Готика. Книга 2

С каждой новой преодоленной преградой я всё больше убеждалась, что горы не моя стихия! Вечерами, пытаясь согреться у костра, я раздражённо вспоминала о магах Огня и Ксардасе. Послали нас чёрт знает куда, а сами сидят в тепле и только молятся о нашем благополучии. Сами бы пошастали здесь!

Воины света, в отличие от меня, безропотно сносили все неудобства походной жизни. Похоже им даже нравилось бродить по этим каменным лабиринтам. Они весело проводили время и чувствовали себя замечательно! И плевать им было, где курить, пить пиво и донимать меня своими дурацкими шутками!

Сегодня мы с утра бродили по засыпанному снегом плато, выискивая загадочную пещеру. Густо валивший снег быстро засыпал наши следы, и мы кружили, как говорится, в трёх соснах, не в силах понять были мы на этом месте или нет?!

Даже карта не помогала!

Наверно за тысячу лет эта чёртова пещера была полностью погребена под слоем осыпавшихся камней и снега.

Я совсем измучилась и отчаялась и поэтому беспрестанно нудила, что мы скоро помрём в этом ледяном царстве. Тилль обзывал меня глупой овцой и дёргал за верёвку, которой я снова была к нему привязана.

Уж и не знаю, каким невероятным чутьем вынюхал Альдер пещеру для ночлега?! Мы забились в неё, а разбушевавшийся не на шутку ураган быстро намёл сугроб у её входа. Шум непогоды превратился в глухое завывание.

Крошечный костерок давал больше дыма, чем тепла, поэтому мне, волей неволей, пришлось располагаться поближе к Тиллю.

Тилль гостеприимно распахнул свою куртку, и я прижавшись к его горячему боку поняла, что теперь смогу пережить не только надвигающуюся холодную ночь, но и ядерную зиму.

Альдер, позавидовав мне, тоже стал проситься под крылышко к Тиллю, но тот бурно возмутился, говоря, что может мы на нём ещё еду греть начнём или чай накипятим?

Я рассмеялась, представив Тилля с котелком на голове.

— Иди вон грейся к своему муженьку! — разобиделся Тилль.

Ага, сейчас! Оторвать меня от такого обогревателя, в данный момент, было бы очень сложно! Я придвинулась поплотней и сделала вид, что моментально уснула.

Бедный Альдер! Я ему не завидую.

Луч света нахально светил мне прямо в глаза. Покрутив головой, я проснулась. В небольшую дырочку в сугробе, завалившим вход, струился яркий солнечный день.

Отпихнув присоседившегося рядом Альдера и выбравшись из медвежьих объятий Тилля, я полезла из пещеры. Снег у входа оказался довольно плотным, и хорошенько поднажав плечом я вывалилась наружу вместе со всем сугробом.

Прекрасное зимнее утро ошеломило меня поразительной голубизной неба и сверкающим покрывалом чистого, свежего снега. Вся долина была выстлана им, словно кто-то готовился к большому празднику. Даже тёмные скалы, окаймляющие её со всех сторон, тоже вырядились в блестящие сугробы, набившиеся в каждую расщелину, выемку и уступ.

И посреди этого великолепия чёрным столбом торчала полуразрушенная башня…

Разглядывая мрачные, гладкие стены, я никак не могла понять, почему мы вчера умудрились не найти её?! Долина не так уж и велика и надо было очень постараться, чтобы не пробить себе лбы об её каменные стены!

Я забралась обратно в пещеру и стала расталкивать, беззаботно дрыхнущих, воинов света.

— Просыпайтесь. Я нашла телепорт!

— Что? — подпрыгнул Альдер и моментально проснулся.

А Тиллю все телепорты, похоже, были по барабану. Он отмахивался от меня и посылал вместе с телепортами куда подальше. Только когда Альдер пообещал натолкать ему за шиворот снегу, Тилль приоткрыл заспанные глаза и глянул на башню.

— Чего орать? — недовольно пробурчал он, — никуда же она не уползёт!

— Вчера её здесь точно не было, — уверенно заявил Альдер, — так что надо торопиться, а то и правда вдруг исчезнет.

Мне как-то сразу расхотелось исследовать странное строение. Но кто же меня будет спрашивать? Наспех перекусив, воины света рванули к башне. Я догнала их возле свалившихся сверху зубчатых блоков.

Стены, сложенные из какого-то чёрного отполированного камня, не имели ни одного даже крохотного отверстия. Я поняла, что о нормальном входе не было и речи, а хорошо утоптанная дорожка вокруг башни говорила о том, что воины света уже раз десять обежали её вокруг.

— Вход завален снегом, — деловым тоном сообщил мне Альдер.

— И что делать? — я боялась опять какого-нибудь подвоха со стороны своих приятелей.

— Будем растапливать снег, — огорошил меня Альдер, сосредоточенно разыскивая что-то в своей сумке и приговаривая, — ну, где же ты, «Огненный дождь»?

— Я увижу огненный дождь? — восхитилась я.

— Да, — подтвердил Тилль, — и это будет последнее, что ты увидишь в своей жизни. Если, конечно, не уединишься со мной в пещере.

— А Альдер? Он не пострадает? — испугалась я.

— С ним ничего не случится, ведь он будет колдовать.

— Вы ещё здесь? — обернулся к нам Альдер, — ну-ка, живо прячьтесь!

Мы помчались в пещеру из которой вылезли утром.

Плюхнувшись на живот, я замерла у входа, стараясь ничего не пропустить и не обращая внимания на ругающегося и дергающего меня за ногу Тилля.

Альдер взмахнул руками, и сразу потемнело, а потом с небес посыпались огненные сосульки, впивающиеся в землю со странным звуком.

Чпок, чпок… Разносилось по всей долине.

Снег моментально испарялся, обнажая дымящуюся чёрную землю. Затаив дыхание, я наблюдала за этим чудом, высовываясь всё больше из пещеры. Меня удивляло, что в Альдера не попадала ни одна из этих разящих стрел.

Внезапно Тилль так рванул меня за ноги, что ободрав руки, я въехала внутрь нашего убежища. Только я разинула рот, чтобы высказать светлому воину всё, что о нём думаю, как яркая вспышка света на миг ослепила меня.

— Что это было? — прошептала я, прозрев.

— Твоя смерть, — хмуро ответил Тилль и кивнул в сторону выхода.

Обернувшись, я увидела исходящую горячим паром воронку. Как раз в том месте, где только что торчала моя голова!

— Тилль, ты спас мне жизнь! — С огромным чувством благодарности и раскаяния кинулась я на шею растерявшемуся другу, обильно поливая его хлынувшими слезами счастья.

— Это воля богов! Охранять тебя моя работа! — Тилль отчаянно отбивался, пытаясь уползти вглубь пещеры.

Но разве можно избавиться от восторженной женщины столь малом пространстве?

Тилль смирился и мужественно перенёс все мои истерические вопли и слёзы.