Готова на все

Господа милиционеры всех посетителей своей милицейской обители так нежно выпроваживают? Любого пола и возраста? Это у них личные вкусы такие или песочек для присыпки ступенек экономят?

– Да что вы, как же я могу? – высвобождаясь от вроде бы поддерживающей ее руки, придурковато похлопала ресницами Элина, - Вот так вот взять – и на следователя рассердиться? Это ж против национальных традиций! Это каждый зачуханный мент в жеванном пиджаке может на меня орать диким ором, угрожать…

– Все-таки вы рассердились, - в словах «кожаного» прозвучал прям таки братский упрек. Правда, рука его отнюдь не по-братски опять оказалась в районе Элиной талии.

А может, талия ему и не нужна, он просто клептоман-карманник? Психоз в результате долгого общения с преступным элементом. Аккуратно ставя ноги, чтоб снова не поскользнуться, Эля отступила в сторону, подальше от бойких ручонок «кожаного».

– Может, следователь и не слишком опрятно выглядит, - «кожаный» растерянно покрутил повисшей в воздухе рукой, словно не знал, куда и девать ее теперь, когда Элина талия ускользнула, - Но он отличный профессионал и хочет разобраться, что же в вашем университете такое творится! Мы, конечно, здесь… - он коротко кивнул на официально-синюю табличку у входа в управление милиции, - …от науки далеки, но мне не кажется, что убийства профессоров и похищение научных сотрудников – нормальное явление для высшего учебного заведения.

– Ну да, как же! Обычно в высших учебных заведениях профессоров и сотрудников берегут – прям таки пылинки сдувают, - ехидно хмыкнула Эля и тут же согласилась, - Правда, и убивать вот так в открытую не убивают…

– Вот именно! – подтвердил он.

– …ждут, пока те сами, естественным путем, повыздыхают, - закончила Эля, - А они все никак: живут, сволочи упорные. Так, может, на каком секретном правительственном заседании и было решено поторопить, чтоб не задерживались? – она в упор поглядела на «кожаного», - Вот и поручили силовым ведомствам…

– Элина Александровна, вы что несете! – совершенно шокированный, завопил «кожаный», - Вы подозреваете, что правоохранительные органы убили вашего профессора и выкрали сотрудника? Что за чушь?

– Когда ваш жеванный следователь заявляет, что я… Как он там выразился? «Подговорила своих хахалей» убрать Грушина, чтоб он не мешал мне самой стать начальницей лаборатории – это называется версия. А когда я – вот с теми же основаниями! – говорю, что это вы сами убираете университетских работников для экономии бюджетных средств – это почему-то сразу бред. Интересно, почему? Потому, что я не могу вашего следователя задержать «до выяснения», а он меня может? – распалившаяся Элина шаг за шагом наступала на «кожаного».

Тот, обалдевший от ее идеи насчет правительственного заказа на истребление ученых, отступал, пока сам не оказался на краю скользких ступеней. Зашатался, но удержал равновесие – ухватившись за Элино плечо.

– Нет у меня никаких хахалей, ясно! – выкрикнула ему в лицо Эля.

– Ну и прекрасно! – все еще пребывая в обалдении пробормотал «кожаный». Потом резко встряхнул головой и торопливо добавил, - Я в смысле – сейчас нет, так потом будут… - осекся, поняв, что несет что-то не то, - Я к тому, что никто не собирается вас задерживать, Элина Александровна!

– Вот вы и не задерживайте, - выразительно глядя на лежащую у нее на плече руку, сказала Эля. – Меня, вон, даже ваш жеванный следователь отпустил, хотя ему и не хотелось.

Ее выразительный взгляд как-то не особенно его смутил. То есть, руку-то он убрал, но без спешки.

– Вы должны следователя понять, - сообщил он, демонстративно пряча руки за спину, словно во избежание соблазна, - Явно ведь все вокруг вас крутится, Элина Александровна. А у вас что ни спросишь: «не знаю, не в курсе, впервые слышу, понятия не имею». – передразнил он.

– Но я действительно не знаю! – почти в отчаянии вскричала Элина, - Я не знаю, почему был убит Савчук, зачем похитили Грушина, куда делся этот чертов американец… Не знаю!

– Всего этого вы, может, и не знаете! – покладисто согласился «кожаный», - Но вы точно знаете больше, чем говорите… - он на минуту примолк, будто в голову ему пришла неожиданная мысль, - А может даже больше, чем сами думаете, - закончил он.

– Слушайте, отвязались бы вы от меня со всякой ерундой? – тоскливо попросила Эля, - Сил уже нет, честно! Я сутки с похоронами возилась, за мной по коридорам гонялись, у меня дома проблемы, у меня на работе неприятности… а еще у меня есть вы, - безнадежным тоном закончила она.

– Вот тут вы правы, Элина Александровна – мы у вас есть! – с энтузиазмом согласился он, - И еще какое-то время будем. Вы не волнуйтесь, мы вас не оставим!

– Кошмар! – выдохнула она и повернувшись к нему спиной, бросилась прочь, вниз по ступенькам. Ноги в старых сапогах с «раскатанными» подошвами моментально разъехались, и она с размаху села бы на ступеньку, если бы ее снова не подхватили под локти.

– Я ж говорил – не оставим! – усмешливо прозвучал над ухом голос «кожаного». Мгновение он держал ее на весу, потом приподнял и аккуратно снес вниз по ступенькам. Словно статую, установил на асфальт, на вытянутой руке повертел туда-сюда, придирчиво оглядывая, удовлетворенно кивнул, сказал:

– До скорой встречи, Элина Александровна, - и не спеша направился обратно в управление. Дернул на себя тяжелую дверь и скрылся в здании.

– Своими скорыми встречами как раз до скорой помощи доведете, - пробормотала Эля. – Не травматической, так психиатрической, - ноги ощутимо дрожали. Старательно держа равновесие на обледенелом асфальте, она двинулась к переходу. Над ухом оглушительно рявкнул автомобильный клаксон.

Эля коротко пискнула, шарахнулась в сторону, ноги разъехались опять, и она ощутимо шмякнулась задом о прячущийся под снегом каменный бордюр.

– Да-а, с ментом-то оно надежнее выходило, - прокомментировала Светлана Петровна, перегибаясь через пассажирское сидение и высовывая седую всклокоченную голову в окошко своей старой «Волги», - Чему быть, того не миновать: суждено тебе сегодня на попу сесть, так никакие менты не помогут. Кстати, симпатичный мужик! Люблю таких… опасно-сексуальных представителей силовых ведомств, - и старая профессорша, сложив морщины в пучок, скроила такую вожделеющую физиономию, что увидь это дело опасно-сексуальный в кожанке – забаррикадировался бы в своем силовом ведомстве на всю оставшуюся жизнь.

– Не заметила я особой сексуальности, - отрезала Эля, с кряхтением поднимаясь с коварного бордюра. Болезненно морщась, потерла отбитый зад. – Не присматривалась.

– Напрасно, - цепляясь за край окошка и продолжая балансировать над пассажирским сидением, продолжала увлекательную беседу профессорша, - Я пока тебя дожидалась, понаблюдала за вами. Скажу тебе авторитетно, как женщина с опытом: он к тебе очень даже внимательно присматривался, прислушивался, принюхивался и, кажется, даже слегка «прищупаться» успел, затейник.