непрошеные слезы, прошептала:

– Моя девочка! Моя малышка!

Подняла глаза на мужа и тут же поправилась:

– Наша девочка! Наша!

Кирилл улыбнулся, держа на руках сына, он вглядывался в личико дочки, потом вновь возвращал взгляд на сына. А в груди разливалось необыкновенное тепло и счастье. Безумное счастье! Он и не думал, что можно быть настолько счастливым. Улыбаясь, он шепчет:

– Спасибо, любовь моя! Спасибо! Они совершенные! Наши! Наши дети!

Она улыбнулась мужу, и тут же их прервали. Их мальчик голодным криком возвестил, что хочет кушать. Ольга протянула руки к ребенку, стоявшая рядом медсестра переспросила:

– Вы хотите кормить грудью?

– Да, конечно.
– Ольга лишь удивленно посмотрела на женщину. Кирилл прокомментировал:

– Олечка, их же двое, вполне можно кормить смесью.

Женщина подняла глаза на мужа и прошептала:

– Если не будет хватать, то будем докармливать.

– Оль?

– Мне хочется. И это естественно, разве нет?

Мужчина улыбнулся, наблюдая за тем, как деловито двигает щечками малыш, а Ольга уже напряженно спросила:

– Ты думаешь, что моя грудь потеряет форму?

– Форму?
– Недоуменно переспрашивает Кирилл.

– Да, грудь потеряет форму от кормления.

– Я не думал об этом. Я лишь хочу, чтобы ты не напрягалась.

– Это не напряжение, это счастье.

Кирилл больше не спорил, мужчина удобнее устроился рядом, продолжая наблюдать за тем, как Оля кормит сначала сына, а затем дочку.

Они сумели сохранить в тайне рождение своих детей, по своим каналам Ольга нашла двух нянь, которые ждали ее с малышами дома. А спустя пару месяцев, полностью оправившись, женщина решила возобновить свою концертную деятельность. Кирилл не особенно был рад этой перспективе, но делать что-то нужно было, потому что по стране стали расползаться слухи об их детях. Ольга решительно сказала мужу:

– Я поеду на гастроли. Меня должны увидеть, все должны знать, что никаких новых детей у меня нет.

– Олечка!
– Кирилл лишь качал головой. Но женщина была непреклонна:

– Мы должны их обезопасить! Ты сам говорил, что мы теперь семья! А значит, не только ты должен беспокоиться о нашей безопасности. Я не буду брать много концертов.

– Ну что же … Ты же понимаешь, что я не могу возражать в этих вопросах. Это твоя работа, твоя карьера.

– Да! Моя работа!

Ольга героически ездила на концерты и вообще старалась вести себя так, будто в ее жизни ничего не изменилось. Хотя только один Бог знал, как ей было трудно. Как трудно было оставлять малышей на нянь … И как трудно было сдерживаться, чтобы не рассказать о них в интервью.

И еще больше ее беспокоило, что она никак не могла прийти в форму. Женщина не могла сесть на полноценную диету, так как продолжала кормить малышей. Пусть в некоторые кормления няни давали смесь, пусть, но она все равно старалась кормить и сама. Делала упражнения, плавала … Но … Тело продолжало оставаться слишком бесформенным, Ольга старалась одевать длинные и плотные сорочки, когда ложилась с мужем в постель. Кирилл же не настаивал на близости, было понятно, что после родов жена должна восстановиться. Но когда прошло три месяца, а Ольга так и уворачивалась из его объятий, он спросил:

– Оль, а ты не хочешь съездить к Саше?

– К Саше? А зачем?

– На осмотр.

– Так я была же месяц назад.

– А больше не надо?

– Через полгода надо будет, а что?

– Да нет, ничего.

– Кирочка?
– Ольга вопросительно посмотрела на мужа. Тот лишь пожал плечами, женщина подошла ближе:

– Что?

– Я подумал, когда доктор разрешит тебе близость.

– Близость?

Кирилл заключил жену в объятия, погладил по спине и прошептал:

– Я готов ждать столько, сколько потребуется.

– Но … - Ольга мнется, а затем все-таки признается.
– Саша уже разрешил близость.

– Ты ничего не говорила.

– Я не подумала … - Он не дает ей договорить, переспрашивает:

– Не подумала? Почему?

Она отстраняется, стягивает платье, заводит руки за спину, обнажая грудь, а затем замирает, шепчет:

– Я каждый день вижу себя в зеркало. Я не хотела, чтобы ты делал что-то через силу … И я не хотела, чтобы ты смотрел на это несовершенство.

Кирилл подходит ближе, проводит ладонями по ее шее, спускается к ключицам, захватывает ладонями ее холмы и шепчет: